Сувенир из «Клуба мушкетеров», стр. 18

Около стола с телом Тельмы Каузнс, покрытым простыней, стоял Ренкин. Напротив него я увидел невысокого мужчину с копной пшеничных волос и бородкой клинышком. Мужчина был одет в сине-желтую клетчатую ковбойку и черные брюки, плотно прилегавшие к бедрам и расходившиеся в виде колокольчиков на лодыжках. На ногах были мексиканские сапоги с высокими каблуками и сложной вышивкой серебром. У него был правильной формы нос, глубоко посаженные умные глаза и выпуклый лоб.

Маркус Хан внимательно слушал Ренкина, похлопывая по сапогу тонким хлыстом. Он выглядел бы мужественно и внушительно, будь рядом с ним оседланный конь; без него же он был лишь кричаще одетым калифорнийским сумасбродом.

Судя по выражению лица Ренкина, беседа с Ханом не была плодотворной. Тот лишь кивал, изредка вставляя слово. В конце концов Ренкин набросил простыню на лицо мертвой девушки, и Хан пошел к выходу.

Я быстро отступил в тень.

Когда, миновав двор, Хан скрылся из виду, я вошел в морг. Ренкин с удивлением уставился на меня.

– Это был Хан? – спросил я.

– Да. Мошенник каких мало, но дело с горшками у него процветает. Он сколотил состояние, обманывая этих простофиль-туристов. Знаете, что он мне сказал? Ни за что не отгадаете! – Ренкин кивнул на мертвую девушку: – Она была такой набожной, что считала грехом оставаться наедине с мужчиной. У нее не было ни одного знакомого парня, если не считать за парня приходского попа. Поп был единственный человек мужского пола, с кем ее видели вместе, да и то во время сбора пожертвований для больных. Доктор говорит, что она девственница. Завтра я собираюсь сходить к священнику, но думаю, мы можем верить словам Хана.

– И все же она встречалась с Шеппи?

На лице Ренкина появилось брезгливое выражение.

– Он был и вправду такой донжуан, что мог влюбить ее в себя?

– Это было в его силах. Он умел понравиться женщине, хотя часто пользовался нечистоплотными приемами. Меня удивляет другое: почему он связался с такой святошей, как Тельма? Это совсем не его вкус. Может, отношения их были чисто деловыми: она передавала информацию, в которой он нуждался?

– Для этого не нужно устраивать свидания в пляжных кабинах. – Ренкин подошел к выключателю и погасил свет. – Договорились вы с Холдингом?

– В общем – да. Он, между прочим, посоветовал звонить вам домой, чтобы знать, как идут дела у полиции.

– И не советовал звонить ему самому?

– Нет, об этом разговора не было.

– И не будет. Зачем ему рисковать? – Приблизившись, Ренкин коснулся моей руки. – Будьте осторожны с Холдингом. Вы не первый, кого он использует в своих целях. Он любит выезжать на чужом горбу. Мистер Холдинг умеет целоваться с администрацией, обниматься с оппозицией. И все сходит с рук этому сукину сыну. Берегитесь его.

Опустив плечи и глубоко засунув руки в карманы пиджака, Ренкин вышел из морга и зашагал прочь. Даже без предупреждения я все равно не стал бы доверять Холдингу: недаром мать родила его с лицом хорька.

Было без двадцати пяти минут два, когда, сев в «бьюик», я отъехал от полицейского управления. Я чувствовал себя совершенно измотанным.

В гостинице, ловя на себе укоризненные взгляды ночного клерка, я вызвал лифт. Потом устало побрел по коридору и, войдя в номер, включил свет.

И выругался.

Все в номере было перевернуто вверх дном, точно так же, как утром в комнате Шеппи. Кто-то вытащил ящики из комода, разорвал матрац и выпустил пух из подушек. На полу валялись вещи – мои и Шеппи.

Придя в себя, я бросился к ковру, под которым были спрятаны спички, но здесь все было в порядке: пакетик оказался на месте, и я удовлетворенно улыбнулся.

Я взял пакетик и, присев на корточки, внимательно осмотрел. Оторванная спичка, которую я засунул между остальными, упала в кучу пуха, и я затратил немало времени, прежде чем отыскал ее. «Если кто-нибудь пытался похитить у меня загадочные спички, – гордясь своею смекалкой, подумал я, – ему пришлось убраться не солоно хлебавши».

