Вторая мировая война. (Часть I, тома 1-2), стр. 163

Глава двенадцатая

Нападение Муссолини на Грецию

(октябрь — ноябрь 1940 г.)

На Средиземноморском театре Муссолини совершил новое, хотя и не совсем непредвиденное, преступление, создавшее неразрешимые проблемы и вызвавшее серьезные последствия для всех наших и без того тревожных дел.

Окончательно решение напасть на Грецию дуче принял 15 октября 1940 года. В это утро в Палаццо Венеция состоялось заседание итальянских военных руководителей. Дуче открыл заседание следующими словами:

19 октября Муссолини написал Гитлеру письмо, в котором сообщал ему о принятом им решении. В это время Гитлер был в пути, направляясь в Андай и Монтуар. Письмо Муссолини (текст которого не опубликован), видимо, следовало за ним. Когда оно наконец попало в руки Гитлера, тот сейчас же предложил Муссолини встретиться, чтобы обсудить общее политическое положение в Европе. Эта встреча состоялась во Флоренции 28 октября. В то же утро началось вторжение Италии в Грецию.

Однако Гитлер, по-видимому, решил не придавать большого значения этой авантюре в Греции. Он вежливо сказал, что Германия согласна с действиями Италии в Греции, а затем начал рассказывать о своих встречах с Франко и Петэном. Несомненно, Гитлеру не понравилось предприятие его приспешника. Спустя несколько недель после того как наступление Италии было остановлено, он писал Муссолини в письме от 20 ноября: «Когда я просил Вас принять меня во Флоренции, я пустился в путь в надежде, что мне удастся изложить свою точку зрения до того, как будет начата предполагавшаяся операция против Греции, о которой я слышал лишь в общих чертах». Однако в целом он согласился с решением своего союзника.

На рассвете 28 октября итальянский посланник в Афинах вручил ультиматум премьер-министру Греции генералу Метаксасу. Муссолини требовал, чтобы итальянские войска могли свободно передвигаться по всей территории Греции. В это же время итальянская армия, находившаяся в Албании, вторглась в различные пункты Греции. Греческое правительство, войска которого на границе отнюдь не были не подготовлены, отвергло этот ультиматум. Оно также потребовало выполнения гарантии, данной ему Чемберленом 13 апреля 1939 года. Мы были обязаны выполнить свое обещание.

По совету военного кабинета и по собственному побуждению его величество ответил королю Греции:

Я также откликнулся на обращение генерала Метаксаса:

Это обязательство после длительных испытаний было в конечном счете выполнено.

Хотя итальянский флот, по официальным данным, все еще значительно превосходил наш по численности, наши силы в Средиземном море заметно увеличились. В течение сентября «Вэлиант», авианосец с бронированной палубой «Илластриес» и два крейсера ПВО благополучно прибыли через Средиземное море в Александрию к адмиралу Кэннингхэму. До сих пор значительно превосходившая по силе итальянская авиация обычно выслеживала и подвергала бомбардировке корабли Кэннингхэма. «Илластриес», имевший современные истребители и новейшее радарное оборудование, сбивал разведывательные и атакующие самолеты противника и тем самым способствовал усилению секретности передвижения нашего флота. Это преимущество было весьма своевременным. Не считая нескольких авиаэскадрилий, отправки английской миссии и, пожалуй, некоторого символического количества войск, мы ничем не могли помочь Греции, но даже эти пустяки мы могли выделить с трудом, отрывая их от выполнения наших планов на Ливийском театре. Внезапно перед нами встал один исключительно важный стратегический вопрос — Крит. Итальянцы ни в коем случае не должны его захватить. Мы должны занять его первыми и без промедления. К счастью, Иден в тот момент находился на Среднем Востоке. Я тут же телеграфировал ему:

По предложению греческого правительства залив Суда, лучшая гавань на Крите, был занят нашими войсками два дня спустя.

Во время предыдущих совещаний и бесед Идена с генералом Уэйвеллом, а также с генералом Вильсоном он спрашивал, какие действия предполагаются, если итальянское наступление не развернется. Под строгим секретом ему сообщили, что разрабатывается план нападения на итальянцев в Западной пустыне вместо того, чтобы ожидать, когда они сами начнут свое наступление против Мерса-Матрух. Ни он, ни Уэйвелл не сообщали об этом плане ни мне, ни начальникам штабов. Генерал Уэйвелл просил военного министра не посылать никаких телеграмм на этот счет, а сообщить об этом нам устно по возвращении домой.

Военный министр возвратился 8 ноября и в тот же вечер после начала обычного налета прибыл повидаться со мной в мое временное обиталище на Пикадилли. Иден довольно подробно изложил избранному кругу, в том числе генералу Исмею, план наступательной операции, задуманной и подготовленной генералом Уэйвеллом и генералом Вильсоном. Нам больше не нужно было ожидать на наших укрепленных позициях у Мерса-Матрух наступления итальянцев, для обороны против которых была проведена такая длительная и искусная подготовка. Напротив, через месяц или около того мы сами должны были начать наступление. Эта операция должна была называться «Компас».