Россия распятая, стр. 47

10. 11.1943 год.

Мой родной… Жить трудно, но ведь война. Аллочка за работу на огороде летом тоже получит медаль, ребятам дают, если работали. Мы все – дядя Коля, я, Нина и Алла будем с медалями. Кто работал в 1941 году – дадут… Мой родной, как хочется побаловать тебя, а послать ничего съестного нельзя, только книги. Слушаем радио – чрезвычайное сообщение о наших победах. Я тоже с таким удовольствием слушаю музыку – она говорит больше слов. Сказать многое не можешь, а музыка выражает и всю печаль… Кланяйся бабушке. Люблю тебя. Атюня.

28. 11.1943 год.

…Милая, любимая мама!… Как ты живешь? Я ничего. Бабушка сшила мне гимнастерку, я очень рад. Очень хорошая… Огромное, огромное спасибо тебе за «Хронику Карла IX», «Айвенго» и песенник. Очень, очень рад. Как интересна «Хроника»! «Айвенго» еще не прочитал. Песни ничего [18]. Спасибо, целую.

Ноябрь 1943 года.

…Теперь жду, когда кончится война, одену бархатную кофточку и пойду с медалью в театр. Как ты живешь, мой родной? Едешь ли в Москву? Получил ли ты две записных книжечки? Давно уже послала. Сегодня простужена и сижу дома. По радио передают «Евгения Онегина», вспоминаю Джабика, как она слушала. Думаю иногда, что это сон, проснусь и все снова вместе. Вижу что-нибудь, думаю купить Ляке… Когда ты будешь в Москве, пошлю денежек. Пока все даю девочкам, Алле на кино по субботам, она радуется. Нет у них никого. Если будем все вместе, устроим елочку. Хорошо? Целую тебя, мой маленький. Такой будешь всегда для меня.

Твоя Атюня.

6. 12.1943 год.

Дорогая Атюничка!

Спасибо большое за письмо… Я теперь поставлен в школе библиотекарем, но библиотека маленькая – 500—520 книг. Я выдаю книги. Нацепил на дверь наклейку «Библиотека».

…Читаю теперь Толстого «Детство», «Отрочество», «Юность». Спасибо за заботу большое-большое.

28. 12.1943 год.

Дорогой Ильюша!

Долго не писал, так как был в Киеве. Чего-нибудь интересного для тебя там найти не мог, так как не был близко к позициям.

Автоматы бывают разные – наши с круглым магазином имели 75 зарядов, с обоймой вроде пистолетной – 30 или 35. У немцев – 30 – 35 зарядов. В нагане – 7, в браунинге (большом) – 13, в парабеллюме – 8…

Ты, я смотрю, стал очень воинственным. Даже Суворовским училищем заинтересовался! Думаю, что ты не подойдешь к военной школе, да и душевные задатки у тебя другие!

Я очень надеялся побывать у вас к Новому году. Поездка в Киев сильно расстроила этот план. Мне нужно недели две, чтобы покончить с неотложными делами. Поздравляю тебя с Новым годом! Думаю, что в 44 году мы сможем увидеться в Ленинграде, а не в Москве.

Целую тебя крепко. Пиши почаще. «Дядю» можешь пропускать; от этого я только моложе делаюсь! Всего хорошего. Миша.

21. 03.1944 год.

Дорогая Атюничка!

…У нас поймали диверсантку, нашу русскую, 23-летнюю девушку из Ленинграда! Вот змея-то!

…Как плохо без света! У нас зима была теплая, даже большую часть можно было ходить без рукавиц. А у вас?… Ходят ли трамваи? Есть ли электричество? Крепко целую тебя, дорогая моя Атя.

28. 03.1944 год.

Очень давно не получал от тебя писем… Что нового? У нас много диверсантов. Все ловят. Спущено 150 человек.

…Сегодня был в школе, холодно. Выдали табеля, у меня четыре отметки – 4 и четыре – 5 (по ботанике, военному, литературе, арифметике).

Я гуляю, учу уроки, пилю дрова через 2-3 дня. Крепко-крепко целую.

1. 06.1944 год.

