Год Людоеда. Время стрелять, стр. 79

— Те-те-те! — пресек его прыть Левша и шагнул навстречу желтому пятну, которое оформилось в гигантского утенка. — Эй, погоди-ка, братишка, тормознись на секундочку!

Утенок неуклюже развернулся и начал исчезать в боковом проеме, поспешно уволакивая свою мощную задницу с трепетавшим на ходу хвостиком.

— Взять его! Под стражу, живо! Не шмаляй, не надо, пугни и тащи ко мне! — приказал Драев Стрелку, и тот рванулся в погоню, а Руслан с кошачьей непредсказуемостью в холодных глазах уставился на Чистого. — Где это мы, а?

— Еще не понял! — Чистый вдруг резко развернулся, выставив навстречу неожиданности своего «Калашникова». — Опаньки!

Из противоположного коридора на них надвигался гигантский таракан с электрическим чайником в одной из лап.

— Да это куклы, ети их душу! — догадался Руслан и осадил Чистого: — Не бей его, он нам еще пригодится! А ну стой, козлина! Сейчас мы его в залог оформим и перед ментами живым щитом прикроемся!

Руслан поднял левую руку с пистолетом в направлении головы тряпичного насекомого.

Четверо эгидовцев выбежали из подворотни на Средний проспект, повернули налево и, миновав булочную, задержались возле центрального входа в театр «Серпантин». Следов тяжело дышал, лицо его побелело, он достал ингалятор и прыснул спасительное средство себе под язык.

— Сейчас все пройдет, сейчас пройдет! Со мной это бывает, астма! — успокоил Борис остальную команду и мертвенно улыбнулся: — Спасибо вам, Станислав Егорович, за то, что вы меня позвали! А то мы вышли с братом собачек прогулять: слышу позывные, читаю ваше сообщение, а сам уже представляю, как мы арестовываем этих злодеев!

— Ладно-ладно, все благодарности мы лучше отложим на потом! Сейчас вот что, Боренька, вы с одним из парней останетесь пока в вестибюле: для нас это сейчас одна из ключевых позиций! — на ходу распоряжался Весовой. — Именно вы будете контролировать ситуацию! И чтобы никого не выпускать, даже родную маму! Задание понял?

— Конечно, Станислав Егорович! Все будет исполнено! — Следов начал натягивать на лицо камуфляжную маску.

— А ты все понял? — обратился Весовой к бойцу, остающемуся с Борисом, который, следуя примеру Следова, разворачивал свою маску. — А это вам зачем?

— А разве нам не надо? — отозвался Борис сквозь ткань. — Я думал, как лучше!

— Все понятно! — среагировал боец. — Обойдемся без маски!

— Да нет, ребята, вообще-то как хотите. Если вы себя в масках увереннее чувствуете — нет вопросов! — Весовой развел руками, в одной из которых был пистолет. — Заходим!

Они прошли мимо кассы, из-за стекол которой на них удивленно взглянула пожилая дама в тюрбане. Лестница начиналась метрах в двух от входа в театр, ряды ступенек тянулись от одной стены до другой, а прямо из них произрастали два ряда колонн, на которых, видимо, держалось здание. После первой лестницы развивалась другая, гораздо длиннее, но и узкая, от краев которой до стен было метра по три, что позволяло существовать здесь проходам, ведущим, очевидно, в различные внутренние помещения.

— Стоп! Остаетесь здесь! — уточнил свой приказ Весовой. — Если кто идет, сразу командуете: «Руки за голову, лицом на пол!» После этого осторожно приближаетесь и обыскиваете. Еще раз напоминаю: обстановка очень серьезная, возможны людские потери!

— Станислав Егорович, а что, женщин нам тоже на пол класть и обыскивать, да? — Следов настороженно покосился на бойца, с которым ему здесь предстояло остаться.

— А ты их во дворе видел? — поинтересовался Станислав.

— Нет! — признался Борис.

— Еще есть вопросы по существу? — Весовой водил глазами, прикидывая, где сейчас могут находиться бандиты.

— Никак нет! — выдохнул Следов.

— Связь — по рации! Сообщайте о всех нюансах! — Весовой кивнул избранному им напарнику: — Пошли!

Они побежали наверх и вскоре, одолев лестницу, оказались на площадке, представляющей просторное фойе. Справа высилась сцена, слева вилась железная винтовая ажурная лестница.

