Невеста замка, стр. 19

— Послушайте, — умоляюще проговорил Макс. — Я оказался в положении человека, у которого вообще нет никакого мира. Вы должны помочь мне. Ведь это один из ваших дублей виноват, что со мной такое случилось.

Хохстадер сочувственно покачал головой.

— Сожалею, но ничего не могу поделать.

— Учтите, я в отчаянном положении, — многозначительно произнес Макс.

— Что?

— В очень отчаянном.

— Понятно. — Хохстадер как бы ненароком опустил левую руку к выдвижному ящику письменного стола.

Макс прыгнул. Последовала короткая схватка, в результате которой он вырвал из хилой руки Хохстадера пистолет с колпачком на конце ствола.

— Чуть палец мне не сломали! — завопил Хохстадер-3, поглаживая покрасневший мизинец.

— Как эта штука называется?

— Вы что, с ума сошли? — закричал Хохстадер, сунул пострадавший палец в рот и пососал. Вытащил и продолжал тем же тоном: — Мини-транслятор, вот как это называется, идиот вы этакий!

— Простите мою грубость. — Макс прицелился в него из «пистолета». — Итак, мы идем?

— Куда? — проворчал Хохстадер.

— Я хочу вернуться в свой родной мир.

— Да не знаю я, откуда вы взялись! Я вас и вижу-то в первый раз!

— Простите, но я в отчаянном положении. Вы должны помочь мне.

— Ничего я вам не должен.

— Ладно. В таком случае я вынужден застрелить вас.

Макс поднял мини-транслятор. Хохстадер побледнел.

— Постойте! Хорошо, я понял. У вас неприятности, вы нуждаетесь в помощи. Я помогу вам, правда. Но на то, чтобы найти точные гильбертовы координаты места, о котором вы говорите, понадобятся месяцы.

— Есть одна примета, по которой я могу узнать свой мир.

— Даже наличие такой приметы не гарантирует, что это будет тот мир, который вам нужен. Можно запросто промахнуться и наткнуться на своего двойника. Можно…

— Я готов рискнуть. За дело.

— И как вы себе это представляете?

Макс задумался.

— Сколько всего существует альтернативных миров?

— Всего? Никакого «всего» нет и быть не может.

— Как это понимать?

— Существует бесконечное множество возможных миров, бесконечное множество вселенных! Им нет конца.

— Шутите? — изумился Макс. — Ну что же, значит, просто будем поворачивать колесо, пока оно где-нибудь не остановится.

— То есть наобум…

— Да, просто тыкайте по очереди то в одну вселенную, то в другую. Давайте. Пошли в лабораторию.

— Но на такой поиск может уйти вечность!

— Время — вещь субъективная, — заметил Макс. — Кстати, вы случайно не знаете какой-нибудь хорошей мантры?

Глава 17

Вернуться в Зин оказалось делом непростым.

На второй день у телеги развалилось правое колесо. Бенарус кое-как сколотил его заново, но теперь оно стало кривобоким, и потому они тащились совсем медленно; к тому же металлический небесный камень оказался очень тяжел.

Первые два дня почти беспрестанно бушевала гроза, холодный северный ветер принес обжигающе ледяной дождь. Вокруг сверкали молнии, и несколько раз Бенарус едва спасся от них.

На третий день дождь прекратился, но зато налетели тучи больно кусающихся мух. Места укусов сначала безумно чесались, потом начинали гноиться. Сразу вслед за мухами появились комары, от которых больше всего страдали глаза.

На четвертый день сдох мул. Теперь Рейне и Бенарус по очереди тащили телегу. Это был тяжкий труд. Бенарус потянул плечевую мышцу и всю ночь жалобно всхлипывал.

К вечеру пятого дня они перевалили через горы и спустились в долину зинаитов. Здесь на них напали москиты, огромные, размером с мотылька. Но этим дело не ограничилось. Появились клещи и снова комары, на сей раз забирающиеся в ноздри. По земле ползали целые армии муравьев. И еще в этом году в Зине было множество мерзких жаб, в общем безвредных, но только если не дотрагиваться до них. Кожа жаб выделяла яд, от которого кожа гноилась. Голые ноги Бенаруса сильно пострадали от них (он порвал штаны, забредя в густо заросшую расщелину, усеянную обломками скал).

