Открывая новые страницы... (Международные вопросы: события и люди), стр. 73
Из судебного отчета:
«Председательствующий В. В. Ульрих:
— Подсудимый Крестинский, вы признаете себя виновным в предъявленных вам обвинениях?
Крестинский:
— Я не признаю себя виновным. Я не троцкист. Я никогда не был участником «правотроцкистского блока», о существовании которого я не знал. Я не совершал также ни одного из тех преступлений, которые вменяются лично мне, в частности я не признаю себя виновным в связях с германской разведкой.
Председатель:
— Повторяю вопрос: вы признаете себя виновным?
Крестинский:
— Я до ареста был членом ВКП (б) и сейчас остаюсь таковым».
Так было в первый день суда, 2 марта. А на следующий день на вечернем заседании Крестинский заявил: «Я прошу суд зафиксировать мое заявление, что я целиком и полностью признаю себя виновным по всем обвинениям, предъявленным лично мне…» (цитируется по «Правде» за 4 марта 1938 года), вслед за чем последовала удовлетворенная реплика Вышинского: «У меня вопросов к подсудимому Крестинскому пока нет»…
Что же произошло за время с утреннего заседания 2 марта до вечернего — следующего дня? Каким путем добились обвинители такой метаморфозы, какую поистине смертную муку пришлось принять «строптивому» подсудимому? Методы «восстанавливания» подобных упрямцев теперь уже достаточно известны. Вот показания бывшего начальника санчасти Лефортовской тюрьмы НКВД СССР Розенблюма, данные им в 1956 году:
«Крестинского с допроса доставили к нам в санчасть. Он был тяжело избит, вся спина представляла из себя сплошную рану, на ней не было ни одного живого места…»
Нетрудно представить себе, как постарались палачи, выбивая из Крестинского (в буквальном смысле слова!) мучительное для него лжепризнание…
Но история запомнила другое — гордые его слова, сказанные накануне: был и остаюсь коммунистом. Именно эти слова могли бы стать своего рода эпиграфом ко всей трагически оборванной светлой жизни Николая Николаевича Крестинского.
Н. А. Паниев [48]
Болгарский революционер, советский полпред
(О X. Раковском)
Христиан (Крыстьо) Раковский — один из тех, кто в 1938 году был репрессирован по делу о так называемом «антисоветском правотроцкистском блоке», затем в 1941 году расстрелян. Ныне ему возвращено доброе имя.
В болгарской революционной истории две выдающиеся личности с фамилией Раковский. Кто бывал в Софии, конечно, знает, что есть в ее центре улица, носящая имя одного из крупнейших деятелей болгарского национально-освободительного движения XIX века Георгия Раковского.
Г. Раковский и Христиан (в Болгарии его называют Крыстьо) Раковский состояли в родстве. Оба родились в городе Котеле, который в 1878 году освобождал от османского ига полк под командованием Александра Александровича Пушкина — сына великого русского поэта. В тот год Христиану исполнилось пять лет. Его отец — Георги Станчев, очень уважаемый в Болгарии человек, большой эрудит, хотел дать сыну хорошее образование, а затем оставить ему в наследство дела, среди которых были коммерческие связи с единокровной Россией.
Христиан избрал иной путь. С детства он слышал рассказы бабушки, которая была сестрой знаменитого вольнодумца и защитника болгарского народа от чужеземного ига Георгия Раковского, о ее легендарном брате. В 14-летнем возрасте Крыстьо Раковский был исключен из гимназии в Варне за участие в бунте учащихся, а в габровской гимназии проявил себя активным социалистом. В результате молодой бунтарь был лишен права продолжать образование в болгарском княжестве. В 1890 году он поступил на курс медицины в Женеве. Там X. Раковский организовал социал-демократическую группу болгарских студентов, которая поддерживала связи с международным социалистическим движением. Руководитель группы установил тесные контакты с известными русскими социал-демократами Георгием Плехановым, Верой Засулич, Павлом Аксельродом. Познакомился с Фридрихом Энгельсом, Жаном Жоресом, Карлом Каутским, с французскими, польскими социалистами.
