Мисс Чудо, стр. 63
— Я не могу оставить его здесь.
Он снова потянулся за телом Финча, но оно внезапно опустилось еще ниже, а вниз сорвался еще один кусок с края отверстия.
Дождь усилился, капли колотили Алистера по голове. Веревка была сырая, пальцы затекли. Если он попытается взобраться вверх по веревке, перенеся на нее всю тяжесть тела, то упадет. Если же станет взбираться по стене, стена не выдержит и рухнет вместе с ним.
Он взглянул на лицо Мирабель, почти не видное в темноте.
— Я люблю тебя, — промолвил он.
Мирабель поняла, почему он произнес эти три слова. Земля возле отверстия просядет, и он будет похоронен заживо.
Где-то за спиной она услышала голос. Кто-то разговаривал с ее отцом. Слов она не могла разобрать, да и не пыталась. Все ее внимание было сосредоточено на Алистере. Она должна как-то помочь ему. Она не может его потерять. Потом она услышала голос отца:
— Все будет хорошо, дорогая. Мы пропустили веревку под стременной ремень. Лошадь вытащит его оттуда. Я буду управлять животным. А ты поможешь мистеру Карсингтону.
— Веревка мокрая, — сказал Алистер. — Я не смогу подтянуться на руках, а если попытаюсь опереться о стену даже пальцами ног, стена скорее всего не выдержит.
— Не пытайтесь это сделать, сэр, — послышался голос незнакомца. Человек, которому принадлежал голос, лежал на животе рядом с Мирабель. — Доверьтесь нам, и мы вас вытащим.
Они немного ниже опустили веревку и сказали, чтобы Алистер обмотал ее вокруг пояса и рук.
Мирабель не могла ни говорить, ни думать, лишь слепо подчинялась указаниям.
Дело продвигалось медленно, но Алистера все же подняли наверх. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он ухватился за ее руки, и в следующую минуту его перетащили через край отверстия. Мирабель облегченно вздохнула.
Она обняла его и почувствовала, что земля оседает. Он оттащил ее подальше, и мгновение спустя все рухнуло.
Они молча наблюдали, как земля поглотила Калеба Финча.
Когда отца усадили на лошадь, незнакомец наконец нарушил молчание.
— Извините меня, сэр, — произнес он, обращаясь к Алистеру.
— Джексон? Я узнал тебя по голосу, — сказал Алистер.
— Да, сэр, это я. Искренне сожалею, сэр. Во всем виноват я один. Но я, ей-богу, не думал, что все обернется таким образом.
Глава 20
Алистер не собирался задерживаться в Олдридж-Холле. Он не был удовлетворен признанием Джексона и хотел все обдумать. Если дело обстояло так, как он подозревал, то честь не позволяла ему воспользоваться гостеприимством мистера Олдриджа. Как бы то ни было, чем дальше Алистер будет находиться от Мирабель, тем легче ему будет разобраться в случившемся.
Однако мистер Олдридж проявил поразительное упрямство.
Когда они добрались до дома, Алистер, который намеревался ехать в Брамблхерст и напроситься в гости к капитану Хьюзу, попытался отмахнуться от благодарностей старика и вежливо отклонить приглашение.
— Нет-нет, — запротестовал мистер Олдридж. — Нельзя вам сейчас уезжать. Не могу же я разыскивать вас по всей округе. Сейчас вы здесь, а Бентон наверняка уже приказал приготовить горячую ванну. Он ни о чем, знаете ли, не забывает. Вы искупаетесь, поспите, а перед ужином мы разбудим вас. К тому времени кто-нибудь наверняка разыщет вашего слугу. Если его не найдут, вы поужинаете в халате, без накрахмаленного галстука и прочих пустяков, которые так вас волнуют. Итак, до встречи за ужином. Тогда и поговорим.
Мирабель, слушая эту речь, все шире и шире открывала глаза от удивления.
Мистер Олдридж встретился с ней взглядом.
— Калеб Финч держал в руках нож, когда мы упали, — сказал он. — Чистая случайность, что нож вонзился не в мое тело, а в его. За это время я успел о многом подумать. У меня нет на свете никого дороже тебя. Я искренне сожалею, что не был для тебя настоящим отцом. Теперь все изменится. Пережитое пошло мне на пользу. — С этими словами мистер Олдридж скрылся в доме.
В назначенный час Кру был на месте, чтобы разбудить хозяина, и, одевая его, рассказывал обо всем, что произошло, пока тот спал.
Мистер Олдридж отказался выдвинуть обвинения против Джексона, которому было позволено немедленно отправиться в Лондон.
