Удавка для опера, стр. 61
– Сука! – процедил сквозь зубы Нырков.
– Ваша беспечность, уважаемый Матвей Данилович, не знает границ...
Рита услышала шорох. Красная точка соскользнула со лба Ныркова. Несколько бесшумных выстрелов – и чей-то женский крик. Рита знала, что у Ныркова есть женщина-телохранитель. Она раньше охраняла его жену. Только никогда не будет охранять ее саму...
А Матвей Данилович слетел с Риты, метнулся к камину. Без штанов, перепуганный, он представлял собой жалкое и смешное зрелище.
– Эй, куда вы, любезный? – остановила его женщина. – Повернитесь ко мне лицом...
Нырков развернулся на сто восемьдесят градусов. Красный луч впился в его пах.
– Ой, а что это там у нас такое? – издевалась над ним женщина. – Нарост какой-то... Будем оперировать?
– Не надо! – проскулил Матвей Данилович, закрываясь руками.
– Тогда лишь пару вопросиков...
Рита осторожно поднялась, закрылась руками и волосами, повернулась к женщине. Она узнала ее. Это Вероника. Девушка, с которой Рома ехал из Москвы в Семиречье. Она видела их вместе. И жутко ревновала. Хотя вроде повода не было. А может, и был... Тогда Вероника была женственной и безобидной красавицей. А сейчас она производила совершенно иное впечатление. В каком-то смешном балахоне, волосы грязные, спутанные. Но смеяться не хотелось. Она хищно улыбалась, глаза ее как льдинки, лицо жесткое. От нее исходила смертельная опасность. Не для Риты – для Ныркова. Но страшно стало и Рите.
Кто она такая, эта Вероника?
– Чего смотришь? – не глядя на Риту, сказала та. – Одевайся... Только без глупостей...
Какие глупости она имела в виду, Рита не поняла. Но начала одеваться. Подобрала с полу одежду. Накрылась разорванным платьем.
И тут ситуация изменилась. За спиной Вероники мелькнули чьи-то тени. Она среагировала мгновенно. Вильнула в сторону, развернулась и выпустила в пустоту короткую очередь. Только к трупу, который лежал в проходе, никто не присоединился.
Из темноты ударила автоматная очередь. Рита и сама не поняла, как оказалась на полу, – инстинкт самосохранения сработал. Пули просвистели у нее над головой.
А Нырков подбежал к камину, нажал на какую-то кнопку. И стена отъехала в сторону.
– Он уходит! – крикнула Рита.
Она бросилась к Ныркову, схватила его за рубаху. Потянула его на себя. Но куда ей против него. Матвей Данилович повернулся к ней и наотмашь ударил ее по лицу. Очередное проявление большой любви...
Рита отлетела в сторону. А Нырков потерял драгоценные мгновения. Он уже собирался скрыться за стеной, когда со стороны Вероники в него полетела хрустальная ваза. Она угодила ему точно в темечко.
– Ну, придурки, мать вашу! – послышался возмущенный голос Вероники. – И ты придурок! Она ругалась на ходу. Подошла к Ныркову, нагнулась над ним. Пощупала пульс.
– Жив, – облегченно вздохнула. – Идиоты, надо же видеть, в кого стреляете...
– Так кто ж знал, что это ты, – услышала Рита знакомый голос. – Думали, ты нырковский палач. А я, между прочим, уже имел с ним дело...
– А он имел дело со мной...
Рита смотрела на Рому. Красивый, мужественный, благородный. В больничной пижаме, с автоматом в руках. Для кого-то он, возможно, выглядел смешно, но только не для нее. И совсем он не похож на преступника... Это не он, это Нырков преступник... Как же она была слепа.
Рядом с ним были Артем, его брат, и два незнакомца. Но Рита не обращала на них никакого внимания.
– Рома! – потянулась она к нему.
Но тот сделал вид, будто не замечает ее. Обиделся, значит...
– Рома, ты обиделся на меня? – Рита чувствовала себя виноватой перед ним.
Она поверила Ныркову, этому негодяю. И отказалась от Ромы. Почти отказалась. И почти отдалась Ныркову.
– Я! Обиделся?!. Какие глупости, – холодно усмехнулся он.
– У нас с ним ничего не было, – всхлипнула Рита.
