Он свое получит, стр. 16
«ТАКАМОРИ ВЫИГРАЛ БИТВУ ЗА АЛМАЗЫ. Более чем полуторагодовые переговоры Ли Такамори, миллионера и президента Дальневосточной торговой корпорации, с официальными лицами из Консульского отдела США на прошлой неделе завершились наконец успехом. Он получил разрешение закупить и вывезти в Токио из нашей страны промышленные алмазы.
Партия алмазов стоимостью три миллиона долларов отправится сегодня под специальной охраной в Сан-Франциско. Затем кораблем ее переправят в Японию.
В интервью специальному корреспонденту господин Такамори сообщил, что, несмотря на сильное сопротивление со стороны ряда влиятельных лиц, ему удалось все же убедить консульство США в необходимости продажи промышленных алмазов Японии. Этому товару предназначено, по его мнению, сыграть крайне важную роль в экономическом возрождении страны.
Говорят, что господин Такамори лично финансировал сделку, и именно это стало решающим фактором в благополучном завершении столь длительных переговоров.
По слухам, сам господин Такамори в конце месяца отправится в Японию, где его должен принять император и воздать все положенные почести в благодарность за важную услугу, оказанную бизнесменом стране».
Гарри сложил газету и бросил ее под кресло. Он вспомнил предостережение Борга: «Не будет камешков – не будет и денег». «Да, этому господину Такамори придется пережить неприятные минуты. Не будет камешков – не будет и почестей».
Самолет уже двигался. В окне блеснули огоньки стоянки. «Бьюика» не видно. Должно быть, Борг уже жмет сейчас на полной скорости в Скай-Рэнч.
Гарри взглянул на часы. Еще минут десять…
2
Гарри сунул руку во внутренний карман плаща, и пальцы его нащупали прохладную рукоятку «кольта». «Интересно, как поведет себя команда, когда я войду в пилотскую кабину. Там будут: командир корабля, второй пилот, штурман, бортинженер и радист. Все молодые, сильные ребята с превосходной реакцией и крепкими нервами. А вдруг они надумают строить из себя героев?.. Придется дать один предупредительный выстрел. Это приведет их в чувство. С ними я справлюсь, гораздо сложней с охранником… Он ведь профессионал, за то ему деньги платят. И потом: где он – в багажном отсеке или в коридорчике возле кухни? Фрэнксу придется взять его на себя. Левин будет держать под прицелом пассажиров… Если б я знал, что на борту окажется охранник, то обязательно попросил бы у Борга четвертого помощника…»
Внезапно ему пришла в голову мысль немедленно узнать, где находится охранник. Он встал и пошел по проходу.
Он видел, как рука Левина скользнула под пальто, и отрицательно помотал головой. Левин ответил сердитым взглядом и продолжал держать руку под пальто, пока Гарри не проковылял мимо него.
Фрэнкс, всем телом подавшись вперед, тоже не сводил глаз с Гарри. Тот, поравнявшись с ним, снова помотал головой, открыл дверь и оказался в кухне.
Хэтти Коллинз готовила мартини. Она подняла на него глаза и улыбнулась:
– Вторая дверь направо.
Он кивнул, но уже не глядя на нее. Он смотрел в узкий коридорчик, ведущий к багажному отсеку.
Охранник сидел на откидном стульчике у двери в отсек. Увидев Гарри, он повернулся, правая рука легла на спусковой крючок «кольта». Рука была затянута в замшевую перчатку. Эти легкие и быстрые движения и почему-то особенно перчатка напугали Гарри. То были признаки профессионала.
Охранник был молод, примерно в возрасте Гарри. Бледно-голубые глаза, квадратное лицо с тонкими губами – весь в напряжении, весь настороже. «Да, этот парень – крепкий орешек, тренированный, с быстрой реакцией». И сердце у Гарри заныло. Именно такой может очень сильно помешать. Теперь Гарри в этом не сомневался.
Он вошел в туалет и захлопнул за собой дверь. Долго стоял неподвижно, перебирая в уме разные варианты. «Лучше и проще всего – отрезать охранника, перекрыть ему путь, – решил он наконец. – Запереть дверь между салоном и кухней. Тогда охранник не сможет действовать. И брать его надо только тогда, когда удастся посадить самолет. Уж тогда мы втроем как-нибудь да справимся с ним». Потом он вспомнил, что коридорчик там слишком узкий. Нельзя наброситься разом, к нему можно будет подходить только по одному. И если он окажет сопротивление, жертв не избежать.
