Жених-незнакомец, стр. 5

– Где ваш персонал? – нахмурился Сильвио.

– У Мануэля сегодня выходной, – солгала она. Ее мать уволила Мануэля год назад, потому что ей было нечем ему платить, но ее жениху было незачем об этом знать.

Пройдя вглубь гостиной, Сильвио ослабил узел галстука:

– Налей мне чего-нибудь выпить.

У нее было плохое предчувствие, и она хотела ему отказать, но таким образом она лишь подлила бы масла в огонь. Понимая это, она подошла к бару и достала бутылку коньяка. Сильвио, прищурившись, наблюдал за тем, как она дрожащей рукой наливает коньяк в стакан.

Когда она передавала ему стакан, их пальцы соприкоснулись, и она вздрогнула. Глаза Сильвио яростно сверкнули.

– Через два дня мы поженимся на глазах у сотен людей, Мина. Откуда взялась эта внезапная нервозность?

Она его не любит. Он ей даже не нравится. По правде говоря, она его боится.

Если бы она только могла завладеть кольцом, которое завещал ей отец, не вступая в брак. Но условие отцовского завещания нельзя нарушить. Она не получит кольца, пока не выйдет замуж.

Мина встретилась взглядом со своим женихом.

– Я уже сказала тебе, в чем дело. Все происходит слишком быстро. Мне бы хотелось лучше тебя узнать. Тогда я чувствовала бы себя спокойнее и комфортнее.

Сильвио сделал глоток коньяка.

– Ты ничего подобного не говорила, когда твоя мать продавала тебя с наибольшей выгодой. Ты радовалась, что заполучила самого завидного жениха в Палермо, так что не жалуйся, Мина. Когда мы поженимся, у нас будет полно времени, чтобы лучше друг друга узнать.

Мина опустила взор. Он прав. Все действительно выглядит так, словно ее мать продала ему ее красоту, невинность и способность к деторождению.

Сильвио со стуком поставил стакан на кофейный столик, и она подняла голову.

– Возможно, тебя пугает физическая близость, – предположил он. – Ты слишком долго строила из себя Снежную королеву, и у нас не было возможности как следует познакомиться. – Его глаза блестели, когда он схватил ее за запястье и притянул к себе. – Поскольку мы почти женаты, предлагаю начать это делать прямо сейчас.

Сердце Мины пропустило удар.

– Моя мать…

– В опере. Ты уже об этом упоминала, – перебил ее Сильвио и накрыл ее губы своими. Целью этого поцелуя было не доставить ей удовольствие, а наказать ее. Его пальцы сдавили ее запястье. Он был выше и сильнее ее, так что сопротивляться было бесполезно.

Не переставая ее целовать, он погладил ее по ягодицам, а затем тесно прижал ее бедра к своим. Она почувствовала, как он возбужден, и ее охватила тревога.

– Сильвио, – пробормотала она, резко повернув голову и прервав поцелуй. – Не надо так…

Его черты исказились от гнева.

– Будет так, как я хочу, дорогая. Всегда.

– Сильвио…

Он с такой силой ударил ее ладонью по щеке, что ее голова повернулась в другую сторону, а серьги закачались. Боль была обжигающей.

– Если ты снова мне откажешь, – отрезал он, – ты узнаешь всю силу моего гнева. Я не желаю ничего больше слышать о твоих глупых страхах, Мина, и не смей никому о них рассказывать. Через два дня ты станешь моей женой. О нашем союзе говорит весь город. Ты должна взять себя в руки.

Раздался скрежет ключа в дверном замке, и мгновение спустя в комнату вошла Симона Мастрантино. Она перевела взгляд с Мины на Сильвио, затем обратно. При виде отметины на щеке дочери ее глаза расширились.

– Я так и думала, что это твоя машина, Сильвио.

Отпустив Мину, он кивнул Симоне и направился к двери.

– Напоминаю вам, что завтра будет репетиция свадьбы. Мой шофер заедет за вами в шесть тридцать, – произнес он вместо прощания и ушел, хлопнув дверью.

Сняв шелковый шарф, Симона подошла к Мине и настороженно посмотрела на нее.

«Я только что узнала, что мой жених склонен к домашнему насилию», – подумала она, села на диван и закрыла лицо руками.

– Я не могу выйти за него замуж, – пробормотала она.

