История Лизи, стр. 104

– Что там у вас? – прокричал Олбернесс. Лизи подумала, что качество связи нисколько не ухудшилось, но врач, которого ради Аманды её муж очаровал пятью годами раньше, неожиданно перенёсся далеко-далеко и перестал играть важную роль в текущих событиях.

– Гром и молния, – спокойно ответила она. – У нас тут сильная гроза, Хью.

– Вам бы лучше свернуть на обочину и остановиться.

– Я это уже сделала, но теперь хочу отключить телефон, пока меня не ударило током. Увидимся завтра…

– В крыле Экли…

– Да. В два часа. Приеду с Амандой. Благодарю за… – Вновь молния полыхнула над головой, Лизи инстинктивно сжалась, но на этот раз вспышка не была столь яркой, да и последующий громовой раскат не грозил разорвать барабанные перепонки. – …понимание, – закончила Лизи фразу и разорвала связь, не попрощавшись. Тут же полил дождь, словно терпеливо дожидавшийся окончания разговора. С яростью набросился на автомобиль. Какой там столик для пикника – Лизи не видела даже край капота.

Аманда схватила её за плечо, и Лизи подумала об ещё одной песне в стиле кантри, в которой указывалось, что у тебя будут костлявые пальцы, если ты сдерёшь с них всю плоть до костей.

– Я туда больше не вернусь, Лизи. Не вернусь!

– Ох, Анда, мне больно!

Аманда отпустила её плечо, но не откинулась на спинку сиденья. Её глаза сверкали.

– Я туда не вернусь!

– Вернёшься. Поговоришь с доктором Олбернессом и уедешь, – Не…

– Заткнись и послушай меня.

Аманда моргнула и подалась назад, устрашённая яростью, звучащей в голосе Лизи.

– Дарле и мне пришлось поместить тебя туда, потому что выбора у нас не было. Ты превратилась в дышащий кусок мяса, с одного конца которого сочилась слюна, а с другого текла моча, И мой муж, который знал, что такое с тобой случится, позаботился о тебе не в одном мире, а в двух. Ты у меня в долгу, большая сисса Анди-Банни. Вот почему тебе придётся помочь мне сегодня, а себе завтра, и я ничего не хочу слышать об этом, кроме двух слов: «Да, Лизи». Я их слышу?

– Да, Лизи, – пробормотала Аманда. Потом, посмотрев на порезанные руки, опять начала плакать. – А если они вернут меня в ту комнату? Запрут там, будут обтирать губкой и заставлять пить «клопомор»?

– Не вернут. И не запрут. Ты поступила туда добровольно. Только выразили твою волю Дарла и я, поскольку ты была не в своём уме, спятила.

Аманда хохотнула.

– Скотт, бывало, так говорил. А иногда, если думал, что кто-то несёт чушь, говорил, что тот или та свихнулась.

– Да. – У Лизи защемило сердце. – Я помню. В любом случае сейчас ты в норме. И это главное. – Она взяла руку Аманды, напомнив себе об осторожности: порезы-то никуда не делись. – Завтра ты поедешь туда и сделаешь всё, чтобы доктор остался тобой доволен.

– Я попытаюсь, – ответила Аманда. – Но не потому что я у тебя в долгу.

– Не поэтому?

– Потому что я тебя люблю, – с достоинством ответила Аманда. А потом смиренно добавила: – Ты поедешь со мной, не так ли?

– Будь уверена.

– Может… может, твой бойфренд разберётся с нами и мне вообще не придётся волноваться из-за «Гринлауна».

– Я же просила тебя не называть его моим бойфрендом. Аманда озорно улыбнулась.

– Думаю, мне удастся помнить об этом, если ты перестанешь называть меня Анди-Банни.

Лизи расхохоталась.

– Почему бы нам не уехать отсюда, Лизи? Ливень уже не такой сильный. И, пожалуйста, включи обогреватель. Что-то здесь стало прохладно.

Лизи включила обогреватель, развернулась, направилась к шоссе.

– Сейчас поедем к тебе. Дули, возможно, не наблюдает за твоим домом под таким дождём… я надеюсь, что не наблюдает. А если и наблюдает, что он может увидеть? Мы поедем к тебе, потом – ко мне. Две женщины средних лет. Неужто он будет тревожиться из-за двух женщин средних лет?

– Маловероятно, – ответила Аманда. – Но я рада, что ты отправила Канти и мисс Большие Буфера в долгое путешествие.