Гарри чувствовал, что по лицу у него стекают струйки холодного пота. Посмотрел в зеркало над раковиной и ужаснулся. Лицо белое как мел, глаза испуганные. Он попытался изобразить улыбку, но губы не слушались, словно оледенели.
Он вышел из туалета и снова взглянул на охранника.
Хэтти Коллинз несла в салон поднос, уставленный бокалами с мартини. Он распахнул перед ней дверь и вошел в салон следом.
Возле Фрэнкса остановился.
– Он засел в коридоре, – шепнул Гарри, приблизив губы к дергающейся голове Фрэнкса. – Его надо отрезать. С этой стороны двери есть задвижка. Займемся им после посадки.
– Нет уж! – отрезал Фрэнкс. – Ты займешься командой, а я – охранником. Выведешь команду в салон, и тут я буду его брать.
– Он очень опасен. Быстрый и сильный. Профессионал.
– Да заткнись ты! – рявкнул Фрэнкс. – Думаешь, я не справлюсь с каким-то там дерьмовым сопляком?
Гарри пожал плечами.
– О'кей, дело твое. Но гляди в оба. Дождемся, пока стюардесса пойдет обратно в кухню. И я иду к летчикам.
Гарри прошел к своему креслу. Соседка в норковом манто потягивала мартини и курила. Он отказался от мартини, которое предложила ему Хэтти, и, как только девушка пошла к кухне, встал, взглянул на Левина и кивнул. Потом посмотрел на Фрэнкса и снова кивнул. Левин выскользнул из кресла и быстро направился по проходу к Гарри.
Два-три пассажира с недоумением наблюдали за ними.
Фрэнкс поднялся и привалился к двери, ведущей в кухню.
– Эй, вы, болваны! – гаркнул он во всю глотку. – Самолет захвачен! Попробуй кто из вас дернуться – тут же получит пулю в лоб! Сидеть смирно, не вякать, держать варежки на замке, и тогда все будете живы и здоровы! – В его руке, как по волшебству, возник револьвер 45-го калибра.
Левин тоже вытащил свой пистолет.
Гарри не стал ждать реакции пассажиров. Распахнул дверь в пилотскую кабину, поднялся на три ступеньки. В руке он держал пистолет, сердце бешено билось. Перед ним была такая знакомая картина…
Бортинженер – этого парня он не знал – сидел за своим пультом. Рядом радист следил утомленными глазами за зеленым экраном радиолокатора. Тут же находились приборные доски помощника пилота и штурмана, за ними – два кресла для пилотов. Со спины узнал Сэнди Мак-Клюэ, летчика, с которым некогда был в приятельских отношениях, – отличного парня и хорошего пилота. Помощника видел впервые.
Бортинженер посмотрел на Гарри расширенными глазами и начал медленно подниматься.
– Сидеть! – крикнул Гарри. – Самолет захвачен. Руки прочь от ключа! – рявкнул он, заметив, что рука радиста потянулась к ключу радиопередатчика. – Марш в салон, вы, двое, быстро!
– Вы с ума сошли! – воскликнул бортинженер. Лицо его побагровело. – Вам это так не сойдет! – Он повернулся к командиру: – Мак! Эй, Мак!
Гарри шагнул к нему и ударил по лицу рукояткой «кольта» так сильно, что бортинженер медленно осел на пол. Затем Гарри молниеносно развернулся, чтобы держать в поле зрения остальных. По лицу его струйкой бежал пот.
Мак-Клюэ обернулся и ошеломленно уставился на него. Его помощник вскочил, лицо искажено от страха, в глазах смятение.
– Вы, трое, быстро в салон! – прикрикнул Гарри. – Иначе проделаю в каждом по дырке! Руки вверх!
Радист медленно сдвинулся с места, помог подняться бортинженеру, по лицу которого текла кровь.
– Сюда! – махнул рукой Гарри.
Они спустились по ступенькам в салон. Увидев бортинженера, какая-то женщина вскрикнула. Левин пропустил летчиков мимо себя и велел сесть на пол, в проходе. Услышав истерические нотки в его голосе, Гарри понял: Левин нервничает. Ему хотелось заглянуть в салон, посмотреть, занялся ли Фрэнкс охранником, но он боялся отвести взгляд от Мак-Клюэ.