Свернув в коридор, в котором скрылся Утенок, Стрелок чуть было не споткнулся об огромную утиную башку, безжизненно разевавшую красный матерчатый клюв. Самого Утенка нигде не было видно, но где-то совсем рядом раздавались восклицания: «Вызывай охрану! Скорей! На нас напали! Да я не шучу, придурок!» Голос принадлежал женщине, и, углубившись в коридор, Стрелок увидел открытую дверь, за которой была гримерная, судя по интерьеру со столиками и зеркалами, которые Стрелок уже видел в каких-то крутых фильмах.

Утенок, а им оказалась женщина лет двадцати, в испуге стояла посреди комнаты, а из-за одного столика на нее с полуулыбкой взирал мужчина, принимавший облик ежа.

— Стой, сволочь, застрелю, шкура! — Стрелок налетел на Утенка и сбил артистку корпусом на пол. После этого он подскочил к Ежу, который, очевидно, все еще не воспринимал происходящее как жизненную реальность и продолжал несколько рекламно улыбаться.

— Сидеть! Встать! — закричал Стрелок и, видимо, чтобы придать своим словам большую доступность, упер ствол автомата побледневшему артисту в затылок. — Ты что, скот, чего-то недопонял, да? Встань и не вздумай у меня дергаться! И ты, шмара, подымайся! Вперед, на выход! Есть тут кто еще, а?! Колитесь, падлы, а то завалю!

— Здесь… Там… Ой, ну что вы, правда, так, а? — жалобно запричитал Утенок. — Нет-нет, все там, на сцене, там сейчас спектакль!

— За что вы так с нами? — хорошо поставленным, но нервно дребезжащим голосом ответствовал Еж. — Мы просто артисты, артисты, у нас ничего нет! Мы никто, понимаете, есть хозяин, а мы…

— Ладно тебе бухтеть, заглохни, а?! — Стрелок быстро осмотрел мужчину и, определив, что единственное уязвимое для чувствительного удара место у него — это голова, звонко отвесил тому оплеуху открытой ладонью по уху. — Ша, падла! Пошли, суки, вперед, не оборачиваться! Шаг в сторону — пуля в черепе!

Глава 37

НОЧНОЙ ДОЗОР

Телегруппа пила в микроавтобусе кофе, когда появился Эльдар с сообщением об интересном звонке: какая-то женщина не может попасть домой, потому что ее не пускает муж. Драхматулин сел в дежурную машину, а микроавтобус пристроился следом.

Машины поехали влево по набережной, свернули на 2-ю линию, обогнули Румянцевский сад, свернули налево на улицу Репина, проехали ее насквозь, повернули направо на Большой проспект и остановились возле углового дома. Трое милиционеров вышли из дежурной машины и направились в парадную.

Телегруппа следовала за ними, снимая все происходящее «с плеча».

Наряд милиции поднимался по лестнице, а сверху им уже кричала женщина, и когда они достигли третьего этажа, то увидели ее, высокую, худощавую, с темными глазами и темным лицом, с большой запоминающейся родинкой слева над верхней губой.

Женщина сказала, что ее муж, точнее бывший муж, выгнал из квартиры и отказывается пускать домой. Она стала нажимать на кнопку звонка и одновременно рассказывать историю своей сломанной жизни.

— Может быть, он уснул? — Эльдар задумчиво смотрел на дверь, очевидно прикидывая, сможет ли он ее взломать. — Он у вас вообще во сколько ложится?

— Да нет, он сейчас не спит, он в дальней комнате отсиживается, — женщина поднялась на верхнюю площадку и нервно закурила. — Он вообще мне сказал: «Если за мной приедут, я не открою!» Ломайте дверь! Я вас прошу! Мне надо попасть домой!

— Вы нам разрешаете взломать дверь? Мы это можем сделать только с вашего личного согласия как лица, прописанного на этой площади, — начал объяснять Драхматулин. — Вы понимаете, если потом дело окажется представлено так, что мы это совершили по собственному произволу, то нам тогда, мягко говоря, мало не покажется!

— Конечно же я согласна! Я же не могу ночевать на лестнице! Мне завтра, между прочим, на работу! А сейчас, вы, наверное, сами знаете, начальство, то есть хозяева не очень-то с нами церемонятся: что-то не по ним сделаешь — сразу пинка под зад получишь! — женщина часто затягивалась и тотчас выпускала обильные клубы сиреневого дыма. — Разве не так?