Папаша напрокат, стр. 21

Он так и не закончил делать себе сандвич, сунул карточку в нагрудный карман рубашки, вышел на веранду и улегся в гамак. Ветви деревьев чуть раскачивал теплый бриз.

Хорошо. Он это сделал. Посмотрел. Все понял. И что дальше?

Он не солгал Лауре Брендон, когда сказал, что не помнит ее. Но он не забыл вечеринку и снежную бурю. Они отмечали переезд Ронды в ее новый дом, в котором с легкостью разместились бы пять-шесть таких лачуг, как у него. Огромные размеры особняка не выветрились из его памяти, но больше никаких подробностей он не помнил. Как выразилась Бетани, это было его плохое время.

Дилан никогда много не пил, но в те месяцы он словно принялся наверстывать упущенное. Он не мог смириться с гибелью в авиакатастрофе своих друзей и в том числе Кэти, женщины, с которой он жил. В те месяцы он существовал только на алкоголе, сигаретах и сексе. Все, что угодно, только бы забыть о боли.

Дилан вытащил снимок из кармана и снова посмотрел на него. Улыбка Гиров. Никакой ошибки. Итак, она его ребенок. Но это вовсе не значило, что он должен что-то предпринимать. Судя по всему, у этой Лауры достаточно денег, чтобы растить девочку. Дилан никогда не хотел иметь детей, во всяком случае, после смерти Кэти это желание у него не появлялось. Он не хотел нести за них ответственность, не хотел испытывать боль и ужас потери. Но эта девочка уже была, смотрела на него с фотографии, и ее глаза сказали ему все, что он хотел знать.

Следующие несколько дней Дилан пробовал забыться в работе. Но что бы он ни делал, он ловил себя на том, что время от времени достает из кармана фотографию, назойливо напоминая себе, что у него есть дочь.

Как-то дождливым днем он шел из амбара в дом, чтобы набрать воды во флягу. И какая-то часть его существа уже знала, что сейчас он позвонит Лауре. Он даже не остановился у раковины, сразу подошел к телефону, достал из кармана фотографию и посмотрел на цифры, написанные на обороте.

Дилан немедленно узнал голос Лауры Брендон, как только женщина произнесла «алло», и тут же испытал прилив неприязни к ней, вызванный воспоминаниями о том, как она пыталась им манипулировать.

– Это Дилан Гир, – представился он.

— Дилан! – воскликнула Лаура. – Простите меня, я вела себя как идиотка.

Он рассмеялся:

– Не стану спорить с вами. Но полагаю, что я был ничем не лучше.

– Мне следовало бы написать вам письмо, а не набрасываться на вас на высоте в сотни футов над землей.

– Что ж, теперь это не имеет значения, – ответил Дилан, переворачивая фотографию так, чтобы видеть лицо девочки. – Дело в том, что я все-таки посмотрел на снимок и понял, что вы, весьма вероятно, говорите правду. У нее… В общем, эти волосы, глаза, брови, все… Я старался изо всех сил выбросить все это из головы, но не смог. Я не знаю, что вам от меня нужно, чем я вам обязан, но полагаю, что мы должны поговорить об этом. – Холодок ужаса пробежал у него по спине, когда он произнес эти слова.

Лаура вздохнула.

– Я рада это слышать, – призналась она. – Как я вам уже говорила, материальная помощь мне не нужна. Я просто хотела узнать, может быть, вы захотите стать частью ее жизни. Но сейчас это очень сложно. – Она грустно рассмеялась.

Дилан по ее голосу понял, что она нервничает, и почувствовал к ней симпатию, чего сам не ожидал.

– Я пойму, если вам не захочется, – продолжала Лаура. – Я надеюсь, что вы не обидитесь, если я решу, что сейчас ей это не нужно. Но давайте действительно хотя бы поговорим об этом.

– Отлично. Вы хотите приехать сюда, ко мне? Или мы можем где-нибудь встретиться.

– Я думаю, что самым лучшим вариантом будет наша встреча с ее психотерапевтом. Она может помочь нам справиться с ситуацией.

– Она… Как, вы сказали, ее имя?

– Эмма.

– Эмма бывает у психотерапевта?