Лизи тоже это радовало, хотя она понимала, что ей, как и Люси Риккардо, [111] придётся объясняться с сёстрами. Она выехала на шоссе, совершенно пустынное. Подумала о том, что хорошо бы не наткнуться на дерево, лежащее поперёк дороги, подумала, что такое очень даже возможно, учитывая мощь грозы. И туг же загрохотало над головой, не предвещая ничего хорошего.

– Я смогу взять одежду, которая действительно мне подходит, – говорила Аманда. – Кроме того, у меня в морозильнике два фунта куриных грудок. Мясо можно приготовить в микроволновке, и мне очень хочется есть.

– В моей микроволновке. – Лизи не отрывала глаз от дороги. Дождь в этот момент совершенно прекратился, но впереди хватало чёрных облаков. «Чёрных, как шляпа сценического злодея», – сказал бы Скотт, и ей вновь захотелось, чтобы он оказался рядом, пустое место, которое осталось после него, так и не заполнилось. Оно принадлежало только ему.

– Ты слышала меня, маленькая Лизи? – спросила Аманда, и только тут до Лизи дошло, что её сестра говорила и говорила. Что-то о чём-то. Двадцать четыре часа назад она боялась, что Анда никогда больше не заговорит, а теперь вот сидит рядом и полностью игнорирует её слова. Но разве не так устроен этот мир?

– Нет, – ответила Лизи. – Не слышала. Извини.

– В этом ты вся, всегда такой была. Уходишь в себя… – Голос Аманды смолк, сама она отвернулась к окну.

– Всегда ухожу в свой маленький мир? – с улыбкой спросила Лизи.

– Извини.

– Извиняться тебе не за что. – Они вошли в поворот, и Лизи вывернула руль, чтобы объехать большую еловую ветвь, лежащую на проезжей части. Подумала о том, чтобы остановиться и оттащить ветвь на обочину, но решила переложить сей труд на водителя, который проедет следом. Потому что тому водителю скорее всего не предстояла встреча с психопатом. – Если ты думаешь о Мальчишечьей луне, то это не мой мир. Мне представляется, что каждый, кто попадает туда, видит собственную версию этого мира. Так о чём ты говорила?

– О том, что у меня есть одна штуковина, которая может тебе понадобиться. Чтоб было чем энергично поработать.

Лизи какое-то время смотрела на дорогу, потом бросила короткий взгляд на сестру.

– Что? Что ты сказала?

– Да так, к слову пришлось, – ответила Аманда. – Я хотела сказать, что у меня есть револьвер.

11

В щель между дверным косяком и сетчатой дверью дома Аманды всунули длинный белый конверт. Крыша над крыльцом надёжно уберегала его от дождя. Лизи встревожилась, увидев конверт, подумала: «Дули успел здесь побывать». Но на конверте, который нашла Лизи после того, как обнаружила в почтовом ящике дохлую кошку, никаких надписей не было, тогда как на этом на лицевой стороне большими буквами напечатали: «АМАНДЕ». Лизи протянула конверт сестре. Аманда посмотрела на имя, перевернула конверт, посмотрела на название фирмы-изготовителя на обратной стороне: «ХОЛЛМАРК» – и не без отвращения вымолвила:

– Чарльз.

Поначалу имя это ничего не сказало Лизи. Потом она вспомнила, что когда-то, до того, как началось всё это безумие, у Аманды был бойфренд.

Балабол, подумала она и хрюкнула, давясь смехом.

– Лизи? – Брови Аманды взлетели вверх.

– Подумала о Канти и мисс Буфера, мчащихся в Дерри – ответила Лизи. – Я знаю, им будет не до смеха, но…

– Да, элемент юмора имеет место быть, – согласилась Аманда. – Возможно, то же самое можно сказать и об этом письме. – Она вскрыла конверт, достала открытку. Прочитала текст. – Ох. Господи. Посмотри. Что он мне прислал. Собачью жопу.

– Покажешь?

Аманда передала открытку. На лицевой стороне во весь рот улыбался паренёк, у которого начали меняться зубы. Грубоватый, но милый (по замыслу дизайнеров «Холлмарка») мальчишка – свитер на два размера больше, джинсы с заплатками – протягивал получателю открытки один-единственный цветок. «Видишь, я извиняюсь». Надпись растянулась под стоптанными кроссовками. Лизи раскрыла открытку и прочитала: