В зыбкой тени, стр. 29
Эта мысль привела меня в ужас. Но как еще узнать, не прятал ли этот сукин сын бриллианты на своем теле?
Я ругал себя последними словами за то, что не догадался обыскать его, хотя имел на это все возможности, и как последний идиот отправил голубчика на глубину тридцати футов! Как сейчас выудить его оттуда?
Я был рад, когда пришла Рита и положила конец моим сомнениям.
– Сядь. Поговорим об Эмми. Не пора ли привести в исполнение твой план с письмом и фотографией?
– Хорошо. Утром поезжай в Лондон, покажи ей все. Расплачься… Скажешь, что нашла фотографию и письмо в корзине для бумаг. Попробуй узнать, не было ли у него вкладов. Это очень важно, Рита. Если она убедится в его измене, то, возможно, проговорится о бриллиантах.
– Я сделаю все, что в моих силах, Фрэнк.
Она уехала на поезде в 10.43. Едва я этого дождался, как еще раз тщательно проверил пальто. Просто взял бритву и вспорол все швы, тщательно прощупал накладные карманы и плечи. Увы, все было напрасно.
Я проверил пальто дюйм за дюймом, резал, полосовал, кромсал. Там не было ни денег, ни бриллиантов.
Несколько минут я сидел, тупо глядя на груду лоскутов у ног. Возможность поехать с Неттой в Америку растаяла, как прошлогодний снег. Я убил своего босса, практически не получив ничего. Неужели пятьсот фунтов – это все, что у него было?
Я собрал то, что оставалось от пальто, и отнес в сарай. Взяв тяжелый камень, я завернул его в лоскутья, подошел к колодцу и сдвинул крышку. Пальто последовало вслед за его владельцем.
Рита вернулась назад около четырех часов дня. Едва я услышал гул машины, как сразу же бросился из дома, чтобы открыть ворота. У нее было напряженное, осунувшееся лицо, которое не предвещало хороших новостей.
– Что случилось?
– Кое-что… Пойдем вовнутрь. Я расскажу тебе все по порядку.
Мы вошли в дом, и я закрыл дверь.
– Тебе удалось убедить ее?
– Хотелось бы в это верить.
– Ну, говори же!
– Я хорошо сыграла свою роль. При виде письма и фотографии Эмми так побелела, что я испугалась, как бы она не упала в обморок.
– Так она клюнула?
– Не сразу. Вначале решила, что я лгу. Я сказала ей, чтобы она позвонила в отель, в котором он всегда останавливается.
– И она это сделала?
– Разумеется. Ей сообщили, что его ждут, но он еще не приехал. Тогда Эмми начала прислушиваться к моим словам. Я расплакалась, сказав, что у меня нет ни гроша, что я потратила на него лучшие годы своей жизни…
– Это оставь при себе. Меня интересует Эмми. Что она тебе ответила?
– Ничего. Осталась сидеть сиднем, как толстая свинья, и смотреть в окно. Она предоставила мне возможность говорить, но сама не сказала ни слова. И это беспокоит меня больше всего.
– Что случилось потом?
– Я спросила ее, не оставил ли он ей деньги. Она ответила, что у нее ничего нет. Тогда я поинтересовалась, что мне делать. Она мило улыбнулась и выразилась в том смысле, что нужно подождать развития событий. Я ей сказала, что, скорее всего, он не даст знать о себе, на что она коротко ответила, что это вполне возможно. Но у меня создалось впечатление, что она уверена: он без нее не обойдется и уж ей-то всегда сообщит о своем местонахождении. Вот такие дела!
– Ты думаешь, у нее возникли подозрения?
– Она уверена, что он меня бросил, но уж ее не оставит ни при каких обстоятельствах.
– Что-то за этим кроется…
Глава 17
Мы прождали неделю.
Это была очень длинная неделя, самая длинная в моей жизни. Мы провели все это время внутри дома, так как поднялся сильный западный ветер. Мы сидели в гостиной, коротая часы возле камина и слушая радио.
Рита постоянно твердила мне, что нужно перерыть сарай, но я отказался, так как был абсолютно уверен, что там ничего нет. Тогда она начала говорить, чтобы я выудил из колодца тело мужа, но я и здесь не согласился. При мысли о том, как я достану полуразложившийся труп и снова увижу Зерека, меня била лихорадка.