— Да. Я говорила вам об этом, но не думаю, что вы меня внимательно слушали. – В голосе Лауры не было упрека. – Ее отец… То есть ее приемный отец, мой муж, умер в январе…

– Вы говорили мне об этом, я помню, – прервал ее Дилан. Он сам вырос без отца. Именно это и заставило его позвонить.

– Эмма с тех пор не разговаривает, – сказала Лаура.

– То есть как?

– Эмма ничего не говорит, ни слова. Она объясняется жестами, просто кивает или качает головой.

– И это длится несколько месяцев? – Да.

– А она была нормальной… до его смерти? Лаура рассмеялась.

– Если можно назвать непрерывную болтовню нормальным.

– Бедный ребенок, – вздохнул Дилан. – Она очень изменилась, да?

– Ей пришлось нелегко.

– А когда мы можем встретиться с этим психотерапевтом?

– Я должна увидеться с ней в пятницу в час дня. Вы сможете подъехать?

По пятницам Дилан всегда был очень занят, поднимал пассажиров в воздух утром и вечером. Придется не спать днем. Ладно, неважно.

– Да, – сказал он, – только скажите куда.

ГЛАВА 16

Лаура уже собиралась постучать в дверь Сары Толли, когда увидела Кэролин.

– О, миссис Брендон, – женщина буквально бросилась к ней. – Я так рада, что встретила вас.

Лаура забеспокоилась:

– Что-то случилось?

– О нет, – Кэролин запыхалась. – Я просто хотела поблагодарить вас за то, что вы навещаете Сару. Она так изменилась.

– Неужели?

– Она все время рассказывает остальным о своих прогулках. «Когда я гуляла, я видела то, я видела это».

– В самом деле? Но мы гуляли всего два раза.

– Для нее это очень важно.

– Но миссис Толли едва меня узнает.

– Для человека в ее состоянии это типично. Но поверьте мне, возможность выйти отсюда хотя бы раз в неделю очень много для нее значит.

Лаура замялась на мгновение, но потом достала из кармана загадочное письмо. Она собиралась показать его Саре, но по дороге в дом престарелых решила не делать этого, чтобы не огорчать пожилую женщину. Она протянула листок бумаги Кэролин.

– Я получила это письмо на днях, – сказала она. – Как вы думаете, кто мог написать его?

Кэролин, нахмурившись, прочитала единственную фразу.

– Господи, не имею ни малейшего представления. – Она вздрогнула. – Бред какой-то.

– Я тоже не могу понять, кто и зачем мог написать такое. Но теперь, когда вы рассказали мне, что Сара всем говорит о своих прогулках… – Лаура посмотрела на другие двери. Поношенные балетные туфли были привязаны к ручке одной из них, на другой красовалась фотография сенбернара. – Как вы думаете, может быть, кто-то из здешних обитателей завидует Саре и таким образом пытается лишить ее этой радости?

Кэролин посмотрела на потолок, словно пыталась представить себе всех своих подопечных.

– Даже не знаю. Здесь есть женщины, которые завидуют Саре, потому что она хорошо одевается и… ну, словом, она из другого круга. Но я не представляю, у кого из них хватило бы сил и нашлись бы средства напечатать это и отправить вам.

– Кроме того, письмо отправили из Филадельфии, – напомнила Лаура.

Кэролин покачала головой.

– Не думаю, что это кто-то из наших. – Она протянула листок обратно Лауре. – Но прошу вас, не позволяйте запугать вас, не отказывайтесь от этих визитов.

– Вам она нравится, правда?

– Я забочусь обо всех моих пациентах, – быстро ответила Кэролин, но потом добавила: – Правда, в Саре есть что-то особенное.

Они еще немного поговорили, потом Кэролин ушла, а Лаура нажала на кнопку звонка.

Сара распахнула дверь, и ее глаза радостно вспыхнули.

– Я готова! – объявила она.

Лаура заметила, что ее подопечная не забыла надеть прогулочные туфли.

– Сара, – попросила она, – давайте сначала присядем на минуту.

На лице миссис Толли появилось удивленное и немного расстроенное выражение.

– Хорошо. – Она прошла через крохотную гостиную и села на кушетку. Лаура пристроилась в одном из кресел.

– Я подумала, может быть, нам стоит назначить день, когда я буду приходить к вам, – сказала Лаура. – Вы будете точно знать, когда пойдете на прогулку. Это не будет для вас сюрпризом.