Целитель (СИ), стр. 19
Войтович не стал дожидаться ответа, понимая, что с ним согласятся. Он уже думал о другом — в Североянске был когда-то аэропорт местных авиалиний и его надо вернуть к действию, тяжело тащиться на машине четыреста километров. И вышку сотовой связи в Порогах поставить… Войтович связался с губернатором.
Самохина убрала в сейф оставленные на столе семь миллионов рублей, сообщила Сибирцеву о деньгах.
— Ты их официально не проводи, будем считать, что сожгла, — посоветовал он, — жизнь такая. Загубил меченый страну, а мог к тому же рынку прийти только под контролем государства, превратил демократию во вседозволенность. Вот его плод — наша деревня, ранее процветающая с тракторами, машинами, комбайнами, фермами… А сейчас что? Одна пилорама да куча домов пустующих. Депутат с олигархом семь миллионов на стол бросили — не возьмешь: сожги. А попроси их на здравоохранение по одному рублю в месяц перечислять — удавятся.
Самохина смотрела удивленно на зятя, не понимая, что происходит с ним, спросила:
— Так зачем принимали их?
— Я не их принимал, я помогал Кириенко. Медицинская помощь здесь вторична.
Сибирцев не стал вдаваться в подробности. Теща перевела разговор на другую тему:
— Мама Анина, Виктория Михайловна, без работы. Может ее к нам вместо тети Гали взять?
Егор понял, что женщины уже обговорили этот вопрос, и Тоня почему-то не захотела спросить его. Соображает, улыбнулся он. Ответил:
— Семейный бизнес — дело хорошее, но не возьму, — сказал он, как отрезал. — Во-первых, тетя Галя меня вполне устраивает, трудится хорошо и ей тоже надо где-то зарабатывать себе на жизнь. Во-вторых, Андрей с Аней на работе, пусть Виктория Михайловна им еду готовит. Тоня тоже не ишак всех кормить. Дети пойдут, водиться надо или опять все на Тоню? Вороновым денег за глаза хватит, а вот снегоход подарить — дело хорошее, подарю. И карабин можно купить, нужная вещь.
Клавдия Ивановна опустила глаза, Егор понял, что ей стало стыдно за свою просьбу. Вряд ли сама хотела — уговорили. Надо присмотреться к Вороновым — желание крепостной стать княгиней: редкость на Руси.
Виктория Михайловна получила ответ, оставшись недовольной.
— Я хуже Гальки что ли, почему Егор меня взять на работу не хочет?
— Вика, я же объяснила тебе, что Галина здесь ни при чем. Аня весь день на работе, супы варить некогда. Тебе трудно детям помочь?
— Не трудно, Клава, мне не трудно, но ты же обеды не готовишь, Тоня все делает.
— Тогда пусть Аня дома сидит, еду готовит, а тебя на работу возьмем.
— Че это она дома будет сидеть? — фыркнула Виктория, — Аня — девушка с медицинским образованием, не то что твоя Тонька. Не развалится, может и на нашу семью приготовить, и с детьми поводиться, когда Аня родит.
Клавдия вышла из дома во двор, решив не ссориться и не отвечать — все равно не поймет. Виктория посидела в ее доме, не дождавшись, ушла. Дома все рассказала мужу. Он возразил:
— Вика, Егор правильно говорит — придут молодые домой с работы и пожрать нечего.
— Много ты понимаешь… Егор как раз ничего и не говорит, это Клавдия воду мутит, хочет, чтобы только ее Тонька в фаворе была. У меня Аня с образованием, а Тонька недоучка, могла бы на всех еду готовить.
— Ты сдурела, Виктория… Тогда ты Клавдии обеды готовь, у ней образования побольше, чем у тебя.
— Разбежалась… Я свою дочь выучила, а Клавка нет… примазалась к доктору и права теперь качает. Ничего, я всех на место поставлю. Буду балакаться на место Румянцева. Я родственница Егора, его все уважают и народ за меня проголосует. Хватит Румянцеву деревней править, теперича я буду.
Муж рассмеялся от души:
— Балакаться она будет… Баллотироваться, дура. И никто тебя не выберет Главой поселковой администрации с твоими восемью классами образования. Из тебя руководитель — как из меня космонавт. Сиди дома и помалкивай, суп вари. Родственница нашлась… седьмая вода на киселе. Тебя на работу взять, так вся больница грязью зарастет, только и умеешь, что по деревне ходить, да языком молоть. Родственница она, — распалялся Евгений, — всю нашу семью перед Самохиными опозорила. Дома сиди, а станешь шастать по соседям — вломлю так, что синяя станешь. Понятно, — крикнул он, ударяя кулаком по столу.