…Приехал вчера утром в Москву. Как-то теперь пойдет жизнь? В Москве не понравилось мне. Мы уехали 27 вечером. Ночевали в госпитале в Боровичах. Ехали день, ночевали опять в Вышнем Волочке, и ехали следующий день и ночь, и вот в 7 часов были в Москве. Кормили везде хорошо, так как дядя Миша – главный патологоанатом РККА. В Москве так плохо. Чувствую себя тоскливо и одиноко. Все новое. О, как я хочу ласки! Утром свезли нас (то есть меня и дядю Мишу) на «ЗИСе» в баню… В Москве книг нет. Хочется в кино. Но до 16-ти лет одного не пускают… Самое главное написал. Спасибо за пожелания. С бабушкой так тяжело было расставаться. Я привык к ней и полюбил ее. Да, мне очень тяжело было уезжать от старых мест. Ты пишешь: не горюй, но я так горюю. Все новое. В гостинице занимаем одну комнату. Уборная, вода в одной комнате. Места мало.

Дорогая, любимая, как мне грустно и тоскливо. Целую, любящий тебя твой И.Г.

7. 06.1944 год.

Дорогой дядя Коля!

Поздравляю тебя с орденом «Знак Почета». Желаю еще орденов и исполнения всех желаний. Спасибо за вырезку, с каким удовольствием и гордостью прочитал я ее содержание. Я горд за тебя. Поздравляю тебя от имени дорогих, ушедших навеки. Телеграммы я не получил. Видно, не дошла. В путь я собрался очень просто – сложил свои вещи – то есть книги – в два ящика и отнес их в машину.

…Бабушка уехала в Ленинград в тот же день, что и мы. Номера дома не знаю, и тетя Ксения не знает (да это и не важно, всегда пишут так, и доходит). Гостиница находится за мостом. Тот район, где мы живем, называется Замоскворечьем [19]. Магазины книжные есть, но цены!!! Гоголь – 600 рублей (собрание сочинений). Еще и еще раз огромное спасибо за «Багратиона» и «От костров до радио». Так захотелось в деревню!

Крепко, крепко целую.

10. 06.1944 год.

Мой милый, Ильюша, получил твое письмо от первого июня. Спасибо, поздравляю тебя с отличными отметками и переходом в следующий класс. Сегодня меня вызвали в Смольный, и тов. Попков вручил мне орден.

Лента розовая, кайма оранжевая. Я счастлив этой высокой наградой и тем, что в тяжелые годы блокады удалось послужить дорогой Родине! Спасибо за поздравление.

…Инна так и замолчала. Ася как-то заходила в наш дом, и дворничиха сказала ей, что от нее было письмо в домоуправление с запросом относительно ее комнаты, которую она оставила за собой. Неужели предстоит удовольствие встретиться с ней опять? Всего хорошего тебе. Целую крепко. Дядя Коля.

26. 07.1944 год.

Дорогая моя Адюшка!

…Читаю сейчас «Кто предал Францию», перевод с французского. Как все-таки здорово идет Красная Армия!!!

Салюты – два раза в вечер. Как высоко взлетают ракеты!…

27. 07.1944 год.

Мой родной, мы получили все четыре твоих письма и пятое – сегодня дяде Коле. Мой маленький, как ты ходишь один по Москве, был день, когда я сказала дяде Коле: «Что-то с Ильюшей случилось» – так вдруг заболела душа за тебя. Верно, это было, когда ты заблудился, может быть, подумал обо мне и твоя мысль передалась мне. Жаль, что я не записала дня и часа. Но так беспокоилась за тебя. Что же ты не спросил, как пройти домой? Маленький мой, не думай, что заикаешься. Есть грубые люди, но вообще тут ничего удивительного нет, так много заикаются, – это проходит. И ответили бы тебе, даже не заметив этого. Как же ты дошел? Сам? Или спросил дорогу? Много ли авто по городу? Скучно тебе ходить одному, мой любимый? Я так много думаю о тебе…

Прислать тебе «Маугли» по почте? Если старушка возьмет альбом с открытками, который бы послать? С историческими или общими? Ответь срочно, она едет около 1-го, ты бы посмотрел, их там много не вставленных. Или прислать «Рассказ монет», ты любил эту книгу? Пошлю тебе денежек к именинам, мой сынок родной. Я поплакала – как ты блуждал, бедный. Бедный, что пережил. Ходи осторожнее, не зевай, переходя дорогу. Кушал ли мороженое? Скушай, когда я пошлю денежек. Только схожу на почту и пошлю тогда с доставкой на дом. Целую тебя, Куреныш мой. Как я жду твоей карточки. Какой ты стал? Мне так все грустно без всех. И жизнь подходит к концу.

Думаю, что приедете сюда скоро, скоро. Я хочу тебя обнять. Помни всегда, что есть у тебя старая мама Атюня. Будь здоров. Ходи осторожно.

вернуться

18

Речь идет о песнях времен Великой Отечественной войны.

вернуться

19

Гостиница «Новомосковская* – напротив Кремля.