Имам Шамиль, стр. 74

БОИ НА ВСЕХ ФРОНТАХ

Барятинский готовил наступление одновременно в Чечне и Дагестане. Обрушив на Имамат всю мощь царской армии, он начал сжимать железное кольцо крепостей, сводя леса и прорубая широкие просеки. Наместник предполагал оторвать от Имамата Чечню, оккупировать Салатавию и «запереть» Шамиля в Дагестане. Со стороны Лезгинской линии предполагалось постоянно и систематически ослаблять горцев разорением непокорных аулов, не допуская их подкреплять Шамиля. Действия на Западном Кавказе, до окончания борьбы с Шамилем, признаны были второстепенными.

Когда начались первые сражения, Барятинский понял, что слишком погорячился, когда обещал справиться с Шамилем за несколько месяцев. Теперь он мечтал закончить кампанию хотя бы за несколько лет.

Шамиль видел, что соглашение с Муравьевым окончательно нарушено и что теперь он оказался в гораздо худшем положении, чем это бьшо до Крымской войны. Имам давно привык к таким гримасам политики, когда сила оказывалась важнее добрых обещаний. Он собрал остававшихся ему верными наибов и объявил, что будет защищать горы, чего бы это ему ни стоило.

Позиционные бои разгорелись с новой силой.

В 1856 году Барятинский сумел установить контроль над восточными районами Чечни. В 1857 году он уже утвердился в центре Большой Чечни, возведя Шалинское укрепление. В начале 1858 года отряд начальника левого фланга Кавказской линии генерал-лейтенанта графа Н. Евдокимова прошел вдоль реки Аргун и построил здесь новую крепость.

Шамиль отступал с боями, используя любую возможность перехватить инициативу. Весной 1858 года назрановские ингуши подняли восстание против занятия их земель казачьими станицами. Шамиль решил контратаковать и двинулся в Малую Чечню.

Но восстание бьшо быстро подавлено, и превосходящие силы Барятинского оттеснили отряды имама.

Летом 1858 года Евдокимов прошел вверх по Аргуну и построил укрепления Шатой и Евдокимовское.

Население Малой Чечни бьшо полностью отрезано от Большой Чечни и Дагестана и вынуждено бьшо смириться с властью Барятинского.

Разворачивались бои и в Дагестане. Наступление шло с нескольких сторон. Войска были столь велики, что разбить их было уже невозможно. Горцам едва удавалось сдерживать их продвижение в глубь гор. Оставляя свои укрепления, Шамиль уводил людей в горы, а аулы сжигал.

ВЗЯТИЕ ВЕДЕНО

К концу 1858 года войска Барятинского тремя отрядами начали наступление на столицу Имамата.

Шамиль перегородил завалами ущелье реки Бассы, но противник обошел ущелье по заснеженным горам и 8 февраля появился у Ведено. Первой сюда пробилась конница Евдокимова. Следом подошли другие отряды и стали в виду Ведено большим лагерем. Как писал очевидец, "это место стало, как небо в ясную ночь, усеянное звездами, так много было палаток, лошадей, орудий и других припасов".

Наутро начался артиллерийский обстрел, а затем и штурм.

Бои продолжались несколько дней. Но когда подошел Дагестанский отряд генерал-лейтенанта барона А. Врангеля, а следом и другие части, наибы попросили Шамиля оставить резиденцию из-за угрозы полного окружения.

Имам покинул Ведено и отошел к аулу Эрсеной. Защищать столицу остался его сын Гази-Магомед. Резиденция имама оказалась в полной блокаде, но гарнизон упорно отбивал атаки. Евдокимову удалось провести траншеи к стенам Ведено и подорвать их минными галереями. Затем начался такой сильный обстрел, что "залпы слились в один протяжный гул и кроме дыма и пыли ничего не было видно". Охваченный пожаром аул продолжал сопротивляться. В ночь на 1 апреля Гази-Магомед с последними защитниками Ведено прорвался через окружение и ушел к Шамилю.

ПОСЛЕДНИЙ ПРИЗЫВ

С потерей Ведено Шамиль отступил в Дагестан и укрепился на берегу Андийского Койсу. Бои в Чечне продолжались еще несколько месяцев, но главные силы Барятинский теперь нацелил на Шамиля в Дагестане.