Имя X. Раковского стало известно не только участникам социал-демократического движения в разных странах, но и значилось в полицейском досье Болгарии, России, Германии, Франции, Румынии, в Женеве, а затем в Берлине и во французском Монпелье. Высылки под надзор полиции, участие в различных политических акциях, пересылки нелегальной литературы в Россию…
В. И. Ленин знал X. Раковского как одного из видных деятелей болгарской и русской социал-демократии, ценил его блестящие способности партийного публициста и оратора. В первом номере «Искры», вышедшем 1 декабря 1900 года, X. Раковский опубликовал по поручению Владимира Ильича статью о Парижском конгрессе II Интернационала.
На переломе XIX и XX веков Христиан Раковский был в числе самых активных деятелей Болгарской рабочей социал-демократической партии (БРСДП). «Социализм в Болгарии многим обязан Крыстьо Раковскому», — отмечал руководитель БРСДП Димитр Благоев. Труды Раковского очень ценили собратья по революционному движению. Заметен его вклад и в деятельность II Интернационала, где он был членом бюро.
В 1905 году семья Раковских переселилась из Болгарии в соседнюю Румынию — в степную причерноморскую Мангалию. Но связи Христиана с родиной, с русскими марксистами, с единомышленниками во Франции, в Германии, Швейцарии и других странах не прерывались. Когда в центр Мангалии — портовую Констанцу прибыл взбунтовавшийся броненосец «Потемкин» и команду ждала суровая расправа, член ЦК Румынской социал-демократической партии Христиан Раковский принял самое деятельное участие в спасении русских революционных моряков.
Спустя шестьдесят лет после знаменитого восстания «буревестника революции» мне посчастливилось встретить в Констанце и в болгарской Варне нескольких здравствовавших еще матросов-потемкинцев. Эти убеленные сединой русские люди, давным-давно оказавшиеся на чужбине, с благодарностью говорили о румынах и болгарах, которые, рискуя многим, спасли их от верной смерти, помогли укрыться от царских ищеек. Среди своих избавителей часто называли доктора Христиана Раковского. Пользуясь унаследованным от отца влиянием в «высших сферах», деньгами (они шли на подкуп продажных чиновников), он вызволял русских матросов. Об этом говорили Иосиф Седенко, Василий Ларионов и другие потемкинцы, нашедшие убежище за пределами родины. Вместе с одним из потемкинцев X. Раковский написал и издал книгу о подвиге русских моряков. Когда С. Эйзенштейн работал над созданием фильма «Броненосец «Потемкин», он использовал материалы той книги.
За революционную работу в Румынии, особенно за причастность к крестьянским восстаниям, Раковский был в 1907 году выслан в Болгарию. Там предпринимал попытки сблизить позиции «тесных» и «широких» социалистов. Затем он снова в Румынии. Тем временем начинается первая мировая война. Раковского арестовывают румынские власти за участие в антивоенном движении.
Раковский был освобожден из застенков русскими войсками 1 мая 1917 года, эмигрировал в Швецию, где и получил приглашение от Ленина приехать в красный Петроград. Встреча с вождем Октября в Смольном. Вступление в партию большевиков. И первое поручение — участвовать в переговорах с украинской Центральной радой.
Уже будучи членом ЦК РКП(б), он вместе с Михаилом Фрунзе борется с голодом в Поволжье. Становится председателем Совета Народных Комиссаров Украины. Он же в это время возглавляет там наркоматы внутренних и иностранных дел, а также здравоохранения.
Известна история с наркомом продовольствия Цюрупой, когда он предстал перед Лениным сильно исхудавшим, еле державшимся на ногах и ему по указанию Владимира Ильича было выдано дополнительное лечебное питание. Вот в таком же состоянии Ленин увидел и приехавшего с Украины главу тамошнего правительства Христиана Георгиевича Раковского. В специальной записке в Секретариат ЦК партии Владимир Ильич предложил срочно принять решение о предоставлении товарищу Раковскому отпуска для восстановления здоровья.