Дарующая жизнь, стр. 68

Столбовая дорога была в это время почти пуста. Единственный, кто нам встретился, – это гном, который вез большую бочку липового меда. Две тягловые ящерицы едва справлялись с таким грузом. Увидев нас, он приветливо помахал кружкой.

– Нет, спасибо, – весело отозвалась Френки. – Мы не хотим меда. Доброго пути.

На боку кружки было огромными буквами написано: «Пожертвования на храм».

Гном так удивился, что чуть не свалился с облучка.

– Какой милый человек, – заметила Франсуаз обращаясь к самой себе. – Хотел угостить нас медом.

– Провалиться бы тебе, адское отродье, – бубнил тем временем милый человек под нос. – Даже грошика дать не захотела. А и то – что быки, что демоны, – все одно. Скотина рогатая.

Не подозревая о том, как ловко ей только что приписали новых родственников, Франсуаз снова вынула часы из-за пояса и удовлетворенно кивнула, когда те начали подрагивать в ее руке.

Это означило, что я проснулся и со мной можно разговаривать.

– Жаль, что ты дремал в седле, – жизнерадостна сказала моя партнерша. – Пропустил одну веселую сценку.

– Знала бы ты, как забавно смотрелась сама, – заметил я, как пишется в театральных ремарках, «в сторону». – Какие планы на день?

– Мы должны заехать в мэрию или в магистрат. Узнать, что произошло на дороге. А по пути забросим твою посылку.

– В мэрии нам скажут не больше, чем в лагере караванщиков.

Я больше не дремал, поэтому сел в седле повыше и напустил на себя важный вид.

– Впрочем, Френки, их можно понять. Созидатели Храмов гордятся своим городом. Им удалось сохранить независимость, хотя они и зажаты между хобгоблинами, кентаврами и амазонками.

– Они привыкли сами решать свои проблемы?

– Раньше у них никогда не было проблем. Они владеют мощной, уникальной магией.

– И здесь всегда «царят мир и покой»?

– Да. А тут такая муха в супе. Нет, Френки, нам они ничего не скажут… Лучше поездим по городу, посмотрим, что говорят люди.

Я резко осадил дракона.

– Черт возьми, – пробормотал я.

Толстый полугоблин, которому я перегородил дорогу, стал махать руками и возмущаться, проклиная нерадивого всадника.

– Что произошло? – спросила Франсуаз.

– Впервые вижу, чтобы ворота этого города кто-нибудь охранял…

Лицо красавицы стало жестким.

– И не кто-нибудь, а тимуридские наемники. Самый опасный сброд, какой только можно здесь встретить… В свое время я многих из них поубивала. Подъедем, поздороваемся?

– Да? – с интересом осведомился я. – Мне казалось, одно время ты была у них капитаном.

Девушка отмахнулась.

– Они слишком своевольные. Однажды решили, что с них хватит моих приказов.

– И?

– Пришлось половину убить, а остальные разбежались. Тогда я и отправилась в залив Каракатиц.

– Заливу повезло, – согласился я.

Шесть тяжело вооруженных всадников стояли у входа в город. На каждом из них красовался черный доспех с изображением головы вивверны.

– Это я придумала, – с гордостью сообщила девушка.

– Я всегда знал, что у тебя нет вкуса.

Командир наемников подчеркнуто делал вид, что не замечает нас. Он даже отсалютовал какой-то старушке, что проходила мимо. Могу поклясться, он никогда не сделал бы этого, если бы не стремился подчеркнуто нас проигнорировать.

Франсуаз подъехала к ним с насмешливой улыбкой.

Я часто встречал ее прежних знакомых; и среди них, отчего-то, было слишком мало ее друзей. Наверное, Френки не умеет общаться с людьми.

– Как дела, Корбург? – спросила она, обращаясь к командиру. – Где теперь ты держишь свою шайку после того, как кентавры выбили вас из Болотной Крепости?

Девушка повернулась ко мне.

– Раньше в замке жили кикиморы и драконы. Наемники много раз пытались его захватить и сделать своей штаб-квартирой. Потом появилась я, и мы взяли крепость с первого раза. С тех пор, правда, кикиморы не сильно меня жалуют…

– Не говори чушь, Франсуаз, – отвечал Корбург. – Кентавров было чересчур много. Ни ты, ни даже Согдан-освободитель не смогли бы отстоять замок.

