Четыре стеклянных бокса (СИ), стр. 1

Влад Райбер

Четыре стеклянных бокса

Триллер

Арик любил всякие философские цитатки. Ему доставляло удовольствие, если удавалось вспомнить что-нибудь умное в тему разговора. Бывало, что окружение одобрительно хмыкало на его слова, и тогда Арик чувствовал себя мудрецом и тонким наблюдателем человеческих характеров.

Также он любил раздавать советы как надо жить. В том, что было ему самому легко, он себе не изменял. Например, Арик верил в то, что нельзя просыпаться с плохим настроением. «Ты ещё из постели не вылез, ещё ничего плохого не произошло. Нельзя настраивать себя на негатив», – часто повторял он.

Но это пробуждение заставило его забыть о своём принципе. Он проснулся не в своей постели, а на жёсткой койке, и это было не то место, где приятно просыпаться. Он проснулся в тесной квадратной комнате с прозрачными стенами.

Арик запаниковал, хотел было вскочить на ноги, но больно повалился на бетонный пол. Тело не слушалось, голова налилась свинцом, и было ощущение, что он проспал слишком долго.

Встав на четвереньки, Арик почувствовал себя ужасно нелепо. Он был готов к тому, что сейчас кто-нибудь поднимет его на смех, и это даст понять, что всё в порядке. Даст понять, что зря он засуетился, ни в чём не разобравшись. Но никто не смеялся, и никто не поспешил помочь ему встать. Арик хотел опереться на койку, но она скрипнула колёсиками и резко отъехала к стене.

Парень встал на колени, продрал глаза онемевшими руками. Темень. Две стены углом из бруса, две стены углом из толстого стекла. Чёрт. Чёртов куб. В одну стену была врезана белая дверь. За стеной еле светила лампа. Сквозь другую стену было видно такую же коробку-камеру. Там тоже стояла койка на колесах. Там тоже кто-то был, но ещё спал. А ещё там было ведро…

Арик огляделся. И у него – ведро. Серое, жестяное ведро с ручкой-ободком. Санузла нет. Вообще ничего нет. Только койка и хреново ведро! Арик знал, что совсем скоро он начнёт орать. По-идиотски жалобно, испуганно. У него дрожало горло, но держался изо всех сил, надеясь, что всё это ещё может оказаться поганым сном.

В висках тикало, голова становилась яснее, глаза привыкали к плохому свету, и всё вокруг делалось только реальнее. Арик зажмурился. Все жилы на шее напряглись, но наружу вырвался только сиплый стон, слабо отразился от стен и рассеялся. Снова стало тихо.

Арик сглотнул. Нервно на четвереньках подполз к двери, царапая колени о бетон. Ударил ладонью по двери. На пластике остался влажный отпечаток. Закрыто. Заперли! Притащили, бросили на койку и заперли! В тесной стеклянной камере с хреновым ведром!

Арик не знал, быть ли ему испуганным или быть в ярости. Как выбраться и как не сделать хуже? Он встал, прижался лицом к стене. Там хоть и был свет, но он только мешал разглядеть, что было по ту сторону. Лампа светила в пол.

– Эй! Есть кто? – выдавил из себя Арик. Всё было тихо. – Что происходит? Как отсюда выйти?

Его тревожило только это. Вряд ли кто-то, очнувшись в запертой камере, сразу станет интересоваться причинами: «За что?», «Кто это сделал?». Главные вопросы: где ты сейчас и как выбраться. Развязав язык, Арик только усилил напряжение. Всё тело била дрожь. Он ударил кулаком по стене – глухой стук и снова тишина.

– Какого?.. – он гневно толкнул койку. Врезал босой ногой по ведру. И кто-то за стеной сказал ему: «Ш-ш-ш!».

Арик замер. Кто-то за стеной погасил бесполезную лампу, и вместо неё вспыхнули пять ослепляющих кружков операционного прожектора. В свете возник человек, по виду будто не спавший ночь. Ссутулившийся от усталости, небритый, с клочковатой головой. И толстовка на нём была старая и джинсы нестиранные. Но было сразу ясно, что такой вид для него непривычен. Слишком он был смазлив и статен для какого-нибудь там оборвыша. Просто запустил себя немного.

Арик знал этого парня. Только имя не мог вспомнить.

