Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4), стр. 167

Роммель теперь отступал по всему фронту, но транспортных средств и горючего у него хватило лишь для части его войск, и немцы, хотя они действительно сражались мужественно, в первую очередь занимали машины. Много тысяч солдат из шести итальянских дивизий были оставлены в тяжелом положении в Пустыне с незначительными запасами продовольствия и воды и с единственной перспективой — попасть в лагеря для военнопленных. Поле боя было усеяно массой разбитых и негодных танков, орудий и машин. По их собственным данным, германские танковые дивизии, начавшие битву с 240 действовавшими танками, 5 ноября насчитывали всего 38. Германская авиация отказалась от безнадежной задачи борьбы с нашей превосходящей авиацией, которая теперь действовала почти беспрепятственно, атакуя всеми своими силами большие колонны солдат и машин, пробирающихся на запад. Сам Роммель отдал должное великой роли, которую сыграли английские военно-воздушные силы [71]. Его армия потерпела решающее поражение; его помощник генерал фон Тома попал в наши руки вместе с девятью итальянскими генералами.

Возникли благоприятные перспективы превратить поражение противника в полное уничтожение. Новозеландская дивизия была направлена на Фука, но, когда они достигли этого пункта 5 ноября, противник уже ушел оттуда. Была еще надежда на то, что его удастся отрезать у Мерса-Матруха, в сторону которого были брошены английские 1-я и 7-я бронетанковые дивизии. К ночи 6 ноября они приближались к своей цели, а противник все еще пытался выскользнуть из захлопывающейся ловушки. Но затем пошел дождь, а горючего у передовых частей было мало. 7-го мы приостановили наше преследование. 24-часовая передышка помешала полному окружению противника.

Тем не менее четыре германские дивизии и восемь итальянских прекратили свое существование как боевые формирования, Было захвачено 30 тысяч пленных и огромное количество всевозможного вооружения.

Рассказ об этом разгроме можно закончить выдержкой из телеграммы генерала Александера от 9 ноября:

Битва за Эль-Аламейн отличалась от всех предыдущих сражений в Пустыне. Фронт был ограниченным, сильно укрепленным и удерживался, большими силами. Не было фланга, который можно было бы обойти. И прорыв должен был совершаться той стороной, которая была сильнее и стремилась начать наступление. В этом отношении мы вернулись к сражениям первой мировой войны на Западном фронте. Мы видим, как здесь, в Египте, повторялось то же самое испытание сил, которое произошло у Камбре в конце 1917 года и во многих боях в 1918 году, а именно: наличие коротких и хороших коммуникаций у наступающей стороны, применение многочисленной артиллерии, заградительного огня и танкового прорыва.

Во всей операции генерал Монтгомери и его начальник Александер проявили глубокий опыт, знания и изобретательность. Монтгомери был превосходным артиллеристом. Он считал, как Бернард Шоу говорил о Наполеоне, что «пушки убивают людей». Мы всегда являлись свидетелями того, как он пытался ввести в действие под согласованным командованием 300 или 400 орудий, вместо того чтобы вести разрозненную артиллерийскую перестрелку, которая была неизбежной чертой танковых рейдов на обширных пустынных пространствах.

Конечно, все происходило в гораздо меньших масштабах, чем во Франции и Фландрии. Мы потеряли у Эль-Аламейна 10 тысяч человек за 12 дней, а на Сомме за первый же день мы потеряли 60 тысяч. С другой стороны, огневая мощь обороняющихся чрезвычайно усилилась после предыдущей войны, а в те дни всегда считалось, что для прорыва тщательно укрепленной линии необходимо создать двух— или трехкратное превосходство не только в артиллерии, но и в людской силе. У Эль-Аламейна мы не имели подобного превосходства. Фронт противника состоял не только из нескольких линий укреплений и пулеметных гнезд, но имел также глубокую оборону. А перед этой системой обороны находились минные поля такого качества и плотности, какие были неизвестны до тех пор. Поэтому битва за Эль-Аламейн навсегда останется славной страницей в военных анналах Великобритании.

Она сохранится в истории еще и по другой причине. Она фактически знаменовала собой «поворот судьбы». Можно сказать, что «до Эль-Аламейна мы не одержали ни одной победы. После Эль-Аламейна мы не понесли ни одного поражения».

Глава одиннадцатая

«Торч» зажжен

Предубеждение президента Рузвельта против генерала де Голля, контакт, который он поддерживал через адмирала Леги с Виши, и наши воспоминания о просачивании информации о Дакаре два года назад — все это заставило нас принять решение скрывать всякую информацию об операции «Торч» от свободных французов.

Необходимость найти какого-нибудь видного французского деятеля была очевидна, и, с точки зрения англичан и американцев, наиболее подходящей фигурой был генерал Жиро.

Американцы вступили в секретные переговоры с генералом, и были подготовлены планы в решающий момент доставить его с Ривьеры в Гибралтар. На «Кинг-пин», как мы называли его в нашем шифре, возлагалось много надежд. 3 ноября я телеграфировал президенту:

«Кинг-пин» сообщил нам по радио, что он решил перейти к нам сейчас же, и просит прислать за ним самолет, который доставил бы его в Гибралтар. Эйзенхауэр ответил ему, посоветовав воспользоваться английской подводной лодкой, находящейся под командованием американского капитана, которая уже находится вблизи побережья». Жиро и его два сына были благополучно доставлены в Гибралтар.

Тем временем наши великие армады приближались к театру военных действий. Мы твердо решили ничего не жалеть, чтобы обеспечить их благополучное прибытие. Большинство конвоев, вышедших из английских портов, должно было пройти через Бискайский залив, кишевший немецкими подводными лодками. Нужны были внушительные эскорты, и нам нужно было не только как-то скрыть концентрацию судов, которые с начала октября начали скапливаться в Клайде и в других западных портах, но и держать в тайне отправку самих конвоев. Нам это вполне удалось. Собственная разведка немцев внушила им мысль, что нашей целью снова является Дакар. К концу октября около 40 германских и итальянских подводных лодок находилось к югу и востоку от Азорских островов. Им удалось нанести сильный ущерб большому конвою, направлявшемуся домой из Сьерра-Леоне, и потопить 12 судов. При существовавших обстоятельствах это можно было пережить. Первый из конвоев для операции «Торч» вышел из Клайда 22 октября. К 26 октября все быстроходные транспорты были в море, и американские силы направлялись к Касабланке прямо из Соединенных Штатов. Вся экспедиция, насчитывавшая около 650 судов, уже двинулась в путь. Суда пересекли Бискайский залив и Атлантический океан, не замеченные подводными лодками и германской авиацией.