Потом чувство самодовольства внезапно исчезло, и я стал вертеть в пальцах оторванную спичку: она была совершенно чистой, без единой цифры. Я поспешно проверил остальные спички: они ничем не отличались от первой.

Кто-то забрал пакетик, принадлежавший Шеппи, и подменил его другим в надежде, что я не замечу разницы.

Я опустился на изодранную кровать. Я слишком хотел спать и в данную минуту решительно ничего не соображал.

Глава седьмая

Я проснулся, когда перевалило за одиннадцать.

Позвонив дежурному клерку, я сообщил, что в мое отсутствие в номер проникли незнакомые лица. Клерк не мешкая вызвал полицию, и я удостоился еще одного посещения Кенди. Я ни словом не обмолвился о спичках. Посмотрев на беспорядок в номере, он поинтересовался, все ли на месте, и я сказал, что никакой пропажи не заметил.

Потом я перебрался в другой номер, а Кенди с подручными принялись отыскивать отпечатки пальцев. Я был уверен, что они ничего не найдут.

Заказав по телефону кофе и гренки и помывшись под душем, я в ожидании завтрака прилег на постель. Мне было над чем поразмыслить. В истории с двумя убийствами было много непонятного, и чем быстрее мне удалось бы пролить свет на некоторые факты, тем больше было бы шансов на успех.

Существует ли связь между «Клубом мушкетеров» и «Школой керамики»? Если да, то не это ли пытался установить Шеппи? Какую роль играл в этом деле Маркус Хан?

Нанимал ли Криди моего компаньона для слежки за женой? Шеппи в этом случае мог наткнуться на какой-нибудь интересный факт, далекий от его главной цели.

И наконец, что привело в одну пляжную кабину Джека Шеппи и высоконравственную девицу Тельму Каузнс?

Когда официант принес кофе, зазвонил телефон. Сняв трубку, я услышал голос Ренкина:

– Говорят, у вас ночью были посетители?

– Да, кто-то навестил меня, когда я находился в управлении.

– Кого-нибудь подозреваете?

Глянув в потолок, я сказал:

– Имей я хоть малейшее подозрение… Сначала они перетряхнули номер Шеппи, теперь очередь дошла до меня.

– Будьте осторожны: в следующий раз они могут навестить вас с оружием.

– Спасибо за заботу.

– Я хотел услышать о происшедшем из первых уст. Кенди говорит, что они не нашли никаких следов… Значит, вы никого не подозреваете?

– В данный момент – никого. Я сам ломаю голову над всей этой историей. Если удастся что-нибудь выяснить, я позвоню вам.

Ренкин, помолчав, продолжал:

– Я разговаривал со священником: Тельма Каузнс и в самом деле избегала мужчин. Поп заверил, что она ни за что не пошла бы на пляж с незнакомцем.

– И все же она была вместе с Шеппи.

– Да, это правильно. Ну ладно, меня ждет работа, я пытаюсь узнать что-нибудь о владельце ножа, которым ее убили.

– На нем не было отпечатков?

– Нет. Такой нож можно купить в любом хозяйственном магазине. Мои люди наводят справки. Если появятся какие-нибудь новости, вам сообщат.

Я поблагодарил. Я не ожидал, что Ренкин будет стараться по-настоящему помочь мне. Напомнив, что вечером необходимо присутствовать на предварительном следствии, он положил трубку.

Допив кофе, я позвонил в сан-францисскую контору. Смерть мужа, услышал я от Эллы, жена Джека приняла близко к сердцу, но сейчас самое страшное уже позади.

– Сегодня она должна получить мое письмо, – сказал я. – Запри покрепче сейф и жди ее визита. Если будет требовать денег, скажи, что вечером я вышлю ей чек.

Несколько минут мы говорили о делах. Элла сказала, что в контору поступило два интересных предложения, однако я, несмотря на их финансовую привлекательность, не почувствовал искушения.

– Предложи Керкхиллу пятьдесят процентов, и пусть он займется ими, – сказал я. – Мне необходимо остаться здесь. Постарайся управиться одна.

– Хорошо.

Она была сообразительной девушкой, и я знал, что могу на нее положиться.

После вчерашних приключений я не пришел еще окончательно в себя и чувствовал усталость во всем теле. Поэтому решил отправиться на пляж и хорошенько искупаться.