Люгер (СИ), стр. 17
Дальше же было мать его так - явление. Нет не так. Явление! «Явление» с большой буквы, с больших букв.
Иссиня-черный дым стелился по асфальту, что-то там горело, отсюда было не видно, и вот из этой завесы неспешно, даже с некой ленцой, вышагнул Гранит. Его руки были пусты, автомат висел на груди стволом вниз. Командир, с каким-то хищным оскалом пошел прямо на жемчужника. И вышагивал так, будто в долбанном голливудском боевике, но мать его так, я успел оценить красоту момента.
Черный дым будто плащ за плечами. Гранит не торопясь, будто так и надо, приближался к обомлевшей от такой наглости элите, которая даже пасть приоткрыла. Глаза-блюдца - выпученные, изумленные. Вот в них промелькнула какое-то охреневание что ли... Взгляд же командира внушал, если не сказать больше, да он пугал, мать его так, пугал до усрачки!... Если до этого меня от ужаса проняло от вида измененного льва. Сейчас не меньше! Глаза, настоящий их цвет я не помнил, но сейчас они горели зеленым огнем, и от них ,будто исходила такого же цвета дымка.
На мгновение, казалось, повисла оглушающая тишина.
Элитник продолжал пялится.
Гранит же, дойдя, до него, как-то небрежно похлопал по когтистой лапе. Миг, и из одной из самых смертоносных тварей Улья, находящейся почти на вершине пищевой цепочки, будто батарейку вынули. Ни стона, ни полстона. Молча осел, как мешок с чем-то сыпучим.
Резкий рывок за плечо вывел меня из оцепенения.
- Беееежим! - заорал во всю глотку Третьяк, таща меня прочь куда-то, а со стороны командира прилетел такой ответный рев, рев яростный, рев голодного зверя, что поневоле, я бросился бегом за крестным, дыша ему в спину. Тот же, как-то ловко закатился под «Тайфун», успел и мне махнуть рукой, забрался вслед за ним.
- Теперь лежим, ждем, минуты две. Если появится - делаем ноги в ту сторону! - коротко проинструктировал меня крестный.
- Кто появится?! - заорал я.
- Ктооо?! Дядька в кожаном пальто! Ты - идиот?! Гранит!
Командирский рев снаружи раздавался еще с секунд тридцать. В рации же наоборот почти спокойное:
- Порядок!
- Чисто!
- Гыча на три, понять не могу что...
- Парни все, все! Наша взяла! Мы их сделали! Парни..., - орал радостно Дохлер.
А затем через минуту.
- Дохлер Граниту, Дохлер Граниту ты как?
Видимо забылся и в общем транслировал.
Тишина.
- Дохлер Граниту...
Еще не меньше минуты прошло. Я уже подумал, что спекся наш командир.
-Гранит в канале, Гранит в канале. Москвич, Каштан...
И посыпались ценные указания.
- Вот тебе и сходили за хлебушком... , - сплюнул Третьяк, выбираясь из под техники.
Трупы, трупы, трупы. Твари, свежаки, рейдеры. Оторванные конечности. И с закопченной, в царапинах брони БТРа на побоище, скаля зубы смотрела голова подмигивающего Каспера.
- Мудак! - плюнул в его сторону вновь Третьяк.
Я же нашарил в подсумке сигареты и, наплевав на все и всех, опустился там же где и стоял, недалеко валялась туша погрызенного мной зараженного.
- Тебя надо было Доберманом или Акулой крестить, кому скажи кусача почти загрыз, - заржал Третьяк, и мне тоже сделалось смешно.
Сигарета поглотилась в несколько затяжек. Достал вторую.
Показался Гранит. Спокойный, собранный. Вот еще одна загадка. Людь-Икс, мать его так. Тот мельком посмотрел на голову Каспера, глаза зло сузились, когда перевел взгляд на нас.
- Что морозимся? Быстро чистим тварей, собираем, кого можно и валим отсюда к чертовой бабушке! Валим! Пятнадцать минут!
Я же, делая глубокую, глубокую затяжку, взглянул на солнце.
Слепило, грело. Опять небо - яркое, синее, не обезображенное инверсионными шрамами. И ветер, теплый ветер, ласково гладил щеки.
Люблю, люблю, мать его так, люблю тебя жизнь!
