Точка возгорания, стр. 3
«Информации пока — нуль», — мелькнуло у нее в голове.
— Мужчина или женщина? Мистер Дэниелс, нападавший был мужчина?
Отрицательное покачивание. Вполне отчетливое. Значит, не мужчина.
«Может быть, жена, — прикинула Сонора, — бывшая жена или подруга?»
— На вас напала женщина?
Сонора обошла кровать, чтобы не мешать врачам. Она успела уловить ответ Дэниелса.
— Потерпевший утверждает, что нападавшей была женщина, — продиктовала она в микрофон.
— Кто-то из тех, кого вы знаете?
Ответ — «нет».
— Жена?
Нет.
— Подруга?
Нет.
— Вы познакомились с ней только этим вечером?
Так и есть — незнакомка.
Дэниелс увядал прямо на глазах.
— Молодая? — спросила Сонора. — Ей было меньше тридцати?
Несмотря на суматоху, царившую в приемном отделении, и обостренную чувствительность всех своих органов, Дэниелс вновь внимательно посмотрел на нее. У Соноры внезапно появилось чувство, что он хочет, чтобы она прикоснулась к нему.
Но Сонора боялась сделать это. Боялась, что может причинить ему боль, занести инфекцию, боялась гнева врачей.
Она надеялась успеть задать ему все свои вопросы. Дэниелс следил за ней своим большим, лишенным век глазом. Огонь обтесал его почти до формы зародыша.
Сонора положила два пальца на почерневшую плоть его руки, и ей показалось, что она заметила во взгляде Дэниелса какую-то искру понимания. Хотя, возможно, это было всего лишь игрой ее воображения.
Теперь вопросы, которые она придумала. Надо найти убийцу этого человека.
— Молодая? — повторила Сонора свой предыдущий вопрос. — Моложе тридцати?
Дэниелс подумал немного. Потом кивнул.
— Чернокожая?
Нет.
— Белая?
Да.
— Проститутка?
Небольшое раздумье. Нет.
Молодая. Белая. Не проститутка. Может быть.
— Волосы черные?
Нет.
— Блондинка?
Да. Определенно.
— Глаза, — продолжала Сонора, — голубые?
Дэниелс по-прежнему смотрел ей в лицо.
— Карие?
Неожиданно что-то в нем изменилось. Раздался сигнал, затем громкий голос врача. Сонора отошла от кровати и нырнула под белые занавески. Худшие ее опасения подтвердились: на экране ЭКГ-монитора появились прямые линии.
Глава 3
Окруженный группой притихших полицейских, патрульный Финч рассказывал о том, что видел, и отвечал на вопросы. Сонора хотела было остановиться возле них, но затем передумала и пошла дальше. Беседа полицейских с патрульным носила скорее профилактический характер, во всяком случае, она могла бы помочь юному Финчу избежать ночных кошмаров, которые преследуют каждого человека с младенческого возраста.
В этом не было ничего страшного. У полицейских не было принято обсуждать свои проблемы со штатскими в отличие от медперсонала больницы, который в этом отношении считался опаснее кого бы то ни было. Даже адвокатов. Занесение сведений в медицинский журнал оказывалось равносильным тому, чтобы просто проболтаться каким-нибудь знакомым и почти то же самое, что послать эти сведения открытым факсом.
— Инспектор Блэйр?
Сонора обернулась. К ней подошла Трейси Вандемеер, репортер 81-го телевизионного канала, с ног до головы увешанная аппаратурой. Никого из представителей прессы поблизости больше не было.
«Наверное, все остальные сейчас толкутся на месте происшествия», — подумала Сонора.
Ей и самой не мешало бы сейчас там оказаться. Протестующим жестом она показала на видеокамеру.
— Трейси, еще не время для съемок. Пожалуйста, подожди, пока я сделаю макияж.
Трейси Вандемеер усиленно заморгала. Сама-то она имела достаточно времени, чтобы привести себя в порядок, хотя для нее это было и не столь важно. Одета она была в красную блузку из хрустящего шелка и лайкровую юбку с приподнятой талией, которую могла носить разве что только нерожавшая женщина, к тому же избегающая шоколада и прочих высококалорийных сладостей.
— Инспектор Блэйр, вы можете сказать что-нибудь относительно личности?..
— Не спеши, Трейси, ты же все понимаешь. Заключение будет готово лишь через несколько часов. На твои вопросы ответит сержант.
