Любовь за любовь, стр. 11

Мисс Пру. Это что же, как в Катехизисе? Ну так спрашивайте!

Тэттл. Могу я надеяться на вашу любовь?

Мисс Пру. Разумеется!

Тэттл. Фи! Да кто ж это сразу говорит "да"! Тогда я сразу потеряю к вам интерес.

Мисс Пру. Что же мне говорить?

Тэттл. Скажите "нет", или "вряд ли", или "еще не знаю".

Мисс Пру. Значит, соврать?

Тэттл. Ну да, если вы благовоспитанная девица. Благовоспитанные люди всегда лгут. К тому же вы женщина, а женщины не говорят, что думают. Ваши слова должны расходиться с мыслями, но зато поступки могут противоречить словам. Поэтому, если я спрошу вас, вправе ли я надеяться на вашу любовь, вы должны ответить "нет", хотя сами влюблены по уши. Если я скажу, что вы красавица, отрицайте это и говорите, что я льщу вам. Между тем вы должны думать, что в действительности вы прекрасней, чем я сказал. А за признание ваших чар вы и во мне обнаружите таковые. Если я попрошу вас поцеловать меня, гневайтесь и, однако, целуйте. Если я стану просить о большем, гневайтесь пуще, но уступите еще быстрее. А если я заставлю вас сказать, что вы сейчас вскрикнете, то я должен быть уверен, что вы прикусите язык.

Мисс Пру. Ой, как здорово, ей-богу! Куда лучше нашей старомодной деревенской манеры выкладывать все начистоту. А вам тоже придется врать?

Тэттл. Хм!.. Да. Только вам надобно верить, что это правда.

Мисс Пру. Батюшки! А ведь меня всегда так и тянуло соврать, только они все пугали, говорили — грех.

Тэттл. Ну, моя прелесть, а теперь дай мне изведать сладость твоего поцелуя.

Мисс Пру. Ни за что! Я на вас гневаюсь! (Подбегает к нему и целует.)

Тэттл. Стойте, это, конечно, очень мило, но целовать должны не вы меня, а я вас!

Мисс Пру. Так давайте сначала.

Тэттл. Охотно! О мой ангел! (Целует ее.)

Мисс Пру. Фу!

Тэттл. Прекрасно. Еще раз, моя чаровница! (Целует ее вторично.)

Мисс Пру. Фу! Вы мне ненавистны!

Тэттл. Замечательно! Можно подумать, что вы родились и выросли в Ковент-Гардене [54]. А не покажете ли вы мне свою спаленку, прелестная мисс?

Мисс Пру. Ни за что на свете! Я сейчас побегу туда и спрячусь от вас за портьерой.

Тэттл. Я последую за вами.

Мисс Пру. Только я буду обеими руками держать дверь и гневаться, а вы меня повалите и войдете.

Тэттл. Нет, я сперва войду, а потом уж повалю вас.

Мисс Пру. Неужто? А я буду гневаться все пуще и пуще и уступать.

Тэттл. Но вдруг я заставлю вас вскрикнуть?

Мисс Пру. Да нет же, я прикушу язык!

Тэттл. Какая способная ученица!

Мисс Пру. Ну а теперь — вперед без остановок!

Тэттл. И не таких я лавливал плутовок.

Убегают.

Действие третье

Сцена первая

Нянька одна.

Нянька. Барышня! Барышня! Мисс Пру! Господи твоя воля, да что там с ребенком? Э-эй, мисс Форсайт!.. Дверь на запоре — должно, почивает или молится!.. Барышня! Слышно, возится. Отец вас кличет. Отопритесь. Да отопритесь же, мисс! Похоже, чуть вскрикнула… Господи, да кто там? (Глядит в замочную скважину.) Что ж это там творится? Царь небесный, да с ней мужчина!.. Ну не сносить нам головы! Вот ведь бесстыжая — из молодых да ранних! (Стучится.) Ты отопрешь, пакостница? Попробую другой дверью. (Уходит.)

Выходят Тэттл и Мисс Пру.

Мисс Пру. Господи, опять она идет! Она все расскажет отцу. Что мне теперь делать?

Тэттл. Ах чтоб ее!.. Пришла бы чуть позже — так милости просим.

Мисс Пру. Господи, ну что я скажу? Придумайте, пожалуйста, мистер Тэттл, как мне соврать.