Нагорный Дагестан — последний оплот Шамиля — собирался с силами в ожидании трагической развязки.

Шамилю доносили, что из Аргунского ущелья, разрушая все на своем пути, идет Чеченский отряд Евдокимова, снизу поднимается Дагестанский отряд Врангеля, а из Кахетии движется в тыл имаму Лезгинский отряд князя Меликова.

Имам укрепил свои позиции в Анди завалами и даже начал строительство крепости. Но появившиеся с разных сторон отряды Врангеля и Евдокимова с ходу вступили в бой. Через четыре дня ожесточенных сражений Шамиль был вынужден отступить в глубь Дагестана.

В мае Шамиль созвал в Хунзахе съезд наибов, ученых и почетных представителей всех обществ Имамата. Здесь он прямо заявил, что подозревает многих из них в желании отойти от борьбы и склонить голову перед сильным противником. В ответ собравшиеся поклялись, что не изменят имаму даже перед угрозой смерти. По горскому обычаю многие даже усилили клятву, заявив, что пусть их бросят жены, если они нарушат данное слово. Даниял-бек клясться не стал. Шамиль заподозрил бывшего царского генерала в изменнических намерениях и заставил его принести клятву, хотя и отдельно от остальных.

Этот съезд стал последним в истории Имамата. И во многом походил на Тайную вечерю Иисуса Христа, когда апостолы клялись не оставлять своего учителя, а затем отреклись от него. Очень скоро отреклись от Шамиля и многие его сподвижники. Нашелся в окружении Шамиля и свой иуда, вернее, их оказалось несколько.

"ЗОЛОТОЙ ОСЕЛ"

В отличие от некоторых своих предшественников Барятинский был человеком разносторонним и умел с толком использовать "экстраординарные суммы". Считая золото оружием не менее, если не более, эффективным, чем самые сильные пушки, он заранее позаботился не иметь ограничений в такого рода расходах.

Милютин только еще готовил план генерального наступления на Шамиля, когда в горы уже отправились караваны "золотых ослов". Эти невидимые животные рассыпали по всем уголкам Имамата вполне осязаемые золотые и серебряные монеты. Взятки и подкупы приобрели характер эпидемии, разъедая слабые души и проникая в самые верхи Имамата.

"Золотые ослы" Барятинского делали то, чего не могли сделать целые армии. Наибы предавали Шамиля, ворота крепостей легко открывались, а колеблющиеся отрекались от имама, не успев пересчитать сребреники.

Новую тактику Барятинского успешно использовали и его подчиненные. Генерал Лазарев сумел оторвать от Шамиля его ближайшего сподвижника Кебед-Магому. Этот прежде неустрашимый и до фанатичности преданный мюридизму наиб не только сдал Телетлинский округ, но даже передал в руки генерала тестя Шамиля, шейха Джамалуддина Казикумухского. Возможно, тут сказалась и старая обида, так как Шамиль обещал в жены двум сыновьям наиба своих дочерей Нафисат и Патимат, но потом передумал и выдал их за сыновей шейха Абдурахмана и Абдурахима.

С помощью подкупа Лазарев получил в свои руки еще несколько наибов с их наибствами.

Видя, что купить наиба стоит куда дешевле, чем его победить, барон Врангель тоже оседлал "золотых ослов".

Их примеру следовал и Медиков, ласково принимая и щедро одаривая представителей лежавших на его пути аулов.

Алчность и предательство сделались главными врагами Шамиля. Теперь он видел, как ошибался, когда не верил доходившим до него слухам о том, что некоторые наибы злоупотребляют властью и стали хуже ханов. Притесняя и грабя свой народ, они обращали гнев его против самого Шамиля. Многих имам сместил, отправил-в ссылку и даже казнил. Но усмотреть за всеми не удавалось. Порой храбрейшие воины лишались разума в погоне за богатством. Некоторые даже убивали невиновных, якобы не отдающих положенную часть трофеев в государственную казну, и завладевали их имуществом. Поэтому многие общества переходили под власть царя, лишь бы избавиться от своих ненавистных наибов. Спешили выслужиться и сами изменники-наибы, успевшие нажить в народе немало врагов и надеясь найти у Барятинского защиту.