Между двух войн, стр. 32

– Главное только – связать ее покрепче, – подсказал бандит, тот, что рассказывал про Каменную пустыню. – А то был случай, когда…

– Тише! – прошептал главный. – Слышите – ящер приближается. Приготовьтесь, братва. Сейчас она войдет в дверь, и мы ее тут значит…

Он не стал заканчивать фразы, поскольку не отыскал подходящего глагола в своем скудном словаре.

Бандиты прислушались. И в самом деле – снаружи раздавались размеренные шаги ездового ящера.

Двое разбойников подошли к двери, вынув из ножен короткие кривые ятаганы. Трое других, напротив, отошли подальше. В их руках показались арбалеты. Натянув тетивы, они нацелились на дверной проем.

– Значит, так, братцы, – прошептал главарь. Говорил он так тихо, что услышать его можно было только внутри сруба.

– Если девка оружие-то бросит, наваливаемся сверху и вяжем. А там хоть в пустыню, ежели и вправду платят хорошо. А коли за меч хватится – стреляй в нее и руби, пусть хоть на мелкие кусочки.

Безобразные физиономии бандитов искривились в довольных гримасах. Обе перспективы равно пришлись им по душе.

Шаги ящера стихли.

– Готовься, – прошептал главарь.

Про себя он уже начинал прикидывать, как потом половчее отделаться от четырех товарищей. Не сильно преуспев в арифметике, когда учился у монахов, он, тем не менее, смог вытвердить одну важную премудрость: делить всегда проще на одного.

Глаза разбойников были прикованы к двери. Пальцы замерли на спусковых крючках арбалетов.

В это время, прямо за их спинами, раздался громкий, пугающий крик.

Если бы тот из лесных бандитов, что так живописно рассказывал о нравах народов Каменной пустыни, на самом деле бывал в тех местах, он наверняка узнал бы боевой клич кочевников.

В Золотом лесу, кроме опытных наемников, никто никогда не слышал ничего подобного.

Двое из разбойников, державших арбалеты, машинально спустили курки. Тяжелые болты, заостренные не хуже гвоздей, вонзились в дверь.

Те, что стояли у двери, вообразили, что неведомый противник – числом никак не менее двух десятков – каким-то образом пробрался им в тыл, и впали в панику.

– Помогите! Спасите! – заверещали они.

Однако лесные боги оказались милостивы к ним. Путь к отступлению – деревянная дверь – находился у них перед носом.

Отпихивая друг друга, они ринулись к двери. Один тянул за ручку, другой толкал плечом, в результате застряли оба.

Главарь оторопело замер на месте.

– А ты почему не бежишь? – раздался за его спиной насмешливый голос. – Понимаю. Дверь занята, а окна далеко. Ну, под пол мог бы провалиться.

Знаток арифметики повернулся – так быстро, как только мог. В то же мгновение ему показалось, что на него обрушилось золотое дерево.

Он шагнул вперед, потом, словно передумав, отступил назад и только после этого растянулся на дощатом полу.

Оружие выстрелило само, болт глубоко погрузился в пол.

Двое арбалетчиков остались на поле боя. Франсуаз стояла позади них и широко улыбалась. В правой руке она держала веревку с широкой скользящей петлей.

– Вешать будут! – испуганно закричал один из бандитов и ринулся к двери, забыв про оружие, которое держал в руках.

Франсуаз накинула веревку на шею его приятеля и, не давая ему опомниться, пнула ногой в грудь.

Разбойник отшатнулся. Петля на его горле затянулась. Сознание бандита помутилось, перед глазами поплыли красные круги.

Его подельник тем временем устремился к выходу – быстрее, чем взбешенная вивверна успевает выплюнуть струю ядовитой жидкости.

Франсуаз с насмешливой улыбкой наблюдала за убегающим врагом.

– Беги, бедняжка, – бросила она ему вслед. – Это полезно для здоровья.

На полу перед ней распростерлись двое бандитов.

– Займемся упаковкой, – пробормотала Франсуаз. Не прошло и минуты, как оба разбойника оказались крепко скручены, спина к спине.

– Вы хотели побывать в Каменной пустыне, – проговорила девушка, – туда вы и отправитесь. Правда, не увидите ничего, кроме рудников, но ведь надо довольствоваться тем, что можешь получить.

