Не совсем леди, стр. 23

– Да, но пятнадцать миллионов девятьсот восемьдесят восемь человек из них работают на вас временно, – возразила Шарлотта.

– Я просто поражен: оказывается, вы умеете считать – прибавлять и вычитать. – Карсингтон приложил руку к виску. – У меня шумит в ушах и стучит в висках. Пожалуй, мне надо присесть.

Глаза Шарлотты потухли, и ее лицо приняло холодное, даже суровое выражение.

– Возможно, вам и вправду лучше присесть, – сказала она сухо. – А после объясню один важный практический вопрос, связанный с экономикой.

«Придержи язык», – приказал себе Дариус, но не смог удержаться, чтобы не поддеть Шарлотту.

– Практический вопрос, связанный с экономикой? – насмешливо переспросил он. – Вы действительно имеете хоть какое-то представление об экономике?

Шарлотта отвела взгляд.

– Ах, как любезно с вашей стороны! И как мне могло прийти в голову вам помогать?

– Так вы решили мне помогать? Скажите на милость. Это для меня новость!

Внезапно Шарлотта подняла глаза и усмехнулась:

– Вот тут вы правы: это и в самом деле новость. А теперь, может быть, вы позволите мне объяснить мою точку зрения?

– Прошу, я весь внимание.

Шарлотта подошла к окну, положила руку на мраморную полку и приняла позу лектора.

В другое время это рассмешило бы Карсингтона, но сейчас он лишь злился. Шарлотта волновала его, а он не привык к тому, чтобы женщины его волновали. Ему хотелось убежать, чтобы не находиться рядом с ней, чтобы не смотреть на ее нежное лицо, обрамленное локонами цвета шампанского, и на слои оборок, лент и кружев, скрывающие от взгляда ее фигуру и соблазнительное тело.

Боже, совсем недавно он обнимал ее, она нежно прижималась к нему! Невероятно!

Сейчас все выглядело так, будто между ними никогда ничего не было – ни объятия, ни поцелуя.

«Просто это не должно было случиться», – подсказывал ему голос разума.

– Не сомневаюсь, вы считаете, что покупать сельскохозяйственные продукты для вас и ваших слуг гораздо выгоднее, потому что это обойдется вам дешевле, – сказала Шарлотта.

– А по-вашему, отремонтировать разоренный коровник и нанять доярок – не такое уж дорогое удовольствие? – ехидно поинтересовался Дариус. – Не говоря уже о дюжине отборных коров, которые, как мне сказали, я, оказывается, собираюсь приобрести.

– Может быть, вы воздержитесь от ваших язвительных замечаний, перестанете перебивать и дадите мне высказаться?

Дариус махнул рукой. Разумеется, он не должен вести себя с Шарлоттой так же ужасно, как вел себя с ним его отец.

– Продолжайте.

От волнения щеки Шарлотты покрылись румянцем, но она взяла себя в руки и довольно уверенно стала отстаивать свою точку зрения.

– Я все предусмотрела и подсчитала расходы. Уверена, вы будете рады услышать, что большая часть оборудования находится в приличном состоянии; вам необходимо только заменить старые деревянные желоба. Чаны для молока, маслобойку, медный котел и все остальное нужно только немного подлатать. К тому времени, когда вы приобретете коров, все будет готово к тому, чтобы начать работу.

– Выходит, мне нужно еще нанимать доярок?

– У нас в имении пятнадцать коров, – сказала Шарлотта тоном, которым обычно говорят с маленькими детьми. – И когда собирается вся семья, нам требуется много молока и масла, так что на сливки и на изготовление сыра молока почти не остается. Поэтому чаще всего летом и осенью нам приходится покупать сливки и сыр у соседей. Мы закупаем эти продукты в больших количествах. Если вам это интересно, я могу выяснить точные цифры. Однако такому гению, как вы, будет очень просто прикинуть в уме. У меня есть четыре младших брата, двое из которых – очень маленькие, и мои родители любят приглашать гостей. Если мы все равно покупаем сыр и сливки, почему бы нам не покупать их у вас, как вы считаете?

Дариус нахмурился. Ни одной живой душе он не рассказывал о своих материальных проблемах, и вот эта барышня в рюшах, кружевах и бантиках, которые наверняка стоят как пятилетний заработок доярки, не моргнув глазом учит его, как заработать деньги, и читает ему лекции о финансах!

