Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4), стр. 41

30 мая было приказано предпринять последнюю попытку вывезти остававшиеся войска. Предполагалось, что в Сфакионе оставалось не больше трех тысяч человек, но позднейшая информация показала, что их там было вдвое больше. Утром 31 мая контр-адмирал Кинг снова вышел в море с «Фебом», «Эбдиелом» и тремя эсминцами. Они не могли надеяться вывезти всех, но адмирал Кэннингхэм приказал нагрузить корабли до отказа. В то же время военно-морскому министерству было сообщено, что это будет последняя ночь эвакуации. Посадка прошла хорошо, и 1 июня, в 3 часа утра, корабли снова отплыли в Александрию, имея на борту свыше четырех тысяч солдат. Крейсер «Калькутта», посланный на помощь им, подвергся бомбардировке и затонул в 100 милях от Александрии.

На Крите оставалось свыше пяти тысяч солдат английских и имперских войск, и генерал Уэйвелл разрешил им капитулировать. Многие, однако, рассеялись по гористому острову, достигающему в длину 160 миль. Им и греческим солдатам помогали крестьяне, с которыми беспощадно расправлялись, если это обнаруживалось. Ни в чем не повинные храбрые крестьяне подверглись жестоким репрессиям. Их расстреливали группами по 20 — 30 человек. По этой причине три года спустя, в 1944 году, я предложил высшему военному совету, чтобы за местные преступления судили на месте и чтобы обвиняемых отсылали для суда туда, где совершено преступление. Этот принцип был принят, и несколько крупных долгов было уплачено.

16 500 человек были благополучно доставлены в Египет. Это были почти целиком имперские и английские войска. Еще примерно тысяче человек помогли впоследствии бежать отряды «коммандос», предпринявшие несколько рейдов. Наши потери убитыми, ранеными и пленными составили около 13 тысяч. Сюда следует добавить почти 2 тысячи потерь во флоте. После войны в районе Малеме и залива Суда насчитали свыше 4 тысяч немецких могил и еще тысячу — в Ретимноне и Гераклионе. Кроме того, очень большое, но неизвестное число немцев утонуло в море или умерло впоследствии от ран в Греции. Всего противник, должно быть, потерял убитыми и ранеными свыше 15 тысяч человек. Около 170 транспортных самолетов было уничтожено или сильно повреждено. Однако цена, которую противник заплатил за свою победу, не может быть измерена кровопролитием.

Битва за Крит служит примером того, к каким решающим результатам могут привести упорные бои сами по себе, независимо от маневрирования для занятия стратегических позиций.

7-я авиадесантная дивизия была единственной, которой располагал Геринг. Эта дивизия была уничтожена в битве за Крит. Около 5 тысяч ее самых храбрых бойцов было убито, а вся структура этой организации непоправимо сломана.

Потери немцами первоклассных солдат лишила грозные воздушные силы и парашютные войска всякой возможности играть в ближайшее время какую-нибудь роль в событиях на Среднем Востоке. Геринг одержал на Крите лишь пиррову победу, ибо силы, которые он израсходовал там, легко могли бы обеспечить ему захват Кипра, Ирака, Сирии и, может быть, даже Персии. Такие именно войска и были нужны для захвата обширных неустойчивых районов, где они не встретили бы никакого серьезного сопротивления. С его стороны было глупо пренебречь этими почти неизмеримыми возможностями и погубить незаменимые войска в смертельной, зачастую рукопашной схватке с воинами Британской империи.

В германском сообщении о допросе наших военнопленных имеется следующее замечание, которое я позволю себе процитировать из благодарности к неизвестным друзьям:

Наши потери в бою и во время эвакуации Крита серьезно отразились (по крайней мере, на бумаге) на положении в Средиземном море. Битва у Матапана 28 марта загнала на время итальянский флот в его гавани. Но теперь наш флот понес новые тяжелые потери. На следующий день после эвакуации Крита адмирал Кэннингхэм имел в состоянии боевой готовности только 2 линкора, 3 крейсера и 17 эсминцев. 9 других крейсеров и эсминцев ремонтировались в Египте, но линкорам «Уорспайт» и «Бархэм» и его единственному авианосцу «Формидебл», а также нескольким другим кораблям пришлось покинуть Александрию для ремонта в другом месте. 3 крейсера и 6 эсминцев погибли. Чтобы восстановить равновесие, нужно было незамедлительно послать подкрепления. Но, как сейчас будет рассказано, нас ожидали новые несчастья.

