Ветер Севера. Риверстейн, стр. 13

Змейки на пальце не было. Я растерянно растопырила ладонь, потом вторую… ничего. Святые старцы, неужели потеряла? Уронила в эти черные пески, и «змейка» провалилась в жуткую воронку? Да где же оно!

Мужчина схватил меня за левую руку, дернул, задирая рукав. Жесткая ткань треснула от резкого движения, образуя прореху до самого локтя. И там, у сгиба на бледной коже, проступила черная отметина: змея, кусающая свой хвост. Я ойкнула и подняла на него изумленные глаза.

– Что это?

Он задумчиво рассматривал мою руку. Длинные загорелые пальцы прошлись по отметине, чуть касаясь ее. Я дернулась, торопливо поправила разодранный рукав.

Мужчина поднял голову, и на лице его было мрачное и неверящее выражение. Кажется, отвечать мне он не собирался, все еще напряженно что-то обдумывая. Во мне необъяснимо вспыхнула злость. В конце концов, я не виновата, что это чертово кольцо попало ко мне, и сюда не просилась, и вообще – так трудно ответить, что ли?!

– Что это такое? Кто вы? Где мы находимся? – выдохнула я. – Отвечайте!

Напряженное выражение пропало с его лица, и он насмешливо поднял бровь.

– Да, теперь вижу, что Аргард определенно инициирован, – видимо, самому себе сказал мужчина, потому что я ни слова не поняла. И отступил на шаг, рассматривая мои белые встрепанные волосы, худое лицо, старое платье, висящее на мне пыльным мешком…

– Кто бы мог подумать… Человек. Какая насмешка…

Я снова не поняла, но стало обидно, и я вспыхнула до корней волос.

– Кто вы такой? – резко сказала я.

– В данной ситуации гораздо интереснее, кто ты… Однако… меня зовут Арххаррион. По крайней мере ты можешь меня так называть.

Я подумала, что вообще никак не хочу его называть, а также видеть и слышать. Но спасибо, что ответил. Я не стала уточнять, кто он такой, – побоялась. Поэтому решила сразу перейти к сути.

– Где мы находимся? Я умерла?

Он хмыкнул.

– А ты ощущаешь себя мертвой?

Я машинально потерла ребра, где разливался синяк. Нет, ощущала я себя болезненно живой!

– Тогда что это за место? И как я тут оказалась?

– Это Черта. Стык между мирами, теневая грань…

– Черные Земли! – выдохнула я, внезапно прозрев. Пресветлая Матерь, как же я сразу не догадалась, это же проклятые Черные Земли! Неужели Зов победил меня и я пришла?

– Тебя перенес Аргард, – он кивнул на мой локоть. Да, то, что Аргардом мужчина называет тусклое кольцо-змейку, я уже поняла. – Он – порождение Хаоса и стремится к нему. Особенно после инициации. Но ты человек, и твоя кровь дала ему слишком мало Силы. Или Аргард просто перенес тебя ко мне.

– Вы так говорите, словно это кольцо… Аргард… живое!

– Конечно живое, – удивился моей глупости Арххаррион. – Аргард – вечный дух. Собственно, он гораздо живее нас!

– Ох… он что, может думать, мыслить?

– Не совсем. Артефакт не обладает сознанием в привычном для нас понимании. Но обладает сущностью, способной на многое.

– И как мне его снять? Вернее… убрать… это? – выставила я локоть.

– Никак. Аргард нельзя украсть, отобрать, взять случайно. Это невозможно. Он имеет власть над событиями, упорядочивает Хаос и окольцовывает Время. Сейчас я не могу забрать его обратно, – мужчина отвернулся. – Аргард выбрал. Ты его инициировала. Пока это все.

Это прозвучало как приговор. Для меня. Закружилась голова. Черные Земли, змея-монстр, демон, ставший мужчиной и ведущий со мной почти светскую беседу, Аргард… Перед глазами поплыло. Я попятилась. Нога скользнула, угодила в воронку, попала в пустоту. Вскрикнув, я нелепо повалилась набок и упала на черный песок. Как же больно…

Мужские руки бесцеремонно задрали мне юбку и стащили сапог. Потом второй. Я даже не успела стыдливо вскрикнуть. Да и больно было так, что не до стыда. Подвернутая лодыжка отдавала резкой болью, к тому же снова открылись подсохшие рубцы на икрах, щедро заливая кровью ступни.

