Мазергала (СИ), стр. 106

Грозник медленно кивнул и, закрыв глаза, сказал:

— Не буду больше утомлять вас расспросами, господин Забредягин. Можете занять любую комнату в моем доме, вы же, наверняка, хотите спать. Господин Георгий, проводите своего земляка, будьте так любезны.

Георгий и Забредягин встали, чтобы покинуть кабинет волшебника, и в это время дверь отворилась и вошла Нира.

— Я пришла сменить тебя, Жора, — сказала она. — О, господин Александр Григорьевич, вы уже здесь! — радостно воскликнула девушка, увидев Забредягина, который менее всего сейчас походил на ученого. Сейчас это был небритый страшный помятый и измотанный боем, длившимся целый день, человек. — Король Аллоклий и его семья спасены?!

— Да, — откликнулся Забредягин. — Мазергала теперь вне опасности. Ваахцы могут спокойно спать. И я в том числе.

Нира, хлопнув в ладоши, даже подпрыгнула от радости.

— О, как я рада, что все закончилось! — воскликнула она.

Пожелав ей и Белому Магу "спокойной ночи" Георгий и Забредягин вышли в холл и, повернув налево, молча зашагали к дверям комнат для гостей, чтобы, наконец, как следует выспаться после всех, свалившихся на их "бедовые" головы, приключений...

***

А в это время Хери, вновь ставший хилым и маленьким, (после того, как его хозяина — Кохабара утащил Гулл в своё царство Тьмы), прицепившись всеми своими четырьмя лапками к днищу телеги, выезжавшей из ваахских ворот, все еще трясясь от страха перед злобными Троллями, от которых ему с большим трудом удалось-таки убежать, шептал, заикаясь:

— Будь я трижды проклят, если еще хоть раз свяжусь с волшебником! Лучше пристану к какому-нибудь бродячему цирку, где всегда смогу заработать себе кусок мяса кривляньями перед публикой! Летунам хорошо! Что им, мах-мах крыльями, и были таковы! А вот мне, маленькой и бедной обезьянке — куда податься?

Извозчик, видимо, услышал это бормотание и нарушив ночную тишину криком: "Эй, кто здесь?!" заставил Хери замолчать.

Сердце обезьяны замерло от страха. Хери притих, еще сильнее прижавшись к телеге, опасаясь того, что извозчик остановится и примется осматривать свою повозку. Однако тот, пробурчав: "Гм, почудилось, наверное...", легонько хлопнул поводьями свою лошаденку по крупу, чтобы та шла быстрее, и затянул протяжную песню, чтобы хоть как-то "убить" время и развеять дорожную скуку, которая не отпустит его до тех пор, покуда он не дотащится до ближайшего поселка.

Глава 45

Прошло ровно десять дней, начиная с того самого утра, когда Георгий, восседавший на бревенчатой стене с топором в руках, и представить себе не мог, что на пристани произойдет кошмарная битва, в которой и ему придется участвовать.

Белый Маг, поразительно быстро поправившийся, прибыв из королевского дворца накануне, вечером, сообщил своим гостям о том, что назавтра намечен грандиозный пир во славу защитников Вааха, и пришельцы, слух о которых разнесся по всему городу с быстротой молнии, будут на этом пире наипочетнейшими гостями.

— Хорошенько выспитесь и приведите себя в порядок, — посоветовал своим гостям Белый Маг. — Вы, господа, заслужили большую награду, и завтра король Аллоклий щедро осыплет вас подарками. На вас будут смотреть все жители Вааха, потому вы должны выглядеть прилично. Но не зазнавайтесь! Помните о том, что остальные тоже сделали очень многое для победы!

Георгий проснулся рано, с первыми лучами солнца. Он был один в комнате. Альберт и Нира уже спустя два дня после битвы заняли отдельную спальню в доме Белого Мага. Для Забредягина тоже нашлась комната, а поэт-менестрель Тисандр, в связи со смертью Кронгруса, по просьбе Белого Мага занял, освободившееся таким трагическим образом, место слуги и его комнату. Так что все гости чувствовали себя свободно и раскованно, тем более что удивительная способность этого дома — исполнять почти все желания абсолютно устраивала всех гостей, делая их существование здесь безбедно-безоблачным.