– Эй, брат, – прошептал Арик. – Ты мне объяснишь, что вообще происходит?

– С добрым утром, – тон этого парня дал Арику понять, что никакой он ему не брат.

– Это ты меня сюда посадил? Ты хоть сам понимаешь, какие проблемы у тебя будут? – Арик пытался сделать голос как можно твёрже, но у него всё вырывались какие-то нервные смешки.

Парень выключил операционную лампу. В темноте он копошился и что-то двигал, скрипел чем-то металлическим. Арик представил, что он устраивается на раскладушке. Разглядеть ничего было нельзя – перед глазами плыли зеленые пятна. Арик был напуган и зол. Он бы мог запросто врезать ублюдку, если бы не это стекло.

– У тебя проблемы, парень, очень большие проблемы, – Арик не мог остановиться повторять это.

– Давай дождёмся, когда все проснутся, тогда и обсудим все мои проблемы, – ответил голос из темноты.

О ком это он? Пока Арик стоял и думал, у него закоченели ноги. Он забрался на койку и решил успокоиться, но, сделав глубокий вздох, не удержался и снова заорал:

– Эй! Выпусти меня отсюда!

Снова вспыхнула лампа. Этот взъерошенный смотрел на Арика с неодобрением, глаза его были заспанные. Он раздраженно цыкнул и ушёл куда-то, оставив свет. Визгнула и хлопнула тяжёлая дверь.

Арик велел себе успокоиться и огляделся. Только сейчас он заметил, что в стеклянной стене есть несколько отверстий для воздуха. Пришлось сесть на колени, чтобы взглянуть через одну из них, но так было лучше видно, чем сквозь стену. Помещение было похоже на большой гараж или, может быть, конюшню.

За лампой были ещё стеклянные стены. Ещё две такие же камеры. И там тоже стояли койки, и на них тёмные холмы тел… Тюрьма?

– Ты урод! – крикнул Арик. – Вернись!

Никто не отозвался. Но слева от Арика за стенкой кто-то захрипел, зашевелился. Проснулся его сосед. Арик резко поднялся с колен, прильнул к другой стене и уставился. Простыня свалилась на пол, и Арик увидел растерянное лицо Дениса. Тупица Денис. Зачем он здесь? В голове Арика тут же мелькнула мысль, что если этот идиот тут, значит один из тех пленников напротив – Игорь. А кто четвёртый?

Денис сел в койке, старательно потёр глаза. Пробормотал что-то и снова лёг, видимо, подумав, что всё ещё видит сон.

Арик крепко сжал кулаки и закусил губу. Как же его раздражало собственное бессилие! И да, ему по-прежнему было безразлично, за что его сюда посадили. Его больше волновало для чего и как долго.

Когда Валера вернулся, трое уже не спали. Все они стояли у стеклянных стен в своих камерах. Разутые, ошалевшие. Первым заговорил Игорь. Он был у них лидером.

– Здорово, друг! Арик говорит, что ты нас сюда засунул. Это правда? – его слова звучали нагло, будто он был в выгодном положении, а не наоборот. Игорь ухмылялся, но за этой ухмылкой он, очевидно, прятал боязнь. Это было особенно заметно по тому, как дрожала его рука, когда он запускал пальцы в свои сальные волосы.

– Давай открывай! – истерично завопил Арик и ударил ладонью в стекло. Он был похож на дикое животное в клетке. Не мог стоять на одном месте, как суетливая обезьяна. Валеру раздражала его уродливая чёрная борода, и он старался не смотреть на Арика.

Денис молчал. Только бегал глазами. Смотрел то на Валеру, то на своих друзей, будто надеялся, что всё как-нибудь решится без него.

– Чего тебе от нас надо? Ты какой-то псих-извращенец что ли? – Игорь стал в позу крутого парня. Всё ещё делал вид, что ему плевать. – Тебя ведь Валера зовут?

Валера не ответил. Он был слишком сосредоточен на своих чувствах. Ему хотелось ощутить тот трепет, который он себе представлял последние два месяца. Он был уверен, что почувствует щекотку в груди, когда будет стоять перед этими ребятами. Да, Валера был взволнован, но это было совсем не то. Его больше беспокоил пустой желудок, чем эти трое. Чувства выгорели после стольких мучений.