– Пока я была в крепости, кентавры не осмеливались и близко подойти к ней… Кстати, а как твой брат? Кажется, именно он хотел возглавить отряд вместо меня?

Лицо Корбурга побагровело.

– Тебе отлично известно, что с ним стало, дьяволица. Ты переломала ему ноги и руки и бросила на болоте. Кикиморы и лешие сожрали его живьем.

– Я слышала, – кивнула Франсуаз. – Но надо же мне было как-то извиниться перед кикиморами за замок. Впрочем, они все равно меня не простили.

Рука Корбурга сжала древко копья.

– Я слышал, как крики моего брата разносились над болотами. Тогда я поклялся, что отомщу тебе. Благодари Небесных Богов, что здесь мы на службе у магистрата и не можем учинять беспорядки. Но если ты попадешься нам в лесу или на болотах…

– Ты слышал вопли своего несчастного братца, – в голосе девушки послышалось притворное сочувствие. – Бедняжечка. И ты, конечно же, собрал остатки своих людей, чтобы спасти его? Кикиморы разбежались бы сразу, услышь они только топот копыт. Но нет – ты покрепче заперся в замке и ждал, пока твой брат не отдаст концы. Тогда ты сам смог возглавить отряд.

Корбург сжал зубы, и стало ясно, что Франсуаз не ошиблась.

Впрочем, он не собирался сдаваться так просто и тут же перешел в наступление.

– А что ты здесь делаешь? – спросил он. – Тем более – в компании эльфа. Все знают, что Созидатели Храмов не жалуют длинноухих.

Его лицо прояснилось.

– Уж не вы ли – виновники того, что…

Он осекся, взгляд снова стал хмурым.

– Проезжайте лучше подобру-поздорову. Иначе я арестую вас за шпионаж в пользу эльфийского Совета.

– Как скажете, офицер, – я улыбнулся. – Какова пошлина за въезд в город?

Лицо наемника снова исказилось. Этим утром ему приходилось натыкаться на одну неприятную тему за другой.

– Нет здесь никакой платы, эльф. Созидатели Храмов, видите ли, выше таких мирских мелочей.

По тону Корбурга было ясно – он явно не одобряет такой политики.

– А впрочем, какое нам до этого дело. Главное, что жалование нам выплачивают исправно.

Мы направились в город.

– Я знаю, где они обосновались теперь, – заметил я, не понижая голоса.

– Где же?

– В заброшенной пещере дракона. На сапогах у него кусочки навоза, и я не думаю, что его собственного.

Обернувшись, я встретился глазами с Корбургом.

– Спасибо за хлопоты, – произнес алхимик Сильван, принимая из моих рук посылку. – Знаю, путь ваш был неблизкий.

– Но корни мандрагоры нельзя перевозить другим способом, – ответил я. – Если переносить их через кольца волхвов или астральные двери, они теряют свои магические свойства. Расскажи мне лучше, что происходит у вас в городе.

Сильван обернулся через плечо, хотя сам тщательно запер двери своей лавки, когда мы пришли к нему.

– Об этом лучше не спрашивать. Да и к чему? Всем здесь заправляют Созидатели Храмов.

– Я думала, магистрат избирается из числа всех жителей города, а не только магов.

Франсуаз стояла на другой стороне лавки, рассматривая заспиртованные головы драконов.

– Так записано в городском уставе, – отвечал алхимик. – Но всем известно, что магистрат лишь выполняет волю Созидателей. В конце концов, это только справедливо. Ведь здесь их город. Они позволили нам поселиться здесь из доброты и великодушия. Но это не значит, что мы можем указывать им.

– Но молча умирать вы тоже не должны, – сказал я.

– Умирать?

Сильван втянул голову в плечи, как будто один из драконов, заспиртованных в больших сосудах, мог подслушать его, а потом передать кому-нибудь наш разговор.

– Кто говорит о смерти? Город у нас спокойный, тихий…

– И потому магистрат нанял тимуридских наемников? Брось, Сильван. Мы знаем друг друга не первый год. Молчанием ты никому не поможешь. Только навредишь.