Огонь и дождь, стр. 68

Они уже вот-вот должны были подъехать к Шугабушу, когда Крису вспомнилась легкость, с которой Джефф прикасался к Дастину.

— У тебя у самого есть дети? — спросил он. Джефф повернулся и посмотрел в окно, словно Крис ничего и не спрашивал, и Крис тут же пожалел о своем любопытстве. Он невольно нарушил основное правило общения, которое Джефф установил между ними.

В полном молчании они доехали до стоянки возле усадьбы и вылезли из машины. Крис открыл дверцу.

Джефф взял в руки пакеты с покупками, однако не трогался с места.

— Я хочу задать тебе вопрос… довольно щекотливый.

Крис удивленно посмотрел на него. Неужели после всего, что он рассказал Джеффу сегодня днем, тому еще кажется, что он может выдумать нечто щекотливое?

— Валяй, — поощрил он.

Джефф поудобнее передвинул пакеты в руках. — Как ты можешь жить сам с собой? — спросил он и торопливо добавил. — Ты не подумай, что это ради красного словца, я действительно не в состоянии понять, как ты просыпаешься каждое утро и не желаешь сбежать от всего этого.

Крис не сомневался, что может считать вопрос своеобразным комплиментом. Он совершал нечто такое, что полагал для себя непосильным этот выдающийся человек.

— Я хотел убежать, — честно признался он. Улыбнувшись, он вспомнил, как ждет не дождется перевыборов в мэры, назначенных на ноябрь. — Я и сейчас иногда хочу.

— Ну что ж. — Джеффа не удовлетворил такой краткий ответ, но он явно не желал далее вдаваться в подробности. — Спасибо тебе за прогулку.

— Не стоит благодарности. Я только был рад тому, что ты поехал со мной.

Джефф пошел было по направлению к коттеджам, однако остановился на краю стоянки.

— Крис?

Крис захлопнул дверцу машины и прикрыл ладонью глаза, глядя на него.

— У меня было трое детей, чудесных здоровых малышей. Но я их всех потерял. — Он снова зашагал к коттеджам, и впервые за все время их знакомства Крис заметил, что походка у Джеффа такая усталая, словно он несет на своих плечах весь мир.

ГЛАВА 35

Несмотря на то, что была суббота, Миа с утра отправилась в офис. За неделю у нее накопились кое-какие недоделки, и она решила воспользоваться тем, что и Крис и Джефф поеду г сегодня в Сан-Диего, а она спокойно может заняться своими делами. Ее рабочий стол был завален кипой писем с вопросами об эксперимент, поставленном Джеффом. Она решительно заправила в пишущую машинку лист бумаги, собираясь сочинять ответ на одно из этих писем, однако не очень надеясь, что даже в субботней спокойной обстановке, царившей в офисе, она сможет толком сосредоточиться. Несмотря на отчаянные попытки направить мысли на текущие дела, она то и дело принималась думать об их отношениях с Джеффом и тех чудесных переменах, которые имели место в ее жизни.

Даже Крис стал относиться к ней по-новому, более внимательно. Ему явно нравилась их близость с Джеффом.

— Я понимаю, вы не нуждаетесь в нотациях, Миа, — заявил он однажды, стараясь придать своему голосу поучительный тон, — однако постарайтесь быть осторожны, ладно? — При этом в его словах содержалось столько искреннего беспокойства, что у Миа защемило сердце от снедавшей ее тревоги.

— Может быть, хотя бы вы сможете заставить Джеффа остаться? — спросила она, втайне надеясь, что Крису известно нечто новое о его планах.

— Никто не в состоянии его к чему-нибудь принудить.

И Миа знала: Крис абсолютно прав.

Неделя, которая прошла после той знаменательной ночи в его коттедже, стала одним из самых счастливых периодов в ее жизни — по крайней мере в те часы, когда она могла заставить себя позабыть о разлуке, грозившей им в будущем. Джефф постарался сделать все, чтобы она поменьше тревожилась. Прежде всего, он больше не заговаривал о предстоящем отъезде, так что она даже начала мечтать о том, что им и не надо будет расставаться.

Стояла на месте не только работа в офисе, но и ее скульптура. Вечера были отныне заполнены Джеффом, ночи они тоже проводили вместе — либо у него, либо у нее в постели. Получалось, что год, который был ознаменован для нее отказом от человеческого общения и уж тем более от секса, превратился в нечто совершенно противоположное.