Разумеется, он сразу же обо всем расскажет Горди.
Горди предатель…
— Не поверю, что все это Джексон устроил по собственной инициативе, — пробормотал Алистер, застегивая брюки. — Он не осмелился бы похитить джентльмена без приказания своего хозяина. «Я здесь все улажу», — сказал Горди. Могу себе представить, что он нашептывал на ухо Джексону за моей спиной. Нельзя терять времени. Завтра мы отправляемся в Лондон. Позаботься об этом, пожалуйста.
— Слушаюсь, сэр.
Наступило молчание, прерванное тихим покашливанием Кру.
Алистер вздохнул:
— В чем дело?
Кру передал ему галстук.
— Я хотел лишь заметить, сэр, что вы спали совершенно спокойно.
— Нет, — ответил Алистер, надевая галстук на шею. — Мне снилась окружная железная дорога в Юстоне.
Он ясно помнил сон: паровой локомотив бегал и бегал по кругу, а Горди кричал ему, чтобы он сошел.
Много лет назад это происходило наяву, но все обошлось. Однако некоторое время спустя локомотив сошел с рельсов. Средств на ремонт не хватило. Хотя где-то в другом месте это чудо техники продолжает работать. Кажется, в Уэльсе уголь перевозят по железной дороге.
Прокладка железной дороги имела большое преимущество. Если местность неровная, то скорость паровозов почти не превышает скорости лошадей. Однако лошади не могут без конца скакать галопом, а паровой двигатель будет работать сколько угодно, только заправляй его топливом. Но самым большим преимуществом были рельсы. Они делали путь гладким, как поверхность воды.
Рельсы можно было проложить практически в любом месте. Не требовалось ни шлюзов, ни акведуков, ни больших водохранилищ.
Алистер, занятый решением инженерных вопросов, торопливо завязал галстук.
— Иди упаковывай вещи, — сказал он слуге. — Завтра рано утром мы уезжаем в Лондон. — Даже не взглянув лишний раз в зеркало, Алистер вышел из комнаты.
Во время ужина мистер Олдридж по-прежнему пребывал в великолепном настроении. О своих недавних злоключениях он говорил небрежно, называя их приключениями, и был очень доволен, когда Мирабель объяснила, как Алистер обнаружил и расшифровал слова, в спешке нацарапанные ее отцом на столе.
После ужина, когда они удалились в библиотеку, мистер Олдридж сразу же принял серьезный вид. Как только принесли чай и слуги удалились, он сказал Алистеру:
— Вы не должны слишком строго судить вашего друга. Ему и без того было очень нелегко, а тут еще Мирабель написала ему, что у вас с головой не все в порядке.
Алистер был так удивлен, что даже не мог ничего сказать в ответ.
Мирабель попыталась что-то объяснить, но отец жестом остановил ее.
— Минуточку. Я подписал эти письма лорду Гордмору и Харгейтам, потому что, как и капитан Хьюз, был глубоко обеспокоен состоянием мистера Карсингтона. Капитан тоже заходил ко мне в тот день, чтобы выслушать мои соображения относительно заболевания мистера Карсингтона.
— Все очень просто, — произнес Алистер. — Я страдаю бессонницей.
— Ему снится Ватерлоо, папа, — объяснила Мирабель. — Судя по всему, у мистера Карсингтона была амнезия, и кошмары у него начались, когда к нему вернулась память.
— Хороший капитан предпочитает, чтобы команда корабля была довольна, — продолжал мистер Олдридж, пропустив мимо ушей слова дочери. — У людей появляется чувство локтя, они и работают, и сражаются лучше. Хороший капитан пристально наблюдает за настроением на судне вообще и за состоянием каждого члена команды в частности.
Мирабель, ничего не понимая, взглянула на Алистера. У него тоже было озадаченное выражение лица.
— Они живут в замкнутом помещении, в тесноте, изолированные от внешнего мира на многие дни, недели, месяцы, — продолжал мистер Олдридж. — Трудно не заметить, когда какой-нибудь офицер, например, впадет в уныние, замкнется в себе, станет пренебрегать опасностью в бою или каким-нибудь иным образом изменит свое поведение. Поэтому я сделал вывод, что капитан Хьюз скорее, чем любой обычный гражданский человек, заметит недуги, связанные с психикой, и попытается докопаться до их причины. Ему наверняка приходилось сталкиваться с такими случаями чаще, чем обычному сельскому врачу. Но я так и не смог четко изложить свои соображения капитану.