Биврёст (СИ), стр. 50
- Зачем? – Бен подождал, пока она поставит поднос на железный стол, привинченный к полу крупными болтами. – Хейму я не нужен здоровым.
- Вы нужны здоровым мне, - Санни огорченно присела рядом. Бен взглянул на нее, измученную, худую одноглазую женщину. Он усмехнулся, потерев заросший жесткой щетиной подбородок.
- Только если ради вас.
Пока он ел, Санни измерила температуру, давление и взяла кровь на анализ. Напоследок она сделала ему какую-то инъекцию и, забирая поднос, наклонилась, чтобы поправить повязку.
- Соглашайтесь. – шепнула она одними губами и выскользнула из камеры.
Поздним вечером (или ночью?) дверь резко распахнулась, и турс грубо подхватил Бенедикта и вытащил наружу. Испытав чувство невероятной радости, что его наконец убьют, Ангейя покорно шагал по узким железным лестницам вглубь корабля. Оставив его одного в заваленной пыльными книгами каюте, турс исчез. Бен огляделся, повертел в руках «Ветвь Иггдарасиля», шестой том классического средневекового религиозного трактата, раскрытый на четвертой странице.
- «И была дарована варденам сила понимания времени, ведь в связке с мертвыми они ощущали то, к чему стремится все мироздание: к энтропии. В конце всего останется лишь Древо, расколотое временем пополам, тьма и лед, из которого оно вышло».
Передернув плечами, Бен отшвырнул книгу, как ядовитую змею.
- С-совут-тую с-страницу двести д-два, - заикаясь, предложил тихонько сидящий в углу за столом однорукий монах, протягивая девятый том. Ангейя машинально принял его. Синяки еще не сошли с его лица, а разбитые очки держались на изоленте. Удивительно, но Бенедикт не испытал ни гнева, ни ярости, ни даже отвращения. Хеймдалльский Крысолов, похититель детей, убийца Лары и Ханта, выглядел как жалкий пес, который огрызается на пнувшего хозяина и тут же скулит, раболепно подставляя беззащитное пузо. Бен просто хотел его смерти. До хруста сжав корешок книги, представляя, что это тощая шея альва с торчащим кадыком, он заставил себя разжать пальцы.
- Хейм не придет, - констатировал Ангейя.
- Верно, - монах чуть улыбнулся.
- Что тебе? Раз убить меня все равно не убили – решили свести с ума?
- Вы разрабатывали п-проект «Копье». Иргиафа-ас предлагает вам с-сотрудничество. Работайте на н-нас.
Бенедикт слабо усмехнулся, почувствовав смертельную усталость. В глазах помутилось, кровь зашумела в ушах, и отчетливый голос бывшей жены хрипло посоветовал соглашаться. Или это была Санни Ай? Бен уже не знал, чему верить. Он тяжело опустился на жесткий стул, стряхнув на пол несколько книг. Как подбитые птицы, они с глухим стуком раскрыли свои внутренности тусклому электрическому свету.
- С-с-сстраница двести д-два, - с трудом выговорив, монах кивнул на том. – Я в-всегда обращаюсь к этому тому в минуты с-сомнений. Почитайте.
В камере Бен подошел вплотную к окну, ловя свет. Перетряхнув книжку, он поймал на лету крошечный клочок бумаги. Трясущимися руками Бен развернул ее, до боли всматриваясь в аккуратные четкие буквы: «Я знаю как взорвать Нагльфар». Перечитав записку с десяток раз, Бенедикт Ангейя скомкал ее и проглотил, запив остатками воды.
Глава 13. На север и вниз.
Большой зал совета встретил ее недовольным покашливанием. Матери выглядели отвратительно: никто из них не урвал за последнюю неделю восемь часов сна. Рассаживаясь по местам, они недовольно косились на пиджак, небрежно брошенный на стол. Кэрол Гиалп, опухшая от слез и недосыпа, презрительно скрестила руки на груди, не смотря в сторону Ангейи. Эгира не было, но вряд ли он находился у постели умирающей Ринфе.
- Четыре тридцать, - объявила Трисса Имд, усаживаясь и открывая журнал для ведения протоколов. – Заседание суда в пять. О чем ты хотела поговорить заранее, Ангейя?
- Об этом, - Скай убедилась, что все взгляды обращены в ее стороны, и сорвала пиджак со стола, открывая Матерям синюю иссохшую кисть с плохо заметным гербом Иргиафы: ворон на фоне солнца.
