Айгу! Они не едят личинок шелкопряда!, стр. 48

Думаю, что не будь Хадиджа чернокожей, она вполне могла бы сойти за русскую, так как была особой жизнерадостной, бойкой и за словом в карман не лезла. Например, когда приятель Зин, Питер, в шутку предложил ей выйти за него замуж, она, не моргнув глазом, ответила: «Конечно, Питер, я выйду за тебя, только пойду сперва спрыгну с обрыва». «Khadija, you don’t reach into your pocket for words» — сказала я и попыталась объяснить смысл фразы «не лезть в карман за словом», а она ответила аналогичной: «You don’t mince your words» и пояснила её значение. Раньше я ошибочно считала, что это значит «жевать слова», иначе говоря «мямлить», а оказалось, что это просто умение смягчать формулировки так, чтобы они ненароком кого не обидели или не задели. В моём случае это умение отсутствовало, по крайней мере так считала Хадиджа. Не исключено, что она ушла недалеко от истины.

Что касается меня, то англичанкой я не смогла бы стать при всём желании, и дело не во владении языком, а как ни странно в поведении в обществе. По словам Хадиджи, англичане обожают свои манеры и демонстрируют их при любом удобном случае. На практике это выражалось в огромном количестве «спасибо», «извините» и «пожалуйста», с которых начиналось практически любое предложение. Я же в умении изысканно выражаться ушла недалеко от неандертальцев, но благодаря наставлениям Хадиджи сумела несколько поправить ситуацию: ввела в свой лексикон фразы «будьте так любезны» и «не соблаговолите ли», которыми доставала англичанку, употребляя в сочетании с «отвалить от меня со своими манерами». Но та лишь иронизировала, что отсутствие воспитания у неотёсанной русской деревенщины не оскорбляет королевское величество. В итоге мы здорово подружились и по вечерам вместе гуляли, своей необычной внешностью вызывая бурную реакцию у местного населения. Хадиджа поражала окружающих чёрной кожей, а я — стриженными практически под ноль волосами.

Что касается Питера, упомянутого ранее, то это был новый знакомый Зин, тоже китаец из Сунгай Петани. Настоящим его именем было Цзяо Фань или как-то так, а Питером он был в миру да ещё в социальных сетях. Вспоминая свою тайваньскую подругу Кэти, которая на самом деле оказалась Ючи, мы не сильно удивились такой метаморфозе с именем. Питер был мастер по дереву, притом не самый обычный. Об этом мы узнали в тот день, когда поехали на рынок, чтобы помочь Зин торговать овощами.

Вставать пришлось затемно. Старенький автомобиль был практически доверху заполнен корзинами, коробками и разными котомками, так что место нашлось лишь для одного пассажира при условии, что он держал здоровенный ящик с зеленью у себя на коленях. Так что я поехала вместе с Зинаидой и с ящиком, а Паша остался досыпать, рассчитывая впоследствии сесть на хвост дядюшке. На рынке было практически пусто, так что никто не мешал нам установить два низеньких столика и разложить товары на этом импровизированном прилавке. Ассортимент поражал воображение. Были у нас и фрукты: большой ящик с папайей, сметанные яблоки, саподилла размером с кулак, маленькая корзинка маракуйи и лаймы. Овощей было меньше: баклажаны, кабачки, корни ямса и сладкий картофель. Но больше всего было зелени, причём совершенно нам не знакомой за исключением укропа, мяты, шпината и базилика. Брали её охотнее всего. На этом ряд товаров не заканчивался. Было ещё ведёрко цветов факельного имбиря, удивительно похожих на тюльпаны. Их употребляют в пищу в свежем виде, нарезав колечками. От мамы Зин получила несколько бутылок домашнего кефира, а также напиток «Комбуча», известный в России как чайный гриб. Был лаймовый сироп, сваренный из выдавленного нашими с Хадиджей руками сока, а также самодельный уксус, сушёные травы для заваривания и целебный крем, умягчающий кожу лица и тела. Красиво все разложив, сами мы уселись на подстилку, предусмотрительно разостланную за прилавком, и стали ждать покупателей.

Цветы факельного имбиря, приготовленные на продажу.