Мать села рядом с ней.

– Дай мне посмотреть на твое лицо.

Мина опустила руки, уверенная в том, что, увидев след от удара, ее мать решит, что ей не следует выходить замуж за Сильвио. Но Симона просто вздохнула, подошла к бару, завернула немного льда в полотенце, затем вернулась и прижала холодный компресс к ее щеке.

– Найди мне хоть одного сицилийца без крутого нрава, – сказала она.

Мина не могла поверить своим ушам.

– Папа когда-нибудь тебя бил? – спросила она, едва сдерживая гнев.

Ее мать поджала губы:

– Твой отец был совсем другим человеком.

Это действительно было так. Ее отец был любящим и великодушным. Он никогда бы не поднял руку на женщину, тем более на жену или дочь. Мине даже подумать было страшно, как будет вести себя Сильвио, когда она переберется в его дом.

– Я не выйду за него замуж, мама. Мы найдем мне другого жениха.

Ее мать решительно покачала головой:

– Ты больше года отклоняла все кандидатуры, которые я тебе предлагала, Мина. Через два дня ты станешь женой Сильвио Марчетти, и точка. Жизнь – это не только радости и удовольствия. Иногда нужно идти на жертвы. Сейчас нам нужна жертва с твоей стороны, и ты это знаешь.

Мать готова вот так просто принести ее в жертву человеку, склонному к насилию?

Мина всегда считала свою мать жестокой, но даже не подозревала, что она такое чудовище.

Взгляд Симоны смягчился.

– Полагаю, скоро ты начнешь относиться к этому по-другому. Ты выходишь замуж за очень богатого человека. Пусть это будет твоим утешением.

Глава 3

День свадьбы Мины был ясным и теплым, как и полагалось быть первому дню осени в Палермо. Яркие солнечные лучи проникали в открытые окна спальни вместе с легким бризом, приносящим с собой запах жасмина. Одним словом, этот день прекрасно подходил для роскошного приема, который пройдет в саду виллы Марчетти.

Ближе к полудню она наденет ослепительно красивое платье и отправится в конной повозке в главный собор Палермо, где станет женой богатого красивого мужчины.

Она должна была чувствовать себя как в сказке, но вместо этого ее переполнял ужас. У нее сосало под ложечкой, а руки и ноги были как деревянные. Это было неудивительно, учитывая, что она не любит своего жениха и что он самодовольный и жестокий. Она подозревала, что, когда она станет женой Сильвио, он будет ее избивать по малейшему поводу. К сожалению, ей не удалось убедить свою мать в том, что брак с ним не принесет ей ничего хорошего.

Мина тупо смотрела на свое отражение в зеркале, пока мать замазывала маскирующим карандашом синяк на ее щеке. На лице Симоны Мастрантино не было и тени сочувствия к дочери.

– Макияж способен сотворить с женщиной чудо, – сказала она Мине. – Никто не заметит твой синяк. Но ты обязательно положи себе в сумочку этот карандаш. Он может тебе понадобиться позднее.

В ответ на это Мина просто кивнула, удивляясь тому, как ее мать может быть такой жестокой. Несомненно, их отношения никогда не были близкими. Симона Мастрантино сразу дала своему мужу понять, что материнство ее не интересует. Она родила ему дочь только потому, что он очень хотел ребенка. Мину воспитывала няня, в то время как ее мать вела активную светскую жизнь, наслаждаясь всеми благами, которые давал ей статус жены генерального директора крупной итальянской компании, занимающейся производством шоколада.

В детстве Мина спокойно принимала такое положение дел, потому что просто не знала другого. Отец и ее няня Камилла окружали ее любовью и заботой, а мать была для нее прекрасным недоступным созданием, которым она любовалась издалека.

При воспоминании об отце у нее защемило сердце. Когда он возвращался домой с работы, он всегда первым делом шел к ней, подхватывал ее на руки и называл своим маленьким сокровищем. Он всегда сам укладывал ее в кровать и читал ей сказки перед сном. Между отцом и дочерью существовала прочная связь, которую разорвала лишь смерть.

Когда однажды Мина вернулась домой из школы, ее встретила бабушка Консолата и сказала, что у отца случился тяжелый сердечный приступ. Мина расплакалась и стала умолять бабушку отвезти ее к нему, но та сказала ей, что больница не место для ребенка.