Откинув волосы со лба, она неторопливо направилась к выходу.

Шума шагов было больше не слышно, но кто-то зло, недовольно кричал на разные голоса.

– Проклятие! Я не могу пошевелиться.

– Сворк тебя задери! Зачем повел меня сюда? Глаз у тебя, что ли, нет?

– А сам ты куда смотрел, броненосец тупой?

Франсуаз вышла из сруба и остановилась, сложив руки на груди. Результаты ее трудов стоили того, чтобы на них полюбоваться.

Трое разбойников, которым вроде бы удалось вовремя унести ноги, удрать далеко все же не смогли и теперь бились, безуспешно пытаясь разорвать связавшие их по рукам и ногам невидимые путы. Особенно забавно было смотреть на одного из них, самого низкорослого, который словно парил над землей. Между его ногами и изумрудной травой оставалось добрых два фута.

– Говорил же я, не надо было сюда идти! – пыхтел он. – Лучше бы убили и ограбили старую вдову, как я предлагал.

– С вами было очень весело, ребята, – сказала Фран­суаз. – Но мне пора.

С этими словами она вынула меч и перерубила нити, крепившие к деревьям паутинную ловушку.

Разбойники повалились на землю. Бурча и стеная, они ворочались в траве, пытаясь освободиться.

– Нет, – покачала головой Франсуаз. – Сегодня я не пущу вас гулять. Разве мама вас не учила, что ночью нельзя ходить по лесу?

10

В городе Беркене страсти только разгорались. Погибли пять женщин и четверо крепких мужчин. Для мирного времени вещь неслыханная.

По городу поползли тяжелые слухи. Сворки в отместку за своих отравленных сородичей натравили на город бешеных вивверн.

Двоих из них убили смелые гвардейцы, а оставшиеся спрятались по подвалам и чердакам и дожидаются ночи и удобного момента, чтобы завершить черное дело, начатое утром.

К тому же в лесу, совсем рядом с городскими стенами, были найдены тела двух зверски убитых охотников. Это были мастера своего дела. Им обычно поручали выслеживать и уничтожать хищников.

У всех был еще жив в памяти случай, когда они вдвоем спасли отдаленную ферму от нашествия василисков.

И вот теперь кто-то расправился с ними. Некоторые утверждали, что это тоже дело рук мстительных коронетов или сворков.

Тревожные вести быстро распространились по Золотому лесу. Дошли они и до Карайи Дархма. Он с озабоченным лицом выслушал донесение своей охраны.

– Не верю я, что благородные сворки способны на такое черное преступление, – огорченно произнес он. – Здесь еще надо во всем тщательно разобраться, нельзя судить сгоряча. Хотя, – задумчиво добавил он, – если учесть их нечеловеческую природу-Старик за долгие годы своей жизни научился играть словами и намеками. Он точно знал, что говорит и как его поймет честный, храбрый, но недалекий и ограниченный начальник личной охраны.

– Наш господин человек справедливый, – с убеждением говорил потом служака в таверне. – Его дежурство недавно закончилось, и он отправился в город послушать новости и высказаться самому. – Так вот я и говорю, мой господин Карайа Дархм – человек почтенный и благородный. Но даже он считает сворков нечеловеческим отродьем. Так и сказал мне в личной беседе: дескать, нечеловеческие твари.

Охранник степенно поглядел по сторонам и принялся с важным видом пить пиво.

Большую, богато обставленную комнату неярко освещали три светильника. Старик выглядел немного утом­ленным. Он кивнул Райлину на удобное кресло, предлагая сесть. Разговор предстоял долгий и нелегкий.

Два хитреца – молодой и старый – встретились, чтобы наметить план дальнейших действий.

Было одно весьма неприятное обстоятельство. Юноша проявил недозволенную самостоятельность. Он сам спланировал происшествие в Беркене, не получив одобрения Дархма. И от того, как отреагирует на подобное самовольство старик, зависело многое.

Неделю назад Райлин нанял охотников, чтобы те выследили и поймали четырех вивверн. Несколько дней добычу продержали голодной. Потом один из сообщников очистителей, служивший стражником, открыл ворота, и разъяренные твари, ринулись в город.