Он свое получит, стр. 4
– Но, Гарри, стоит ли так рисковать? – прошептала она, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие. – Вспомни, часто ли удавались такие крупные ограбления? Не лучше ли…
– Ты ведь не знаешь, что я придумал. Потрясающе! Такого еще никогда не было! – Лицо его утратило мрачное и злое выражение и светилось вдохновением. Таким она его никогда не видела. – Я собираюсь похитить этот самолет!
Она изумленно смотрела на него.
– Что ты такое говоришь…
– Что слышишь! – нетерпеливо перебил он. – Таков план. Алмазы повезут в обычном пассажирском самолете. О них никто не будет знать, кроме хрыча и пилота. Я куплю билет на этот самолет и полечу как пассажир. Со мной должны быть еще двое. Сразу после взлета мы приступаем к делу. Двое ребят возьмут на себя пассажиров и команду. Я сяду за штурвал и посажу самолет в пустыне. Там нас уже будет ждать машина. Загружаемся в нее вместе с алмазами – и ходу! Неподалеку от этого места есть маленький аэродром. Я заранее закажу себе билет и сделаю так, чтобы мы приземлились в Мексике. Главное здесь – быстрота действий. Пока они поднимут тревогу, я буду уже на полпути к Мексике. Там и буду отсиживаться, пока не пристрою камешки. Вот тут, кстати, надо еще подумать. Надо найти на них покупателя.
Она слушала его и не верила своим ушам: как мог взрослый и в общем-то неглупый человек всерьез верить в осуществление столь безумной и опасной идеи?
– Но это первое, о чем надо бы подумать, Гарри. Прежде чем похищать алмазы стоимостью три миллиона долларов, надо четко представлять, кто их купит и сколько заплатит. Не думаешь же ты, Гарри, что на них клюнет первый встречный? Их слишком много – это раз, во-вторых, их будет активно искать полиция. Кому охота рисковать?
– Да уж найдется кто-нибудь, была бы цена подходящей, – раздраженно буркнул Гарри.
– Но ведь ты хочешь миллион, или я ослышалась?
Гарри хмуро взглянул на нее.
– Ты что это – нарочно? Стараешься меня отговорить?
– Мне кажется, ты недооцениваешь всей сложности этой… операции…
– Я только и делаю, что думаю о разных сложностях! – сердито воскликнул он. – Конечно, сложности есть. Такая затея – это тебе не прогулка под луной. Но я все устрою, уж как-нибудь… Может, и в Мексике найдется желающий купить всю эту кучу оптом.
Она почувствовала облегчение. Весь этот «гениальный» план был так скверно продуман, что теперь она была уверена: его можно отговорить. Надо только сделать это как можно деликатнее.
– Ну а как и кого конкретно ты собираешься искать? Не будешь же ты бегать по улицам и приставать к прохожим: «Не желаете ли купить краденых алмазов на три миллиона долларов?»
– Да знаю я, знаю! – взорвался он. – Тут еще надо подумать.
– А кто же будут те двое, твои помощники? Где ты их будешь искать?
– Еще не знаю. Должен найти. Как раз сегодня собирался выйти в город. Пойду потолкаюсь там, посмотрю…
– Но, Гарри!!! Люди, готовые пойти на такое дело, в магазине не продаются! А если ты ошибешься: обратишься к кому-нибудь, а этот человек пойдет да заявит в полицию? Гарри, дорогой мой, ну неужели ты не понимаешь, что все это никуда не годится? Ты же умный, ты должен понимать! И потом, ты все-таки не вор, не грабитель, не гангстер. Неужели не понятно, что такую операцию невозможно провернуть, если за спиной у тебя не стоит целая организация? Один ты не справишься.
Гарри взглянул на нее, и на его лице медленно расплылась улыбка.
– Ну ладно, не заводись, Глори. Ты, конечно, права. Организация – это прекрасно. Но я должен блюсти и свой интерес, согласись. И потом: как и где ее искать, эту самую организацию?
У Глории появилось неясное, но неприятное ощущение, что он недоговаривает или намекает на что-то, и она жестко посмотрела прямо ему в глаза.
– Ты забыл, что тебе придется платить этим своим помощникам. К тому же будет еще человек в машине…
– Ну да, ясное дело. О'кей, я все еще раз хорошенько продумаю. Еще раз обмозгую как следует. – Он взглянул на часы, висевшие над плитой. – Эй! А не пора ли тебе на работу? Не можем же мы позволить себе потерять и эту нашу одну-единственную работу, а?
– Да, мне пора. – Глория встала. – Слушай, Гарри, давай обсудим все это еще раз вечером. Только обещай, что сегодня не станешь предпринимать абсолютно ничего. И никому ни слова. Обещаешь, Гарри? Подумаем еще, когда я вернусь с работы.
