Опасные игры, стр. 33
Командир постучал.
Молчание.
Он постучал еще раз.
Молчание.
Тогда он постучал и позвал:
— Генерал!
Подождав немного, позвал снова:
— Отец!
Снова молчание.
— Он понял, зачем мы пришли, — сказал один из солдат.
Офицер кивнул, давая понять, что следующая попытка будет последней.
— Генерал! — крикнул он и, не дожидаясь ответа, все шестеро дружно навалились на дверь, — непрочное дерево не выдержало, и она распахнулась.
Джимбобву Мкомбу сидел на стуле лицом к ним. Глаза его были широко раскрыты.
— Извини, отец, но мы не хотим умирать, — сказал офицер.
— Извини, отец, я тоже не хочу умирать, — сказал второй сын.
Мкомбу не двигался и не отвечал.
— Генерал! — крикнул офицер.
Солдаты вошли в комнату и сквозь мрак увидели листок бумаги, приколотый на груди Мкомбу.
— Мститель, — прошептал кто-то.
— Но как же?..
Офицер подошел к Мкомбу и, протянув руку, чтобы взять записку, чуть толкнул при этом тело. Голова Мкомбу упала с плеч на пол, подпрыгнула и покатилась по полу, остановившись возле кипы журналов «Плейбой».
Солдаты завизжали.
— Он мертв, — сказал начальник охраны и отцепил записку. — Ты умеешь читать по-английски? — спросил он брата.
— Ты ведь лейтенант. Мне необязательно читать по-английски.
— Я читаю по-английски, — сказал один из солдат, стоявших позади.
— Тогда прочти, — приказал командир.
Солдат некоторое время разглядывал и вертел в руках записку, стараясь определить, где верх, где низ.
— Ну? Что там написано? — нетерпеливо спросил офицер.
— Тут написано: «Я отомстил». И подпись... — Солдат присмотрелся поближе, чтобы не ошибиться. — И подпись: «Эвримен».
Глава девятнадцатая
Чиун все еще пребывал в подавленном состоянии, но, похоже, был рад тому, что самолет «Бритиш Эирвейз» уносит его обратно в Соединенные Штаты.
— Россия — страна варваров, — проговорил он. — Так же, как и Америка, но в Америке хоть Олимпийских игр не проводят.
— Через четыре года будут, — сказал Римо.
Чиун посмотрел на него.
— В восемьдесят четвертом Олимпийские игры состоятся в Лос-Анджелесе.
Чиун кивнул.
— В следующий раз мы не позволим этому полоумному Смиту уговорить нас участвовать только в одном виде состязаний.
— В следующий раз? — спросил Римо.
— Вот именно, — сказал Чиун. — И в следующий раз я не приму от тебя никаких оправданий.
— Папочка, — сказал Римо.
— Да?
— В моем сердце ты всегда будешь обладателем золотой медали.
— Это правда? — спросил Чиун.
— Правда, — подтвердил Римо горячо, от всей души.
— В старости, когда я буду умирать с голоду, мысль об этом, несомненно, станет мне утешением, — сказал Чиун. — Но в следующий раз ты выиграешь мне настоящую золотую медаль.
— Как скажешь, папочка.