Я-то думала, Зинаида станет зазывать народ: «Подходи, налетай! Вот коробочки с семенами лотоса, только вчера в пруду плавали! А вот пилюли на основе моринги, полезная замена кофе! Все свежее, вкусное, выращено своими руками безо всякой химии!». Но она молчала, предоставляя покупателям самим сделать свой выбор, и лишь отвечала на вопросы. Вскоре прилавок окружила толпа китайцев, которые начали громко галдеть — только успевай взвешивать! Я помогала заворачивать покупки в бумагу, но многие требовали пластиковые пакеты, которые Зин, озабоченная состоянием окружающей среды, выдавала неохотно. Одна тётенька пожаловалась на шпинат, что приобрела в прошлый раз — мол, все листья изъедены, много пришлось выкинуть. Другая, смеясь, кричала, что шпинат можно есть и так, и в итоге его купили обе. Наибольшей популярностью пользовалась зелень, но и на овощи имелся спрос. Напиток чайного гриба Зин давала попробовать, и это привлекало людей, а вот уксус никто так и не купил, хоть он и был приготовлен из каркаде и амбареллы.

За нашими спинами находилось кафе. Когда приехал дядюшка и привёз Пашу, мы сели пить чай со сгущённым молоком и есть блинчики с ореховой начинкой. Китаянка, принявшая заказ, показала цену на пальцах и громко засмеялась, радуясь своей изобретательности. По-английски здесь практически никто не говорил. Позавтракав, прошлись по рынку, а когда вернулись, обнаружили за столиком рядом с Зин долговязого китайца. Это и был Питер. Он жил неподалёку и пригласил нас вместе с дядюшкой к себе в гости. Увидев у него во дворе самый настоящий домик на дереве, дядюшка закричал: «Айюююю! У-у-у-у-у!» и с ловкостью обезьяны вскарабкался наверх: «Хэллоу! Хэллоу!». Спустившись, он залез в беседку, также построенную Питером, и стал кричать и махать рукой уже оттуда, а после осмотрел всю мебель, которую сумел найти. Вскарабкалась на дерево и я, осторожно ступая по узкой лестнице. В домике на полу лежали подушки, и там можно было даже лечь, вытянувшись в полный рост — прекрасное место для отдыха. А вот мебель производства Питера оказалась странной: в основном это были табуреты, выпиленные из пней, и сложно было представить себе интерьер или обстановку, куда они могли бы органично вписаться. Когда мы насмотрелись вдоволь, а дядюшкины «Айюююю!» окончательно иссякли, Питер отвёл всех обратно на рынок и угостил кофе. Зин познакомилась с ним совершенно случайно, и ей здорово повезло: высокий молчаливый парень был человеком, способным достроить беседку для массажа. Эта деревянная конструкция после нашего отъезда изменилась мало. С тех пор как мы семь месяцев назад положили в ней пол, строительство приостановилось. Нужно было сделать крышу, а это задача не из лёгких, тем более что Зин не хотела банальный крытый соломой шалаш в стиле Оливье. Она планировала совершить набег на заброшенный соседский дом, взять оттуда стройматериалы и возвести деревянную крышу, а потом покрыть её тяжёлой черепицей. Для этого требовался мастер. Питер с радостью взялся за дело: приезжал практически каждый день со своими инструментами и работал до самого вечера. Вот и в тот день, пока мы торговали на рынке, он допил кофе и отправился к Зин возиться с беседкой, куда мы уже успели натаскать черепицы и досок из соседского дома.

Вернувшись на рынок, мы стали снова помогать Зин в её нелёгком деле, хотя время было уже почти десять, и народу значительно поубавилось. У нашего прилавка разразился небольшой скандал: пришла хозяйка и стала требовать деньги, хотя за право торговать уже было уплачено. После долгого препирательства, сопровождаемого криками и размахиванием руками, было решено внести дополнительную плату, тем более речь шла о сумме меньше доллара. Однако принципиальность нашей китаянки не позволила ей согласиться с хозяйкой сразу. Швырнув деньги, она закричала, что в следующий раз не заплатит ни копейки, если ей не выдадут квитанцию или чек.

Настало время собирать товар и ехать домой. Нераспроданные остатки погрузили в машину, где стало гораздо больше места, чем прежде, так что поместился и Паша. Мы купили немного яблок, чтобы сварить китайцам кисель, и после короткого перерыва на сон в душном гараже стали его готовить. Много времени это не заняло, и через полчаса я уже поставила кружки, полные горячего густого напитка, перед дядюшкой, Зин и Хадиджей. Как ни странно, брезгливую англичанку уговаривать не пришлось, а вот китайцы с большой настороженностью стали пробовать кисель, причём сперва разузнали, из чего он сделан, а потом уже пригубили. Зин сказала, что это похоже на сопли, а вот дядюшка, к большому моему удивлению, проникся, и после традиционных возгласов: «Айююю! Хаучшы!», стал быстро черпать ложкой из кружки, поднесенной поближе ко рту, а потом и вторую опустошил такой же методой. В целом слизкий напиток, идентифицированный как «кисэл» за неумением произнести это слово иначе, понравился и в холодильнике долго не простоял.