Тэттл. Не тот случай, чтоб врать. Я никогда не лгу без причины. А раз мы ничего не сделали, то, по-моему, и говорить нечего. Слышите — идет! Я оставляю вас вдвоем, выкручивайтесь, как можете. (Вталкивает ее в спальню и закрывает дверь.)

Входят Валентин, Скэндл и Анжелика.

Анжелика. Как можете вы обвинять меня в непостоянстве?! Я же никогда не говорила вам, что люблю вас.

Валентин. Тогда я могу обвинять вас в уклончивости: вы не говорите ни "да", ни "нет".

Анжелика. Не смешивайте равнодушие с уклончивостью. Просто вы так мало интересовали меня до сих пор, что я не задавалась этим вопросом.

Скэндл. И у вас не хватало доброты ответить тому, кто вас спрашивал? Простите, что вмешиваюсь, сударыня.

Анжелика. Как, вы вступаетесь за доброту?

Скэндл. Только за напускную. Ведь женская непреклонность такова же.

Анжелика. Убедите своего друга, что у меня она тоже напускная.

Валентин. От этого мне будет мало пользы. Как отличить постоянное притворство от реальности?

Тэттл (приближается к Скэндлу и шепчет ему). У вас тут какой-то частный разговор. Тайны, да?

Скэндл. Тайны. Но я вам доверюсь. Мы тут говорили о любви Анжелики к Валентину. Только, смотрите, молчок!

Тэттл. Нет-нет, никому ни слова! Это тайна, я знаю, ведь о ней повсюду шепчутся.

Скэндл. Ха-ха-ха!

Анжелика. Что такое, мистер Тэттл? О чем это все шепчутся, я не расслышала?

Скэндл. О вашей любви к Валентину.

Анжелика. Какой вздор!..

Тэттл. То есть о его любви к вам, сударыня. Вы меня уж простите, но о страсти вашей милости я услышал впервые.

Анжелика. О моей страсти? Да кто вам сказал о ней, сударь?

Скэндл. Бес в вас сидит, что ли?! Я ж вам сказал: это тайна!

Тэттл. Но я полагал, ей можно доверить то, что ее касается.

Скэндл. Да разве благоразумный человек доверит женщину самой себе?

Тэттл. Ваша правда. Прошу прощения. Сейчас все исправлю. Сам не пойму, сударыня, с чего мне взбрело в голову, что особа вашего ума и благородства не останется равнодушной к долгим и пылким мольбам такого идеала, как Валентин. А посему простите, что, взвесив по справедливости его достоинства и вашу премудрость, я вывел баланс вашей взаимной симпатии.

Валентин. Вот это сказал, так сказал! Наверно, жестоким запором страдал тот поэт, у которого вы учились блудословию.

Анжелика. Право, вы к нему несправедливы! Это все его собственное. Мистер Тэттл уверен в чужих победах, потому что сам благодаря своим достоинствам не ведает поражений. Ручаюсь, мистер Тэттл в жизни не слышал отказа.

Тэттл. Ошибаетесь, сударыня, не единожды!

Анжелика. Клянусь, мне что-то не верится!

Тэттл. А я заверяю вас и клянусь, что это так! Ей-богу, сударыня, я несчастнейший из смертных и женщины ко мне немилостивы.

Анжелика. Вы просто неблагодарны!

Тэттл. Надеюсь, что нет. Но ведь хвалиться известного рода милостями так же неблагодарно, как умалчивать о других.

Валентин. Ах вот оно что!

Анжелика. Я что-то вас не пойму. Я была уверена, что вы просили женщин только о том, что они пристойным образом могли подарить вам, а вы потом — не скрывать.

Скэндл. По-моему, вы уже достаточно себя здесь показали. Идите-ка бахвалиться в другое место!

Тэттл. Бахвалиться!.. Боже мой, да разве я кого-нибудь назвал?

Анжелика. Никого. Да вы, наверно, и не можете. Иначе вы, без сомнения, не преминули бы это сделать.

Тэттл. Не могу, сударыня? Вот как?! Неужели ваша милость думает, что я не знаю ничего предосудительного ни об одной женщине?

Скэндл (тихо). Вы опять за свое?

Тэттл. Вы, конечно, правы, сударыня. Я не знаю ничего, спаси бог, предосудительного. В жизни не слышал ничего такого, что могло бы повредить даме. Мне ужасно не везло в подобных делах, и я никогда не сподобился счастью быть в наперсниках у дамы, никогда!