Мужчина опустился на колено и разглядывал всю эту «красоту» с таким лицом, что мне захотелось провалиться. Я опять дернулась, когда он положил ладони на мои голые ноги. Поднял голову.

– Тебе надо возвращаться, – спокойно сказал он. – Черта забирает силы, а у тебя и так их слишком мало. Даже странно, что Аргард выбрал столь… неприспособленное тело. Просто насмешка. – И, резко полоснув по своим рукам клинком, прижал окровавленные ладони к моим лодыжкам. Крепко, обхватив всеми пальцами, словно хотел сломать. – Кровь к крови… Сила к Силе. Добровольно. Аарем соо лум…

Я вскрикнула от ужаса. Но боли не было, наоборот – по ногам прошлось жаром, от левой ступни до сердца, перекинулось на правую сторону, мягко обожгло и спустилось по другой ноге.

И прямо на моих глазах края рубцов потянулись друг к другу, нарастая новой бледной кожей, срастаясь и не оставляя даже шрамов! В груди разлилось упоительное тепло, перестали ныть ребра, затянулись ссадины на руках и лице. И я почувствовала себя так, словно выпила залпом кружку терпкого деревенского вина, стало восхитительно легко и радостно. Сила бурлила в теле, заставляя его петь от счастья!

– Пресветлая Матерь! – выдохнула я. – Как же это чудесно!

И рассмеялась. Арххаррион поднял на меня глаза, ставшие темными, как бездна.

– Береги Аргард, – сказал он и толкнул меня в грудь, прогоняя из Черных Земель.

Очнулась я от криков. Думаю, отключилась я совсем ненадолго – так и сидела около окошка, свесив одну ногу и упираясь лбом в оконную раму. Встав, я натянула валяющиеся рядом сапоги и осторожно выглянула в коридор. Там трепыхались по стенам пугливые тени, метались всполохи свечей и бестолково суетились послушницы. И страшно на одной ноте подвывал женский голос.

Я бочком втиснулась в коридор, схватила за рукав пробегающую мимо Поладу.

– Что случилось?

– За Рогнедой утопленница Златоцвета пришла, – жутким шепотом поведала Полада, осенняя себя молитвенным полусолнцем. – Меня за ареем Аристархом послали, чтобы он духа неупокоенного изгнал и нас всех, грешных, защитил! Ой, что ж делается, Ветряна, это что же делается! Ведь среди бела дня утопленники ходить стали! К живым в гости наведываться!

– Подожди, не кричи, – я поморщилась. – Разыграл кто-то Рогнеду, видимо. Какая утопленница, совсем девчонки с ума сошли!

– Так правда! Сама Златоцвета и явилась как из пруда в тот день вытащенная! В том же платье и с венком в волосах! Как живехонькая, только лицо-то рыбы и раки съели! Возле ученической подошла к Рогнеде, уставилась своими пустыми глазницами и руки к ней тянет, словно обнять хочет. Та сначала без чувств упала, конечно, а как в себя пришла – в крик.

– А сейчас Рогнеда где?

– Да там же и лежит, возле ученической! Что ж это творится, Ветряна, то гниль, то утопленницы! – И Полада сорвалась с места, почти неприлично задирая для бега юбки.

Я в задумчивости пошла в сторону ученической.

Рогнеда у нас девушка практичная и неглупая, лучшая ученица и любимица наставников. Ни в каких авантюрах и шалостях участия не принимала, демонстративно фыркала на наши проказы и отчаянно рассчитывала после выпуска попасть с хорошими рекомендациями в Старовер.

Оттого тем более удивительно, что она не постеснялась поднять такой крик и вой, а это нашим попечителям ох как не понравится. Да еще и рассказать, что к ней – ни много ни мало – явилась с того света утопленница Златоцвета! Неужели Рогнеда так испугалась чьего-то розыгрыша, что не подумала о своей репутации? Не побоялась гнева наставников?

Да и кто мог ее так разыграть?

Возле ученической толпилась кучка возбужденных послушниц. Рогнеда, бледная, с остекленевшими глазами, в которых явственно плескался ужас, сидела, привалившись к стене.

Я протиснулась к ней, заглянула в лицо.

– Неда, – позвала я ее детским прозвищем, – Неда, что случилось? Ты меня слышишь?

Рогнеда очнулась, словно из-под воды вынырнула, схватила меня за руку и больно стиснула ладонь.

– Это была она, она! Златоцвета! Стояла тут, в платье белом, на лице склизкие ошметки и с волос вода капает… А изо рта… Изо рта пиявки лезут!