Воцарилась тяжелая тишина, тягучая, густая, словно воздух перед грозой. Имд и Эйстла обменялись скептическими взглядами. Юки Ярнсакс нервно дернулась, заламывая руки.
- И что? – наконец спросила Эстер Грейп. С кончика ее носа скатилась капелька пота.
- Что? – Скай холодно усмехнулась. – Если у вас от старости зрение хелевое, то я опишу. – она начала медленно обходить стол, отчетливо цитируя «Кениз»: - «Некоторые из стражей возвращались из Утгарда не вполне здоровыми. Лихорадка, кашель, посинение конечностей начинались через несколько часов, а затем человек умирал, если не провести ампутацию. Утгардова чума передается лишь через кровь и грудное молоко, но опасность была в другом. Некоторые спокойно умирали и становились духами, но иные не могли перейти в Утгард и, съедаемые безумием, становились живыми мертвецами, драуграми. Они кидались на людей, кусали, рвали их ногтями, если не поторопиться и не запечатать каирн, и от укусов происходило заражение. Так было то тех пор, пока Торольв не очистил Колодец Духов от скверны. Но, говорят, в древних склепах Асгарда полно мертвецов, которые не смогли найти приют ни в одном из миров».
Скай встала за Кэрол, которую потряхивало от злости и плохо сдерживаемых слез.
- И ворон в очи бил выти волчьей, шла Хель меж пашен орлиных брашен. – шепотом продолжила Юки Ярнсакс, с отвращением рассматривая руку.
- И все-таки, - Мэрион Атла, которая, казалось, стала еще толще под меховым воротником пальто, - что это? У нас разве нет дел поважнее, чем выслушивать очередные бредни Ангейи? Нужно засадить за решетку эту никчемную Фрейю Мортис! Из-за нее пострадали дети!
- У тебя от жира уши заложило, бедная моя Мэрион? – проворковала Скай. – Это рука драугра из каирна Иргиафы, которого кто-то подкинул в больницу. Не кто-то, - она поправила саму себя, резко разворачиваясь на каблуках к стоящей рядом с Кэрол Мэрион, - а Хейм Иргиафа. Только у него хватит сил открыть семейную гробницу. Только он настолько безумен, что готов обречь Асгард на новую волну эпидемии ради навязчивой идеи.
- У нас нет точных доказательств, что он жив. По документам Хейм Иргиафа умер восемнадцать лет назад, - веско оборвала ее Вера Эйста. – Мы не имеем право на ошибку.
- У нас есть доказательства, - Скай широким шагом пересекла зал и распахнула одну из дверей. Оттуда вывалились насмерть перепуганные подростки с Зиком Штейном во главе.
- Иди сюда, мальчик, не бойся, - как можно мягче сказала Юки.
– Расскажи, что рассказал мне. – попросила Скай, ободряющее похлопав его по спине.
- Я… Зик Штейн, студент Биврёста. – он переводил взгляд с одной из Девяти Матерей на другую. Сколько раз он слышал их голоса по радио и видел фотографии в газетах, и всегда испытывал некое суеверное благоговение, потому что Матери охраняют Хеймдалль. Сейчас же трепет исчез. Перед ним стояли шесть старух и две молодые женщины, испуганные, не желающие верить в очевидное, цепляющиеся за свою власть и амбиции слепцы. – Я видел Хейма Иргиафу, - сказал он. – Несколько дней назад он отвлек охрану Биврёста «Воронами», чтобы забрать Киру Гиалп, - Кэрол всхлипнула, вытирая рукавом красный нос. – Кира ушла с ним, чтобы спасти меня.
- И это твои доказательства? – взвизгнула Атла, брызжа слюной. – Показания мальчишки в полубреду?
- Я не был в бреду, - резко перебил Мать Зик. Ее шея пошла пятнами от ярости. – Я недавно пересдавал экзамен и точно помню его и Бенедикта Ангейю-аса на фотографии с отрядом «Регингейв».
- Все равно это ни о чем не говорит, - фыркнула Эйстла.
- А как же рука с гербом? – робко возразила Юки. – Никто, кроме Гиафы, не снимет печать с каирна.
- Мы не знаем, снята ли она вообще.
Скай незаметно подошла к окну и приоткрыла его, чтобы закурить.
- Ты снова за свое, Ангейя? – зашипела Эйста.
- Если вы не верите мне, то спросите у директора Мортис-ас! Она пыталась защитить нас с Кирой.
- Директор ждет приговора за халатность. Ее слово теперь ничего не значит.