– А мне-то что?.. Короче, сырость здесь разводить не надо. И без того сыро от крови... Ты мне скажи, с какой Жанной ты обо мне разговаривала?
– Она жена твоего начальника.
– Майора Кручи?
– Да.
– Где ты встречалась с ней?
– В Москве. В гостинице.
– В Москву ты с Нырковым ездила?
– Да...
– Ну о чем еще тогда с тобой говорить, – небрежно посмотрел на нее Рома. – Меня как зверя травят, а она с ублюдком по столицам разъезжает... О чем вы говорили с Жанной?
– Я сказала ей, что тебя обвиняют в убийстве...
Рита чувствовала, как по щекам стекают горячие слезы.
– А Жанна не поверила...
– Понятное дело, не поверила. Она же знает меня... Мы с Жанной почти незнакомы. А она уже знает, что я не могу убить своего друга.
– Рома, прости!
– А чего прощать? Может, я и в самом деле убил Пашу. Из-за Юли, из-за его жены...
– Рома! – послышался голос Вероники.
Маргарита увидела, как на лбу у него появилась красная метка.
– Рома, ты не убивал своего друга. И если ты не перестанешь сейчас донимать девушку, я тебя пристрелю.
Это было сказано в шутку – не всерьез. Но Рита поверила ей и метнулась к Роме, закрыла его.
Рома прижал ее к себе. Погладил по спине. Похоже, он готов был простить ее. Может, у них еще будет все, как прежде? Он все сильней прижимал Риту к себе.
– Дурочка, ты не должна была сомневаться во мне...
Он языком смахнул с ее щеки горючую слезу.
– Рома, прости!
– Прощаю... Значит, говоришь, ты рассказала Жанне про мою беду?
– Да.
– Ну вот, Вероника, значит, со дня на день мои друзья будут здесь.
За окнами где-то далеко что-то громыхнуло. Как будто вагон со снарядами рванул.
– А может, они уже здесь...
Глава 4
1
– Ничтяк! Лафа! – потянулся и громко зевнул здоровяк с мутным взглядом и пудовыми кулаками.
Спортивный костюм, затасканная кожаная куртка.
– Эй, сюда, – небрежным жестом поманил к себе официантку второй бугай.
Лицо как будто пьяным мастером из дубового полена вытесано, глаза протухшей рыбы, за центнер весом. Про таких говорят, что быка одним ударом убивает.
Девушка знала, с кем имеет дело. Пять мордоворотов явно бандитской ориентации не внушали ей доверия. Но она их смертельно боялась. Поэтому безропотно подошла к ним, замерла.
– Водки! – сказал один.
– И еще водки! – заказал второй.
– И еще, еще водки! – загоготал третий.
– И один маленький огурчик. В виде... – четвертый взял меню и начал водить пальцем сверху вниз.
Официантка едва успевала записывать.
– Гуляем, братва! – сказал один, когда официантка исчезла.
Принесли заказ. Водка, много водки, очень много... И маленький огурчик, который за ночь всей толпой не осилить. Трюфеля и омары в этих местах не водились – поэтому шеф-повар ресторана не включал в меню сии экзотические блюда. Икорка, балычок – пожалуйста. Котлеты по-киевски? Извините, здесь вам не Киев. Так что обойдетесь...
Братки омаров не заказывали, крабов тоже, креветками все брезговали со времен голодного детства. Стейки, антрекоты, филе... Бред какой-то... Икра, красная рыба, молочный поросенок, зажаренный целиком, гусь с яблоками... Вот это самое то... Словом, здоровая деревенская пища. И водка. Много водки.
Братки презирали всякие там рюмочки. Двухсотграммовые стаканы – это самое то. После первой и второй промежуток – пять секунд. Между второй и третьей – четыре... И так по нисходящей...
Минут через десять братки дошли до кондиции. Хорошо, пьяно, круто...
– Телку хочу! – Первый бандит обвел взглядом зал.
– Какие тут, на хрен, телки? – гыкнул второй. – Голяк, в натуре...
– Да помнишь, была тут кобыла конкретная...
– А-а, это когда ты, Стикс, по роже схлопотал...
– Да тебя самого замесили, бляха!.. Урою козла!!!
– Меня, что ли! – вскочил браток.
– Да пошел ты!.. На хрен бы ты мне сдался... Козла того урою, который нас тогда... Ну это, типа...
– Трендюлей навешал...