— Ты просто сублимировала свою сексуальную активность в кусок глины, — сказал ей Джефф на следующий вечер. — Сублимируй-ка ее лучше в меня. По крайней мере это будет более естественно. Так уж и быть, я согласен принять на себя столь тяжкое бремя.

Он готовил для нее овощные блюда и покупал серые хлебцы из грубой муки.

— Ты вся — просто кожа да кости, девочка, — говорил он, наблюдая, как она ест.

И он постоянно повторял ей, всякий раз с искренним трепетом в голосе, что любит ее. Он повторял ей это так часто, что она готова была поверить ему. Но все же, несмотря на их бесконечную близость, в душе у него оставался уголок, к которому ей не дано было приблизиться ни на дюйм.

Миа покинула офис около двух часов дня. Вернувшись в Шугабуш, она собрала в одну кучу грязные вещи свои и Джеффа и занялась стиркой в прачечной у Кармен. Извлекая из теплой воды его широкие шорты, чтобы поместить их в сушилку, она нечаянно наткнулась на что-то твердое. Расстегнув потайной кармашек, она нашла там коробочку для ювелирных изделий — круглую, гладкую и черную. Она медленно приоткрыла крышку и увидела набор золотых украшений. Вынув из коробочки кольцо, она положила его к себе на ладонь и взвесила на глаз. Кольцо было тяжелым и совершенно гладким, если не считать нескольких царапин по краю. Миа надела его себе на палец, и оказалось, что оно свободно болтается на нем, готовое тут же соскользнуть, так же как и золоти браслет для запястья. Судя по размеру, эти вещи принадлежали Джеффу. Получалось, что он женатый человек, либо женат, либо… либо что? Посмеет ли она спросить его? Кто была эта женщина? Ждет ли она его сейчас? Или она была причиной его бегства в Долину Розы?

В сердце у Миа неожиданно запылала ревность, и она не смогла притушить в себе это пламя к тому времени, когда Джефф приехал из Сан-Диего несколькими часами позже. Когда он пришел к ней, она сидела у себя в гостиной, бездумно держась за глину, из которой хотела вылепить макет фонтана. На нем была надета та самая яркая гавайская рубашка, в которой он появился в первый раз в офисе у Криса. И ей сразу захотелось, чтобы он позволил ей лепить себя, чтобы она смогла удовлетворить свое искушение художника. А он дал ей немного большее.

Джефф держал в руках большую зеленую коробку Миа была так погружена в свои мысли, что даже не поняла, поздоровался он входя или нет. Когда он уселся на диван в гостиной, она обратила внимание на пустое пространство, оставленное между ними. За всю последнюю неделю такого еще не было.

Он глубоко вздохнул, откинув голову на диванный валик и устало прикрыл глаза.

— Джефф? — спросила она. — Ты в порядке?

— Хм-м-м. — Он открыл глаза и взглянул на нее. — Да. Я в порядке. — Однако его грустная рассеянная улыбка говорила о другом, и Миа не поверила его словам. — О… — Он вдруг наклонился и водрузил свою коробку на кофейный столик. — Это для тебя.

Миа прикрыла глину пластиком и отправилась на кухню, чтобы вымыть руки. Вернувшись в гостиную, она села на диван рядом с ним, однако стараясь не нарушать возникшую вдруг дистанцию. Ей казалось, что Джефф сам хочет сохранить эту дистанцию. Ей уже казалось, что он вообще еле выносит ее присутствие в одной с ним комнате.

Она распаковала коробку. В ней лежала зеленая шелковая нижняя сорочка. Осторожно прикасаясь к украшавшим плечи кружевам, Миа вытащила ее из коробки и расправила.

— Она прекрасна, — сказала она, чувствуя, как ее щеки покрываются краской. Вид этой роскошной сорочки совершенно откровенно напоминал о сексе. Пожалуй, она будет выглядеть в ней попросту смешно.

— Я подумал, что зеленый цвет будет тебе к лицу.

— Мне очень нравится. Спасибо тебе. — И она осторожно опустила в коробку водопад зеленого шелка.

Джефф снова замолчал, откинув голову назад, бездумно уставившись в пространство.