В дверь постучали, и Георгий, как раз собиравшийся идти в уютную ванную, с тем, чтобы умыться и побриться, вяло бросил:

— Да, да, входите!

Дверь отворилась, и в комнату вошел Тисандр, который несколько поправился за последние дни и теперь выглядел, не как замученный узник тюрьмы, а как совершенно нормальный молодой человек. Он был одет в белое кимоно, сшитое специально для него ваахским портным, и Георгий подметил, что бывший шут стал вести себя гораздо увереннее, чем в самом начале их знакомства.

"Хорошая жизнь порой творит с человеком настоящие чудеса", — подумал Георгий, глядя на новоиспеченного слугу.

— Я хотел узнать, не нужно ли чего господину Георгию? — вежливо спросил Тисандр. — А заодно хотел и напомнить, что господин Белый Маг просит вас явиться в его кабинет. Между прочим, все остальные уже там. А после завтрака мы все пойдем на площадь Избавления, где состоится большой праздник.

— Да, да, я помню, Тисандр, — кивнул Георгий. — Благодарю.

Тисандр поклонился и вышел, закрыв за собою дверь.

***

Георгий вспомнил историю появления Тисандра на ваахской пристани, которую тот рассказал несколько дней назад, при этом постоянно причитая, что ему очень повезло в том, что он остался в живых.

Оказывается, дракон Комо, желание которого отмстить Черному Магу перебороло чувство жадности, покинул свою пещеру с сокровищами и принялся искать способ мщения Кохабару. Он встретился с драконом Хлупом, жившим у Гуллова Пальца, и тот, за небольшую плату рассказал ему о том, что Черный Маг ищет плиту из лефита. Комо понял, что с Летающим Замком что-то случилось, а весть о том, что его враг опять находится в Запределье, разожгла ярость мстительного дракона, и он принялся облетать стоянки Оголтелых Мастеров одну за другой, пока не наткнулся на тех, у кого Кохабар пытался украсть лефитную плиту вместе с мастерской.

Оголтелые Мастера были чрезвычайно злы на Черного Мага, и когда Комо рассказал им о том, что хочет убить Кохабара, они посоветовали ему купить у них лефитную плиту с установленной на ней Трубой Рума. Комо очень удивился подобному предложению, так как до этого момента Мастера никому и никогда еще не продавали своего оружия. Но Мастера объяснили свой "великодушный" поступок тем же самым чувством мести за украденную Мастерскую и за причиненный ущерб.

"Раз мы сами, по причине своего природного инстинкта, физически не сможем более пяти дней носиться по просторам Дельдары в поисках зловредного Мага, — заявил Главный Мастер, обращаясь к Комо, — то уж, по крайней мере, поможем тебе, дракон, совершить справедливое возмездие".

Мастера также указали Комо на то, что Кохабар, после того, как его попытка ограбления провалилась, наверное, полетит к Зембильде для того, чтобы купить плиту у нее.

Таким образом, Комо, заполучивший грозное оружие, немедленно отправился "в гости" к Черной Ведьме...

Четыре дня и четыре ночи прошло с момента смерти колдуньи, и Тисандр, голодный и полузамерзший, уже чувствовал приближение смерти, но тут объявился дракон, который хоть и не отличался особым милосердием, но, все же сжалился над бедным Тисандром, когда узнал, что тот может сочинять стихи и музыку. Дракон взял с собою бывшего шута Зембильды главным образом для того, чтобы тот развлекал его своими песнями.

Дракон не был дураком, потому он, догадываясь о планах Черного Мага и приблизительно зная, в какой стороне находится Ваах, "взял курс" на столицу Мазергалы, и надо же такому случиться, что он настиг своего врага как раз в тот момент, когда тот был увлечен битвой с Белым Магом. Сам того не зная, Комо, своей пальбой из Трубы Рума решил исход поединка, но при этом и сам угодил в лапы Гулла.

Тисандру действительно повезло. Ведь он, будучи под надежным прикрытием драконьей спины, не только остался в живых, да еще теперь находился в услужении у такого хозяина, о котором каждый поэт-менестрель может только мечтать...