На шестой день Бенарус споткнулся о валун и сломал палец на ноге. Обвязав пострадавшую ногу тряпками, он хромал рядом с Рейнсом, тащившим телегу.

И все-таки они наконец добрались до места назначения — высокой ступенчатой пирамиды на краю пустыни.

Рейне скинул упряжь.

— Ну, первая часть дела сделана. Могло случиться что-нибудь гораздо хуже.

Бенарус, весь в ранах и язвах, на дрожащих ногах, с гноящимися от комариных укусов глазами, бросил на Рейнса скептический взгляд.

— Например?

Брюс так и лежал у стены в склепе, по стенам которого тянулась бесконечная надпись. Рейне поднял меч, взмахнул им и убрал в столь долго пустовавшие ножны.

— А! Ты вернулся. Странно.

— Соскучился по твоему гостеприимству, — сказал Рейне, обращаясь к доносившемуся из мрака бестелесному голосу.

— Счастлив снова встретиться. Кто твой друг?

— Бенарус, позволь… Прости, я ведь до сих пор не знаю, как тебя зовут.

— Мур-Раах, король Мур-Рааха. Можешь называть меня Муррей.

— Бенарус! Сейчас же отойди оттуда!

Ученый обследовал бронзовую дверь, за которой скрывалась темница.

— Что? Я просто…

— Не приближайся к этой двери и ни в коем случае не пытайся открыть ее.

— Поверю тебе на слово. — Бенарус пересек пещеру. — Но скажи, с кем это ты разговариваешь?

Рейне изумленно посмотрел на него.

— Ты что, не слышишь его?

— Кого его?

Рейне хотел объяснить, но потом передумал.

— Давай лучше приступим к делу. Если увидишь огромное чудище с горящими глазами, не пугайся. Все, на что оно способно, — это куснуть за пятку.

Бенарус какое-то время молча глядел на Рейнса, потом отвернулся и устало покачал головой.

— И почему я вечно напарываюсь на безумцев? Слетаются ко мне, как мухи на навоз.

Спустя несколько часов Бенарус закончил вычерчивать на каменном полу склепа сложный магический узор, состоящий из пентаклей, помещенных внутри кругов, которые в свою очередь являлись частью более сложного рисунка. Узор занял почти все свободное пространство.

— Встань вот сюда. — Ученый указал Рейн-су на центральный круг.

Оплавленный небесный камень он положил в одном из углов: эта часть узора напоминала что-то вроде энергосистемы, силовым элементом которой должен был стать камень.

— А для чего вон тот маленький круг?

— Просто часть орнамента. Так, посмотрим…

— Очень, очень интересно, но, боюсь, все впустую.

— Почему это? — прошептал Рейне.

— Не стану утверждать, что я чародей из чародеев, но все же понимаю в этом деле достаточно и вижу, что схема узора неверна. Заклинание получится слишком слабым, и мое проклятие отменить не удастся. Ха, уж если я кого прокляну — так навеки.

— Может, и так, но цель этого заклинания не в том, чтобы отменить твое проклятие.

— Нет? Тогда в чем же?

— Заставить тебя попотеть.

— Мертвые не потеют.

— Погоди немного.

Бенарус с любопытством посматривал на разговаривающего с пустотой человека.

— Значит, я должен стать вот в тот большой круг? — спросил Рейне.

— Да. И ни в коем случае не пересекать ограничивающую его черту, даже случайно.

Бенарус склонился над горячей жаровней. Пламя взметнулось вверх, и Рейне почувствовал запах ладана.

— Все готово? — спросил он.

— Насколько это возможно, если, конечно, я ничего не забыл. — Подбоченившись, Бенарус оглядел плоды своих трудов. — Неплохо сделано, если позволительно говорить так о себе самом. Ну, вроде бы все как надо. Ни одной связи не забыл, ничего не перепутал. Занимай свою позицию.

Рейне вошел в лабиринт узоров и встал в центре большого круга.

— Так, теперь само заклинание. Хорошо, что я немного знаком с зинаитской магией и кое-какими не слишком заумными ритуалами.