Год Людоеда. Время стрелять, стр. 42
— И где вас, уважаемый юноша, подскажите, потом искать? На каком из кладбищей Петербурга? — гнусаво пропел Марк. — Я все ж таки оченно надеюсь на ваше исконное здравомыслие и на то, что это была ваша очередная, как всегда изысканная и очень тактичная, шутка. Конечно, мы сейчас не будем обсуждать все достоинства вашего тонкого юмора, не так ли, уважаемый коллега?
— Да он такой, он мохет! — Рашид с удовольствием похлопал Еремея по мощному плечу. — Но я бы тебе этого делать не ховетовал! Так это, чифто по-отечефки!
— Ничего, Ерема, вот мы с тобой вскорости откроем свою собственную охранку, чутка раскрутимся, а потом со всякими Баксами и Фунтами разберемся! — Сидеромов поддержал друга своим колючим взглядом. — Он еще к нам на коленях приползет, чтобы его к себе в команду взяли! А мы ему в ответ что покажем?..
— Позвольте, милостивые государи, закончить мою блестящую, но скорее всего несколько сложную для некоторых из присутствующих здесь ветеранов охранного бизнеса мысль, — продолжил Клептонян. — Итак, Бакс — наш Папа, и мы всегда и во всем должны и будем ему подчиняться! Нет, значит, нет! Слово Бакса — закон! Он нам платит, а это для самурая — главное!
— Да я бы за такие бабки лучше на рынке хэппи-бездни выпердывал! — Андрей утопил свою фразу в заводном смехе и по привычке часто зашмыгал носом. — Или бы болтом солнечные часы показывал.
— А болт-то не отвалится, чай не казенный? — Дмитрий возвратил свой прибор и доедал жаркое. — У тебя что, все двадцать четыре часа кряду стоит, что ли?
— Да зачем же двадцать четыре? — продолжал смеяться Валежников. — В семь часов уже темно, а до того времени можно кое-где лесочкой перетянуть — кто там чего разберет?
— Ладно вам, муфики, похабничать! Давайте фвалим от греха подальхе! — Мясигин начал суетливо собираться. — Не фнаю, как вы, а я пофел! Мне моя работа покамефт дорофе амбиций! У меня фемья! Кфтати, а где моя барфетка?
— Что же, видать, нам с тобой, Андрон, сегодня опять не судьба последние башли просадить! — Таранов потрепал друга по покрытым бриолином волосам. — Сегодня, кажись, твоя очередь максать за эти помои?
— Свиное рыло, ты опять об меня свои говенные лапы обтираешь? — возмутился Валежников и отпрянул от Дмитрия. — Я вот сейчас как ткну этой вилкой в твою толстую жопу и резко обломлю! Знаешь, как такую козу кое-кому в зоне делают?
— Да чего ты, Валежник, блудишь? У тебя же и так вся башка вымазана то ли в менстрах, то ли в мужском семени! — Уздечкин внимательно всмотрелся в ухоженные волосы Андрея. — Скажи, брат, кто так о тебе позаботился, если не секрет?
— Прошу заметить, что в элитном семени! От лучших отечественных производителей! — Марк воздел в потолок указательный, по виду очень короткий палец, откинул назад голову и отрывисто засмеялся. — Значит, так, ставят пидара в позу. Он, бедолага, мечтает о том, что его сейчас качественно оприходуют. А ему всаживают в ягодицу вилку или другой острый предмет и резко обламывают. Представляете, господа, насколько при таком раскладе у этого представителя сексуальных меньшинств возникают серьезные проблемы? Я имею в виду, чисто по медицинской части?
— Ну и подонки! Ну и мразь! Я бы лучше в стройбате десять лет отслужил, чем с вами один раз рядом посрать! — Валежников с негодованием смял салфетку с эмблемой казино и отшвырнул ее на тарелку с оплывшими объедками, отмеченную все той же эмблемой. — А что мы сожрали-то? За что платить? Мне сдается, за этот стол уже уплачено нашими жетонами! Слышь, Марик, свистни вон того халдея с женской жопой, пусть он нам гульдены посчитает!
— Это уж, сударь, кого вы предпочитаете, — стеснительно прикрыл веки Клептонян и обратился к официанту в фирменной одежде, носящей все те же броские эмблемы: — Послушайте, любезный, вас не затруднит с нами определиться?
