Чужой против Хищника, стр. 39

Оставшись без маски и доспехов, существо вызывающе проревело и повернулось лицом к двум здоровенным воинам Чужих, которые уже пробирались по полу, чтобы на него напасть. Швырнув зазубренное копье, Хищник повредил плечо ближайшему Чужому. Монстр взвизгнул и отступил, а его собрат тем временем отшвырнул копье в сторону, собираясь обрушиться на противника.

Тут с потолка упал третий Чужой. Его экзоскелет уже был обагрен светящейся зеленой кровью. Костяной хвост монстра обвился вокруг ноги Хищника, затем дернул. Хищник завопил от боли, когда из его ноги оказалась выдрана мышца. Покачнувшись, громадный воин рухнул на пол, и когтистые лапы принялись рвать его теперь уже беззащитную плоть.

Придавленный к каменным плитам тяжестью Чужого и ограниченный в движениях из-за змееподобного хвоста, что обвился вокруг его поврежденной ноги, Хищник отчаянно бился, ожидая, когда смерть призовет его к себе. Но, даже несмотря на то, что черные твари ползали прямо по вздымающейся груди Хищника и проливали горячую слюну на его незащищенное лицо, они почему-то не торопились наносить долгожданный смертельный удар. Вместо этого Чужие плотно прижимали упавшего Хищника к полу и шипели, словно бы что-то такое предвкушая…

Слабея, Хищник разглядел какое-то шевеление во мраке у себя над головой. Стоило ему только изогнуть шею и приглядеться получше, как его узко посаженные глаза мгновенно расширились. Воин заметил огромного альфа-Чужого, выползающего из тени, чьи зубы яростно скрежетали. Беспомощному Хищнику стало очевидно, что это существо, крупнее и гораздо агрессивнее своих собратьев, взяло главенство над всей стаей.

Когда монстр появился из мрака, стал виден его потрепанный в боях экзоскелет.

С головы до ног тело Чужого было покрыто ранами – включая горящую отметину от высокотехнологичной металлической сети Хищников.

Другие Чужие почтительно расступились, когда жуткое чудовище проползло вперед. Согнувшись пониже над упавшим Хищником, существо опустило вытянутое рыло, словно бы обнюхивая жертву. Затем две черных лапы в некой оскорбительной ласке обвились вокруг черепа Хищника, после чего стиснули голову гуманоида и крепко прижали ее к полу.

Хищник бился и хватал жвалами воздух, но по-прежнему оставался беспомощен в могучей хватке опытного монстра.

Продолжая тщетное сопротивление, воин вдруг ощутил, как холодные когтистые лапы пробираются по его незащищенному туловищу. Тогда он опустил взгляд и заметил еще одного мордохвата, неотвратимо ползущего к его голове. Рыча, широко распахнув глаза и дергаясь из стороны в сторону, Хищник впервые в жизни испытал настоящий страх.

Действуя с предельной эффективностью, мордохват неспешно пристроился на разинутом рту добычи, заглушая ее жалобные вопли…

Глаза Миллера внезапно раскрылись. Несколько мгновений химик не понимал, где он. Зловещий страх стал первым ключом.

Миллер стоял или, по крайней мере, находился в вертикальном положении. Но когда попытался сдвинуться с места, выяснилось, что он фактически к нему прикован. Черное вещество плотным коконом обтягивало почти все его тело. Свободной оставалась только правая рука. Порванный рукав был сильно заляпан кровью.

Миллер повернул голову вправо, увидел висящих рядом двух мужчин – и память тут же вернулась.

– Верхейден! – воскликнул он. – Ты меня слышишь?

Верхейден, к чьей физиономии плотно прижался мордохват, дернулся и потянул за свою твердую оболочку – то же самое вещество, которое образовывало кокон вокруг Миллера. Стоило только Верхейдену напрячься, как липкое щупальце паразита затянулось у него на шее. Вскоре Верхейден прекратил сопротивление, и его тело обмякло.

Рядом с Верхейденом Миллер увидел Коннорса – вернее, то, что от него осталось. Грудь мертвеца была разодрана, ребра торчали наружу, и он вяло свисал со стены, точно какое-то тошнотворное произведение шокирующего искусства. Хотя к его лицу, на котором застыло страдальческое выражение, никакой мордохват не лип, преступный Чужой, лишивший жизни Коннорса, лежал мертвым у его ног. Лапками кверху.