— Ты че, Женя, ты че… — испугалась Виктория.
— Ни че, пальцем тебя никогда не трогал, но станешь свой поганый рот разевать — так отлуплю, что мало не покажется. День к вечеру уже, а что ты сделала? Еды не приготовила, полы в доме со дня ухода дочери в дом Андрея не мыты. Хватит, — он снова ударил кулаком по столу, — жопу в горсть и убираться, ужин готовить. Не нравится — свободных домов много стоит, разведусь и выкину тебя, как Тузика, в любой из них.
В гневе он выскочил во двор… Вернулся через два часа — полы помыты, ужин на столе. Молча поел и ушел к Анне с Андреем до ночи. О разговоре Виктории с мужем и Клавдией не узнал никто, они не рассказывали и возникающий конфликт зачах, едва начавшись.
5
После завтрака Тоня убрала и вымыла посуду. Егор подошел к ней, обнял за плечи, заглянул в глаза:
— Не помню, когда мы гуляли вместе, все дела, работа. Одевай Антошку, сходим на речку, подышим воздухом.
Егор нес сына на руках. В кроватке он уже стоял крепко, но еще не ходил. Семь месяцев только исполнилось, восьмой пошел. Под ногами поскрипывал чистый и белый снежок.
— Как у Пушкина: «Мороз и солнце; день чудесный»!.. — произнес Егор, направляясь к порогам.
Порожнянка еще не замерзла в этом месте, хотя выше и ниже по течению уже покрылась тонким льдом. Здесь она встанет по-особенному через месяц. С сильными морозами появится ледяной панцирь над порогами, а речка так и останется приглушенно бурлить под ним.
Тоня смотрела на пенящуюся воду, держав за руку мужа…
— Чудесное место, — произнес Егор, — волшебное! Ум в порядок приводит и мысли шевелит.
— Точно волшебное, — согласилась Тоня, — по преданию, если парень приходит сюда с девушкой, то обязательно женится на ней.
— Так ты уже знала, что станешь моей женой, когда мы пришли сюда первый раз?
— Любила, поэтому и привела тебя сюда. Но не знала — это же все-таки предание, а не быль. Теперь знаю, — ответила Тоня.
— Проказница, — улыбнулся Егор, — пойдем домой, холодно.
Он затопил камин дома, присел рядышком в кресло, задумался. Мысли прервал приход Андрея с Аней. Они тоже устроились рядышком вместе с Тоней.
— Ну что, бездельник, — произнес Егор, гладя на Андрея, — пора, наверное, и поработать как следует?
— Все, что надо, сделаю, — ответил он, не понимая, к чему клонит муж сестры.
— Надо, Андрюшенька, надо. Хватит неучем тебе болтаться — учиться пойдешь.
— Я не против, — неуверенно ответил он, посмотрев на жену, — в следующем году поступлю в другой институт. Но как же Аня, ребенок у нас будет?..
— А что Аня? — с улыбкой ответил Егор, — Аня родит, роды все равно не тебе, а мне принимать, без тебя в этом вопросе обойдемся. В клинике ты работой не обременен, в понедельник в город поедешь, восстановишься в институте. Насколько я помню — тебя как раз после третьего курса выперли. Зачем же этот ВУЗ бросать, когда два года всего до окончания осталось?
— Меня не восстановят, Егор. Я так понял, что ректору потребовалось бюджетное место для знакомого, он и нашел причину.
— Это уже не твой вопрос, Андрей. Восстановишься и переведешься на заочное отделение. Кроме того, поступишь в институт гражданской авиации, в городе есть филиал московского технического университета по этой специальности, а именно технология транспортного процесса. И тоже на четвертый курс заочно, освоишь и до сдашь предметы, которые не изучал. Я не собираюсь вас разлучать с Аней надолго, будешь заочно учиться.
— Гражданская авиация… зачем? — удивился Андрей, — какая у нас здесь авиация? Переезжать мы с Аней не собираемся.
— Ты сначала закончи оба ВУЗа, а потом поговорим. Можешь считать, что зарплату свою таким образом в клинике отрабатываешь. Рано тебе все знать — закончишь учебу: удивишься и спасибо скажешь. Возражения есть?