Молодой человек кивнул, улыбнулся, приблизился, сверкнув серьгой в левом ухе, достал блокнотик с записями, калькулятор и начал считать. Бойцы ООО «Девять миллиметров» молча начали собираться. В это время лысый артист с марионеткой уступил свое место на сцене девушке в леопардовом купальнике, которая начала под какие-то восточные мотивы исполнять небыстрый эротический танец с элементами художественной гимнастики и акробатики.
Молодые люди обратили внимание на танцовщицу и оживились. Геродот внимательно посмотрел на девушку, чье изображение в цветной голографической паутине было не очень внятно.
— Ерема, да это же Вероника! — Сидеромов ощутимо толкнул Уздечкина локтем в бок. — Ну точно, она! Во дает, дивчина! Она и в «Вечной мерзлоте», и здесь гастролирует! Ты подумай, все успевает!
— Да я, ты знаешь, тоже ее узнал, но, думаю, вдруг все-таки не она?! — отозвался Еремей. — А если ты сразу такие тумаки на нервной почве раздаешь, значит, точно она! И что ты хочешь делать?
— Ничего! Смотреть! — Геродот пристально смотрел на танцовщицу, возможно стараясь обратить на себя ее внимание. — Она мне, кстати, ничего не говорила про это казино.
— А ей это надо? — Уздечкин тоже с интересом уставился на Веронику. — Чего ей перед тобой отчитываться? Наверное, вы еще не в тех отношениях. Может быть, Вероника боится, что ты ей вдруг возьмешь да запретишь эти танцульки?
— Правда? — без выражения спросил Сидеромов и повернулся к другу, постепенно возвращаясь из своей задумчивости. — А с какой стати? Как я ей действительно могу что-то запрещать, на каком основании? Ты прав, пока мы друг другу никто! Но есть одна мысль стать друг другу ближе: приглашу-ка я ее пойти вместе с нами на творческий семинар.
Геродот выудил из вазочки салфетку, достал перо и начал что-то быстро писать.
— Вы как будете рассчитываться, по карте? — склонился официант над столиком. — Или наличными?
— Давай! — подтолкнул Таранов Валежникова, и тот, немного зависший после всеобщего веселья, извлек свою клубную карту и доверил ее официанту. — Конечно по карте! Мы тут свои люди!
— Все в порядке! Я с вас списал, — улыбнулся молодой человек, сверкнув прозрачным камешком в верхнем очень белом зубе. — Спасибо вам за ваше посещение! Мы всегда безмерно рады вас видеть в нашем заведении! А вы сегодня почему, если не секрет, не играете?
— Да что-то оно нынче как-то не в тему, — откликнулся Андрей и ущипнул Диму за выпуклую ягодицу. — Свинья, опять ты меня под расчет подставил!
— А ты, дуралей Валежник, опять меня соблазняешь! — хлопнул друга по руке Таранов, разминая на ходу занемевшую спину, и первым двинулся к выходу. — Не забудь насыпать на чай девчонкам и пацанам на воротах!
— Я не фтал при вфех говорить, но твоя там тофе с ними, — положил руку на плечо Еремею Рашид.
— Спасибо, — немного ссутулился Уздечкин.
Выходя из-за стола, Геродот сунул свою записку официанту и что-то шепнул в его украшенное ухо.
Глава 17
ТРУПЫ ПЕТЕРБУРГА
На экране телевизора начался рекламный ролик кандидата в губернаторы Санкт-Петербурга Игоря Семеновича Кумирова. Вот кандидат проходит бодрым творческим шагом по Невскому проспекту, а вслед за его мечтательными, полными решимости воплотить свои обещания глазами возникают исполненные с помощью компьютеров отремонтированные фасады зданий. Вот он идет вдоль Невы, и тут же над рекой нависают новые мосты. Игорь Кумиров выступает перед рабочими в заводском цеху, и тут же со стапелей сходят суперсовременные суда. Кумиров общается с ветеранами, многодетными матерями, инвалидами, школьниками, и тотчас воплощаются все их чаяния, а внизу по экрану вновь и вновь проплывает бегущей строкой формула кандидата: «Кумиров — для города кумиров!»
После окончания предвыборного ролика на экране начинают мелькать изображения трупов, поверх которых проявляется истекающий кровью заголовок «Трупы Петербурга», доносятся стрельба, крики, вой сирен, уверенно пробивается довольно мрачная мелодия, исполняемая на контрабасе.
В прозекторской, на фоне обрабатываемых патологоанатомами трупов, на оцинкованной тележке восседает Лолита Руссо. На журналистке — кожаный костюм с обилием заклепок, молний, брелоков и цепочек.