Теперь все зависит от поведения Эмми. Я уверен, она заговорит, как только убедится, что бросили не только Риту, но и ее. И мы ждем. Рита далека от того, чтобы быть идеальной компаньонкой, и мы ладим с ней, как кошка с собакой.
Кошмар, если Эмми узнает о том, что я живу с Ритой. Каждый раз, когда я слышу шум приближающейся машины, я как сумасшедший бросаюсь на второй этаж и запираюсь в своей спальне.
У нас практически не осталось денег. Мы согласились, что опрометчиво тратить деньги Зерека до тех пор, пока мы не будем уверены, что у Эмми не записаны их номера. Эмми опасна: она вполне могла предупредить полицию об исчезновении Зерека. Так что, если мы пустим в обращение эти банкноты и они будут замечены, смертный приговор нам гарантирован.
У нас остались шесть фунтов у Риты и те двадцать фунтов, которые хотел передать мне Зерек и которые я обнаружил в его чемодане. Но мы очень много пили, и деньги растаяли, как мираж в пустыне.
На восьмой день я уже был сыт по горло Ритой и своей никчемной жизнью здесь.
Это произошло после обеда.
– Я еду в Лондон утром.
Рита в этот момент прикуривала сигарету, и я видел, как задрожала спичка в ее руке. Она посмотрела на меня.
– Зачем?
– Нужно где-то раздобыть денег. Через пару дней мы будем без гроша.
– И где же ты раздобудешь их?
– Приятель должен мне пятьдесят фунтов.
Она даже не скрывала своего сарказма.
– Ты, разумеется, вернешься к ночи, не так ли?
– Надеюсь. Но если его не будет, мне придется задержаться. В любом случае я позвоню тебе…
– Фрэнк…
– Что еще?
– Ты помнишь, что я тебе сказала?
– Перестань! Неужели ты воображаешь, что я пойду к девочкам?
– Не советовала бы тебе делать это!
– Ха-ха! Ты меня ревнуешь? Тогда и я могу спросить: где твой приятель, с которым ты выступала в Каире?
Она бросила сигарету в камин.
– Почему ты спрашиваешь о нем?
– Хочу быть уверенным, что он не объявится как-нибудь вечерком. Если ты воображаешь, что я прячу девушек в рукаве, то почему бы здесь не появиться Борису Доумиру?
Не глядя на меня, Рита сказала:
– Он умер.
– Твоим словам можно верить?
– Он умер шесть или семь лет назад в Каире.
– И как же это произошло? Ты его отравила?
– О чем ты?
Рита бросила на меня тревожный взгляд. Я улыбнулся.
– Шутка!
– Неудачная!
– Все в порядке, все в порядке. Не хочу, чтобы ты оказалась леди Макбет!
– Закройся!
Шагая по Пиккадилли и рассматривая сверкающие витрины роскошных магазинов, пялясь на красивых женщин, наряженных в меховые манто, провожая взглядом бесшумно проезжающие мимо «Кадиллаки» и «Понтиаки», я отдыхал от гнетущей атмосферы усадьбы «Четыре ветра».
Зайдя в пивную на Джермун-стрит, я выпил три двойных виски и лениво просмотрел дневной выпуск газеты «Стандарт». У меня было достаточно времени, и я хотел провести его с максимальным удовольствием. Но я отчаянно нуждался в деньгах. Все, что я имел, – это десять шиллингов. Ноги сами вели меня на Леннокс-стрит.
Нетта немного помедлила, прежде чем открыть мне дверь. На ней был бледно-голубой свитер и черная юбка. Соломенные волосы подвязаны голубой лентой. Она была очаровательна – как всегда.
– Мисс Нетта Гарстен проживает здесь?
– Фрэнки! О, Фрэнки, дорогой!
– Как настроение, беби?
– Входи, Фрэнки. Я тебя все жду и жду. Ты мог хотя бы позвонить мне.
Она повисла на моей руке, словно боялась, что я сбегу, и потащила в гостиную.
– Я был страшно занят. Хотел тебе написать, но к чему? Так или иначе, но я здесь. И если ты будешь хорошей девочкой, то, возможно, останусь на ночь.
– Я всегда хорошая девочка, Фрэнки.
Она тут же устроилась на моих коленях, обняла и крепко прижалась.
– Чем ты занимался, Фрэнки?
Убил человека и бросил его тело в колодец… Что-что, а про это я не скажу ей никогда.