Вандемеер усмехнулась:
— Ну-ну, Сонора. У меня же редакционное задание.
— Собираешься оживить своим сенсационным сообщением пресную сводку новостей?
Улыбка Вандемеер тотчас же испарилась, и Сонора вспомнила, что программа, которую Трейси начинает ежедневно в шесть утра, посвящена в основном видам на урожай ячменя и кукурузы.
— За подобное отношение к нашей программе, Сонора, мы можем представить тебя телезрителям в весьма неприглядном свете.
— Что такое? Ты хочешь представить им меня, прогуливающейся взад-вперед по приемному отделению больницы как главную новость дня?
— Да. В том случае, если ты не сообщишь что-нибудь более интересное.
— Ну да, конечно, — полицейский из отдела убийств забыл причесаться… Обязательно сообщи об этом в Си-эн-эн.
Трейси Вандемеер опустила микрофон и обвела взглядом холл. Внимание ее привлекла группа полицейских в углу. Сонора воспользовалась этим, чтобы улизнуть. Шансов раздобыть какую-либо информацию в мужском клубе у Вандемеер не было никаких.
Сонора вернулась в холл, рассчитывая встретить там кого-нибудь из службы безопасности больницы. Вместо этого она увидела Китона Дэниелса, стоявшего в коридоре, прислонившись спиной к стене. Неожиданно ее посетила мысль о том, что она была последней, чье лицо Марк Дэниелс видел перед смертью.
Глубоко засунув свободную руку в карман плаща, Дэниелс глоток за глотком отхлебывал кофе из чашки. На распахнутом темно-синем плаще поблескивали капли дождя. Выпавший из кармана конец пояса касался пола. Дверь позади Дэниелса была открыта. На ней висела табличка «СЕМЕЙНАЯ КОНСУЛЬТАЦИЯ. ЧАПЛИН».
Приближаясь к брату погибшего, Сонора внимательно изучила его, отметив следы слез на белой рубашке, а также пятна копоти на ботинках и брюках цвета хаки. Подойдя к нему вплотную, она на секунду задержала дыхание, пытаясь определить наличие запаха гари. Но этого запаха не было. Хотя чтобы утверждать наверняка, нужно было, чтобы он по крайней мере снял плащ.
— Ваш плащ совсем промок, — улыбнулась Сонора, — по-моему, его лучше снять, — продолжила она голосом, в котором неожиданно зазвучали материнские нотки.
Поначалу мужчина смотрел на нее рассеянным взглядом, но после ее слов он быстро собрался. В глазах его сквозили так хорошо знакомые ей недоверие и боль, мольба о свершении чуда и успокоении души. Именно такие глаза ей иногда доводилось видеть в снах.
— Ваш плащ?
Он неторопливо снял его и перекинул через руку. Белая хлопчатобумажная рубашка была чистая, хотя и изрядно помятая. «Если этот парень причастен к убийству, — подумала Сонора, — то у него было достаточно времени, чтобы сменить одежду. А проверять-то придется и его». Она протянула ему руку.
— Инспектор Сонора Блэйр, полицейское управление Цинциннати.
Мужчина посмотрел ей прямо в глаза и крепко пожал протянутую руку. Выглядел он достаточно интеллигентно и наверняка был моложе того возраста, который поначалу определила ему Сонора. У него были карие глаза и густые вьющиеся волосы черного цвета.
— Китон Дэниелс, — представился он.
«Китон, — мелькнуло в голове у Соноры. — Ключ [1]? Когда Миннер вытаскивал Марка из горящей машины, тот кричал что-то похожее.
— Что с Марком?
В его низком голосе явственно ощущался отзвук страха. Он все еще держал ее ладонь в своей руке, хотя, как показалось Соноре, не отдавал себе в этом отчета. Автоматические двери раздвинулись, и в холл ввалилась новая группа репортеров, один из которых — молодой человек в синих джинсах и старой армейской куртке — о чем-то оживленно спорил с больничным охранником.
Сонора провела Дэниелса в комнату для консультаций, представляющую собой настоящий оазис: потертый зеленый ковер, несколько небольших виниловых топчанов, мягкие уютные стулья. Один из таких стульев Сонора предложила Дэниелсу. На ее взгляд, эта комната была наиболее подходящим местом для проведения спокойной и плодотворной беседы.