Напоследок, разбега, точнее с трех широких шагов, пробил пенальти в голову кусача. И сразу еще легче стало!
Подмигнул голове Каспера, за которой на пятиэтажном здании был намалеван только для меня видимый черный квадрат.
Глава 3. Северо-Восточный Форпост
3.1
Хеклеру не повезло.
Задние лапы пса торчали сейчас из-под туши матерого рубера, которого нашпиговали свинцом так, что он напоминал кусок окровавленного мяса. Несколько подарков калибра четырнадцать и пять миллиметров, способные на километровом расстоянии поразить вражескую легкобронированную технику, не подвели и на малых дистанциях - перемололи и перемешали костяную броню вместе с мясом, кожей и внутренностями. Смотрел на эту картину, и душа пела, радуясь. Удивительно даже, как тварь с такими повреждениями смогла практически добраться до нас - от того же «Бумеранга» валялась всего в десяти шагах.
- Давай сдвинем его, - обратился к крестному, берясь за массивную лапу зараженного.
- Дался тебе этот пес! - недовольно проворчал тот.
Не ответил. Зачем зря болтать? А Третьяк помог-таки перевалить тело рапана в сторону. Затем он, ловко орудуя небольшим ножом, в несколько отточенных движений вскрыл споровый мешок, принялся перебирать содержимое, зыркая по сторонам. Я же, не переставая следить за окружающей обстановкой, присел на корточки рядом алабаем, и осмотрел Хеклера очень внимательно. Мертв. И об этом говорила отнюдь не глубокая рваная рана, начинавшаяся от массивной шеи и тянувшаяся вдоль всего позвоночника, не неестественно вывернутая передняя лапа, а небольшое, совсем крохотное, особенно по сравнению с другими повреждениями, пулевое отверстие в центре массивного лба. Навскидку от девятки. Добили, чтобы не мучился? Все могло быть. Однако... вряд ли.
Пусть и страшный на вид след от когтей или зубов зараженных, а также даже несколько переломов в реалиях Улья не говорили о неизбежности смерти. Не раз и не два я уже слышал рассказы об отросших пальцах, яйцах и даже конечностях. И речь шла о людях, тех самых гомо сапиенс, которые, отмечая удивительную регенерацию четвероногих друзей в условиях и обычного мира, придумали поговорку «зажило, как на собаке». А так как основная масса попутчиков провела в Стиксе не один месяц, то должна была четко понимать о возможном исцелении Хеклера.
Свежаки тоже не при делах, по простой причине отсутствия у них оружия. Пистолет имелся у хипстера, а он из «Тайфуна» не выбирался. В итоге вариант с оказанием милосердия по дурости кого-либо отпадал, как самый невероятный. Да, и кто-нибудь уже сообщил бы, мол, извини, Люгер, но твоего пса пришлось добить.
В результате существовало всего две версии развития событий: Хеклер угодил под дружественный огонь или же кто-то специально пристрелил пса. Случайность маловероятна, уж слишком точно попала пуля. С другой стороны, и не такие жизненные выверты доводилось видеть. Процентов десять можно оставлять на подобное стечение обстоятельств, ну, а в девяноста уже смело говорить о злом умысле.
Зачем это нужно неведомому злодею? Мыслей и предположений множество, начиная от фантастических и заканчивая прозаическими. Для конкретики же необходимо больше информации. Нет, потеря собаки не стала для меня страшным ударом судьбы, испытанием ли. Я о своем недавнем приобретении вспомнил-то только сейчас. До этого навалилось столько и всего, что все мысли о том, как самому бы выжить.
Но переживал я или же нет - это абсолютно безразлично, тут разговор шел о другом. Ведь какая-то мразь, четко понимая о имеющимся у собаки хозяине, посмела поднять на нее руку. Неуважение необходимо наказывать всегда, везде и всюду. Спросить можно и за копейку, если дело принципов касается. И действовать всегда необходимо даже не по старозаветному завету - кровь за кровь, око за око или еще по одному варианту: «с бл...ми по бл...дски с суками по-сучьи, с людьми по-человечески», а за свой глаз забирать оба, за литр своей крови выпускать десять вражеской. Но главное стараться делать все так, чтобы, если у какой-то мразоты нет-нет и промелькнула бы поганая мыслишка относительно тебя, он сам ее задавил бы, сжав до предела сфинктер, дабы не обделаться от собственной смелости.