Тут Миллер услышал, как рядом с ним что-то капает. Извернувшись, он посмотрел себе под ноги. Яйцо с рождающимся из него мордохватом лежало на полу. Подобные лепесткам складки сочились влагой, начиная раскрываться.

Миллер принялся отчаянно корчиться внутри кокона. А потом заметил, что из кобуры у плеча Верхейдена по-прежнему торчит револьвер.

Краем глаза наблюдая за подергивающимся яйцом, Миллер протянул руку. Ему удалось лишь слегка коснуться рукоятки оружия.

Яйцо задрожало, и складки разошлись. Оттуда, пробуя воздух, потянулись длинные белые лапки.

Собрав свои силы в единый кулак, Миллер всем телом тянулся вперед, пока его пальцы не сомкнулись на рукоятке. В тот самый момент, когда мордохват прыгнул, Миллер выхватил оружие из кобуры и пальнул в уродца.

Мордохвата прямо в воздухе разорвало на части.

Тем не менее, даже ударившись о пол, потеряв половину лапок, упрямое существо по-прежнему силилось подняться. Миллер выстрелил еще дважды – каждая пуля была для твари как удар кувалды.

– Один-ноль в пользу Пробирок, – заключил химик.

Однако сладостный триумф Миллера оказался недолгим. По ту сторону от мертвого мордохвата каменный пол усеивали десятки подрагивающих яиц, и каждое из них пульсировало инопланетной жизнью.

ГЛАВА 26

Через глазок Лекси наблюдала за тем, как Хищник в соседнем зале, который только что пометил себя кровью, теперь потрошит и разделывает свою добычу. Выжженная им у себя на лбу молния не только удостоила его статуса воина, но также завоевала ему прозвище Шрам среди единственных людей, которые стали свидетелями кровавых событий – Лекси и Себастьяна.

При помощи церемониального ножа Шрам содрал черную, жесткую плоть с пасти Чужого и разрубил ткани, удерживающие внутренний рот монстра. Затем Хищник окунул свою ноживу в раствор, нейтрализующий кислотную кровь Чужого. Закончив с этим, Шрам отложил мрачный трофей в сторону и стал готовиться к очередному сражению.

Затем существо ненадолго исчезло из вида. Лекси поплотнее прижалась к глазку, силясь его разглядеть. Внезапно Хищник снова появился – впериваясь в тот же самый глазок, что и она. Акульи глаза монстра оказались в считанных сантиметрах от ее собственных.

Лекси охнула и отскочила назад. Секунду-другую спустя, она снова набралась отваги и заглянула.

Существо готово было возобновить охоту. Оно снова надело лицевую пластину, прикрывая все еще подтекающее зеленой кровью почетное клеймо собственного производства. Несмотря на густой сумрак в соседнем зале, Лекси ясно видела ту же самую молнию, вытравленную на металлической маске монстра.

Поправив доспехи и надев на шею трофей, Хищник поднял копье и двинулся к каменной плите, что отделяла зал с колоннами от того, который теперь занимали люди.

– Он там. Ждет, пока дверь откроется, – прошептала Лекси, быстро надевая на плечи рюкзак. В этот момент Себастьян вдруг понял, что у них есть с собой лишняя поклажа. Рюкзак Вейланда – тот самый, в котором хранилось оружие Хищников.

– Думаю, когда мы взяли это оружие, мы изменили местный порядок вещей. Нарушили равновесие.

Лекси взяла тот рюкзак.

– Он хочет вернуть себе свое оружие, – сказала она.

Себастьян взглянул на часы и покачал головой. Время кончалось.

– Когда эта дверь откроется, мы погибнем.

– Нет, если мы все уладим.

Себастьян был изумлен.

– Ты что, серьезно?

– Эта пирамида совсем как тюрьма. Мы берем оружие охранников, и заключенные вырываются на свободу. Чтобы восстановить порядок, охранникам нужно вернуть оружие.

Себастьян передернулся.

– Никогда больше эту метафору не используй.

– Когда дверь откроется, мы просто вернем тому существу его оружие.

– Ты с ума сошла? – воскликнул Себастьян. – Хочешь еще метафору? Когда идет большая охота, животные, на которых охотятся, охотников не вооружают.