– О'кей, детка. Буду тебя ждать. – Он наклонился и поцеловал ее. – А тебе не кажется, что все равно это замечательная идея, несмотря на все ее недостатки?
Она коснулась его щеки кончиками пальцев.
– Замечательных идей навалом. Проблема только в том, выполнимы они или нет.
– Да, это верно. Теперь мне есть над чем пошевелить мозгами, бэби. Беги, иначе опоздаешь! – Он развернул ее и легонько подтолкнул к двери. – До вечера!
Как только она ушла, он допил кофе, налил себе еще чашку и отправился с ней в спальню. Присел на край кровати и, задумчиво приглаживая волосы, долго сидел и разглядывал носки своих комнатных туфель. На губах его блуждала хитрая и одновременно несколько презрительная усмешка. Он размышлял о том, что говорила ему Глория. Пока его план развивался именно так, как он рассчитывал. Первый удар она снесла. И сегодня к вечеру будет готова вникать в дальнейшие детали. И конечно, отыщет в его замысле еще целую кучу недостатков. Сейчас он был уверен: его план произвел на нее впечатление сырой и весьма приблизительной схемы с массой промашек с его стороны. Именно этого он и добивался. Теперь будет гораздо проще заставить или уговорить Глорию исполнить его просьбу.
Допив кофе, он поднялся и подошел к комоду. Выдвинув нижний ящик, достал пачку писем и фотографий, перевязанных ленточкой.
Два дня назад ему вдруг понадобилось чистое полотенце. Не зная, где его искать, методично обшарил все ящики и тумбочки в спальне. Пачка писем лежала под аккуратно сложенной стопкой нижнего белья. Гарри скучал, делать ему было нечего, и он забрал письма в гостиную, присел к столу и стал их читать.
Он не испытывал ни малейших угрызений совести, читая чужие письма, не видел в этом ничего дурного. Лично ему было бы наплевать, если б она нашла его письма и прочитала.
Оказалось, это любовные письма почти трехлетней давности. Все они были подписаны именем Бен. Страстные и игривые письма, которые постепенно становились все холоднее и холоднее. Последнее подсказало Гарри, что разрыв неминуем, и он сокрушенно покачал головой – ему стало жаль ее. Когда же он взглянул на фотографии, в глазах его засветился неподдельный интерес. Портреты Бена Делани так часто появлялись в газетах, что Гарри узнал его тотчас же.
И вот сейчас он вытащил одну фотографию из пачки, подошел с ней к окну и стал разглядывать.
Вот он, Делани, невысокий, щеголевато одетый мужчина с жесткими холодными глазами, коротко подстриженными усиками и невыразительными чертами лица. Внизу наискосок шла надпись: «Глории, моей чудной девочке, от Бена».
Гарри стоял, разглядывая фотографию, и задумчиво пощелкивал по ней ногтем. «Кто бы мог подумать, что некогда Глория была подружкой самого опасного и могущественного рэкетира в Калифорнии? Невероятно! Однако это как нельзя более кстати…»
Он улыбнулся и положил фото в бумажник. А всю пачку сунул обратно в комод, на прежнее место. Затем, тихонечко насвистывая, отправился в ванную принимать душ.
3
С утра, примерно в течение часа, работы в парикмахерской «Звезды» было немного, и, сидя в своей тесной кабинке в ожидании клиента, Глория размышляла о фантастическом плане Гарри.
Она перебирала в памяти все, что говорила ему. «Пусть даже он не станет воплощать в жизнь эту конкретную идею – все равно это показывает, в каком направлении работают его мысли. Кстати, это объясняет и то, почему он до сих пор никуда не устроился. Никогда бы не подумала, что в нем есть авантюрная жилка… Да, конечно, человек он легкомысленный и пьет слишком много, но это нечто совсем, совсем иное… Такая уж, видно, у меня судьба, – с горечью думала она, – вечно связываться с мужчинами, мягко говоря, непорядочными». В свое время она была просто в шоке, узнав, что Бен – гангстер. А ведь она долго ничего не подозревала. И только когда два детектива с жесткими, словно окаменевшими, лицами ворвались вдруг однажды ночью в квартиру Бена, она поняла все и с тех пор жила в постоянном страхе и ожидании новых визитов полиции. Но шли недели и месяцы. Бен богател, становился все могущественнее и смог наконец подкупить кого-то в полиции. Вторжения становились все реже и реже. Но она до сих пор помнила презрительные взгляды полицейских и то, как жестко и оскорбительно они допрашивали ее. Даже теперь, проходя по улице мимо полисмена, она вся сжималась.