Период, в который мы сейчас вступали, давал итальянцам прекрасный шанс оспаривать наш сомнительный контроль в восточной части Средиземного моря со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мы не могли быть уверены, что они не воспользуются этим шансом.

Глава семнадцатая

Судьба «Бисмарка»

После крушения Греции, когда положение в Западной пустыне еще не определилось, а отчаянная битва на Крите складывалась далеко не в нашу пользу, на Атлантическом океане произошел эпизод огромной важности.

Нам приходилось вести постоянную борьбу не с одними подводными лодками. Нападения надводных рейдеров уже стоили нам гибели судов водоизмещением свыше 750 тысяч тонн. Два вражеских линейных крейсера «Шарнхорст» и «Гнейзенау» и крейсер «Хиппер» стояли в Бресте под охраной мощных зенитных батарей, и никто не мог сказать, когда они вновь начнут нападать на наши торговые суда. К середине мая появились признаки того, что вскоре в бой будет брошен новый линкор «Бисмарк», возможно, в сопровождении нового крейсера «Принц Евгений», вооруженного 8-дюймовыми орудиями.

Одновременное появление на просторах Атлантического океана всех этих мощных быстроходных кораблей явилось бы чрезвычайно тяжелым испытанием для наших военно-морских сил. «Бисмарк», имевший восемь 15-дюймовых орудий и построенный в нарушение договорных ограничений, имел самую тяжелую в мире броню по сравнению с любыми действовавшими тогда кораблями. Его водоизмещение почти на 10 тысяч тонн превышало водоизмещение наших новейших линкоров, и он по меньшей мере не уступал им в скорости.

«Вы — гордость флота», — заявил Гитлер, посетив линкор в мае.

Для отражения этой нависшей угрозы главнокомандующий военно-морскими силами метрополии адмирал Тови держал в Скапа-Флоу наши новые линкоры «Кинг Джордж V» и «Принс ов Уэлс» и линейный крейсер «Худ». В Гибралтаре находился адмирал Сомервелл с кораблями «Ринаун» и «Арк Ройал». «Рипалс» и новый авианосец «Викториес» готовились в этот момент отплыть на Средний Восток с конвоем судов, на борту которых находилось более 20 тысяч человек. «Родней» и «Рэмиллис», которых «Бисмарк» мог бы, вероятно, потопить, встреть он их поодиночке, сопровождали конвой судов в Атлантическом океане, а «Ривендж» готовился к отплытию из Галифакса. Всего в это время находились в море или готовились к отплытию 11 конвоев, включая ценный конвой военных транспортов, прохождение которого было сопряжено со страшным риском гибели людей. Крейсера патрулировали выходы из Северного моря, а бдительная авиаразведка наблюдала за норвежским побережьем.

Рано утром 21 мая мы узнали, что два крупных военных корабля в сопровождении сильного эскорта были замечены при выходе из Каттегата, и в тот же день «Бисмарк» и «Принц Евгений» были опознаны в Бёргенском фиорде. Было ясно, что готовится какая-то важная операция, и мгновенно командование нашего атлантического флота развило бурную деятельность. Военно-морское министерство придерживалось разумного и ортодоксального принципа, сосредоточивая свое внимание на рейдерах и рискуя караванами и даже транспортами с войсками. Вскоре после полуночи 22 мая «Худ», «Принс ов Уэлс» и шесть эсминцев покинули Скапа-Флоу, чтобы прикрывать крейсера «Норфолк» и «Саффолк», уже патрулировавшие в угрюмом, покрытом льдами водном пространстве между Гренландией и Исландией, именуемом Датским проливом. Крейсера «Манчестер» и «Бирмингэм» получили приказ охранять пролив между Исландией и Фарерскими островами. «Рипалс» и «Викториес» были предоставлены в распоряжение главнокомандующего, а каравану транспортов с войсками было позволено отплыть из Клайда без всякого прикрытия, кроме конвойных эсминцев.