– Я вам искренне признателен, леди Шарлотта, что вы объяснили мне, как нужно вести дела, – насмешливо проговорил он. – Ума не приложу, зачем я нанял на работу земельного агента и управляющего имением, тогда как достаточно уловить момент между вашими визитами к модистке и спросить у вас совета. – Дариус перевел взгляд на шляпку Шарлотты, и его глаза злорадно блеснули. – Зря я не спросил вашего совета раньше, но виной всему – мое хорошее воспитание, которое сбило меня с курса. Видите ли, меня учили, что говорить о деньгах вульгарно и что вопросы, связанные с деньгами, пристало обсуждать только со своим поверенным.

На самом деле Дариусу было неловко из-за того, что он пребывал в полном неведении относительно стоимости содержания усадьбы, но тот факт, что Шарлотте пришлось столкнуться с его невежеством, бесил и раздражал его.

Брови Шарлотты поползли вверх.

– А я-то думала, вы презираете правила, – съязвила она. – Но теперь мне становится ясно, в чем тут дело. Похоже, я невольно задела ваше мужское самолюбие. Простите, это моя оплошность. Я и представить не могла, что вы настолько инфантильны и станете пренебрегать разумными советами, пусть даже из-за того, что они исходят от женщины. Было глупо с моей стороны не принять это во внимание…

– Инфантилен? – взорвался Карсингтон. – Это я инфантилен?

– Нуда, – спокойно ответила Шарлотта и повернулась к двери. – Прошу прощения зато, что отвлекла вас, потратив зря ваше драгоценное время и нарушив идеальный порядок вашей молочной фермы. Завтра я прикажу слугам вернуть всю грязь на место. – Она сделала несколько шагов по направлению к выходу.

Карсингтон схватил со стола шляпку и догнал Шарлотту.

– Не забудьте ваш головной убор!

Он протянул ей шляпку, и тут произошло нечто неожиданное: Шарлотта, взяв шляпку, гневно взглянула на него и вдруг запустила в него этой самой шляпкой.

Поймав шляпку, Дариус швырнул ее на мраморную полку, и Шарлотта отвернулась, а затем быстро направилась к двери.

Однако Дариус успел обогнать ее и закрыть дверь прямо у нее перед носом.

Щеки Шарлотты покрылись румянцем, и когда она оглянулась на него, в ее глазах светился вызов.

– Кажется, вы решили до конца проявить свою деспотичность, – сказала она, – но если вы надеетесь запугать меня, то вы ошибаетесь. Ни ваша физическая сила, ни ваше показное высокомерие не заставят меня задрожать от страха, зарубите это себе на носу. Советую вам подумать хорошенько, прежде чем действовать!

Но Дариус был сейчас не в состоянии думать. Логика, здравый смысл, расчет и все остальные составляющие разума, который он ценил превыше всего, смешались у него в голове в бесполезный спутанный клубок. Он стоял так близко от Шарлотты, что видел, как ее голубые глаза приобретают зеленоватый оттенок, как трепещут ее ресницы… Губы Шарлотты, мягкие, розовые и блестящие, чуть приоткрылись, она учащенно дышала. Дариусу невольно вспомнился тот поцелуй, от которого у него слабели колени, и тут он услышал, как она вздохнула.

«Беги от нее, – шепнул ему голос разума. – Сейчас же». Но вместо этого Карсингтон схватил Шарлотту за плечи и повернул к себе, а затем наклонился над ней.

– Нет-нет, не отворачивайтесь! – Он крепко обнял ее и поцеловал глубоким страстным поцелуем.

Глава 7

Шарлотта напряглась всем телом, ожидая, что будет дальше, и тогда Дариус снова поцеловал ее в уголок рта, словно говоря: «Пожалуйста, простите меня».

Шарлотта закрыла глаза, и Дариус едва тронул губами ее лоб.

– О! – едва слышно пролепетала Шарлотта, и Дариус легкими, как прикосновение перышка, поцелуями стал осыпать ее виски, уголки глаз, подбородок, шею…

Когда какой-то странный звук, похожий на хихиканье, сорвался с губ Шарлотты, Карсингтон как безумный стал осыпать ее лицо поцелуями, нежными, словно крылья бабочки, и ее холодность постепенно исчезла, а тело стало послушным и податливым. Он играл с ней, дразнил ее, пока наконец она не обхватила его руками за плечи. Когда их губы соединились, Дариус поцеловал Шарлотту так, словно он никогда никого не целовал раньше.