Год Людоеда. Время стрелять, стр. 11
Первым получал жалованье Рашид, поскольку он был старшим объекта; последним — Марк, поскольку ему нравилось становиться иногда уничижительно учтивым. Сегодня бойцам повезло, потому что Ангелины не было, а вместо нее жалованье выдавал Нестор Загубин. Поговаривали, что Шмель то ли запила, то ли даже сошла с ума из-за тех бед, которые обрушились на ее крашеную голову.
Ребята встретились во дворе и оттуда все вместе двинулись в сторону Карповки. Перейдя мост, охранники подошли к ларьку «24 часа» и взяли себе кто по две, а кто по три банки пива. Посасывая напиток, они двинулись дальше, и разговор, естественно, зашел о том, куда бы сейчас зайти, чтобы отметить получку.
— Короче, братва, заваливаемся в казино, берем по пиву, посидим полчаса, ну час и сдрискиваем, — тяжело выдохнул Дмитрий, оторвавшись от своей банки. — У меня жена на больничном, мне ее здоровьем надо заниматься, а не квасить тут с вами до посинения!
— Играть точняк не будем? — Андрей выставил впереди себя ладонь с пенящейся банкой, словно призывая всех присутствующих свидетельствовать важную для него ситуацию. — А то как в прошлый раз все свои бабки спустим и еще в долг наберем? Помнишь, как мы с тобой тогда зарубались: по баночке, потом водки по полташке, а в итоге чем дело кончилось?
— Господа, а может быть, мы сегодня ограничимся скромной американской пирожковой? — включился в обсуждение грядущих мероприятий Марк, экономно посасывая из своей алюминиевой упаковки. — Мне после резекции желудка прописали эти изделия вместо дорогостоящего лекарства!
— Я слышал, там подают расстегайчики только из породистых кошек, — Геродот изобразил то, как он ласкает домашнее животное. — Белых и пушистых, как кроликов!
— Нет, пафаны, это уфе не для моего фелудка! — помотал головой Рашид. — Да я и никому другому не пофоветую! Тем более тебе, Фенфей!
— Да можно и в казино шлепнуться, но это только в том разе, если там сегодня эротическое шоу будет, — раскрыл свои влажные от пива губы Еремей. — А чего, поста нет, можно и погрешить?
— А-а-а! — в восклицании Мясигина послышались ноты уличения. — Ты же у нас порнуху не фмотрифь?!
— Да ты что, Старый, не въезжаешь? — снисходительно произнес Валежников. — Это же он у Сидерома таким провокациям научился! Тот тоже как зарядит: девяточку, пятерочку, темное, светлое, а сам только мультивитаминами и питается!
— Ну а чего ты там про нас опять написал? Всех друзей уже обосрал, да? Писатель! — беззлобно пробурчал Таранов. — Кстати, Андрон, ты сам тогда и завелся! Думаешь, я уже все забыл? Я в тот раз не такой бухой был, чтобы весь расклад не запомнить!
— А кто меня в первый раз на эту подлую игру завел? Скажешь, не ты, Таран, да? Сам-то к тому времени уже год на автоматах рубился, помните, пацаны, как он галчил: я, мол, на этих долбаных автоматах, считайте, новый «жигуль» просадил! — переключился на друга Андрей. — Да я сам, может быть, без твоей психической атаки ни одной ставки бы не сделал?!
— Шкура ты свиная! Я виноват! А то, что ты трипак в том месяце намотал, — тоже я виноват?! — Дима ловко откупорил очередную банку. — Ты и сам, Андрон, между нами, девочками, говоря, заводной не меньше моего! А я по своей воле, может быть, тоже бы на эту систему не подписался! Я ж тебе рассказывал, как меня Мясига в первый раз затащил. Помнишь, Старый, как дело было? Ну а меня и зацепило! Да это как болезнь! Не слабее бухла или иглы! А что, сколько историй про мужиков рассказывали, которые потом на наркоту садились и через год-другой подыхали или сами вешались!
— Да фто ты на меня вхех фобак вефаефь?! — игриво возмутился Рашид. — Я, мефду прочим, иф-фа этой ерунды третий год не могу фебе фубы вфтавить!
— Да ладно, мужики, какая разница, кто из вас кого заразил? — примиряюще развел руками Еремей. — Давайте лучше на жесткий стриптиз сходим, а если мало покажется, то тогда разберемся по двое и — в темную комнату.
— Простите, я сегодня — пас! — Марк внимательно посмотрел в отверстие банки, словно мог там что-либо различить. — Кажется, у меня уже начались регулы.
— Сэнсей, а правда, что ты сейчас по телеку супертампаксы рекламируешь? — Геродот наивно посмотрел Клептоняну в глаза. — У тебя, кстати, нельзя их купить без налога?
— Да ну, не верю я, что если уж так припрет, то человек по своей собственной воле от игры не отвернется! — внезапно воскликнул Андрей. — Я, бывало, сами это не раз видели, всю капусту здесь оставлял, да еще и из дома всю выносил, но уже вещи не трогал. Это как табу! А то так и без хаты можно остаться!
— Ну а люди и офтаютфя! — Мясигин закурил и овеял себя облаком дыма. — Это кому как повефет!
— Короче, Мясной, мы идем в казино или нет? — Валежников начал заводиться, глаза его заблестели, а щеки зарумянились. — Да это же халява! Несколько секунд, и твоя ставка увеличивается в два раза, и у тебя уже не один штукарь, а два штукаря баксов!
— А кто нам запретит? — богатырски осмотрелся Уздечкин. — Мы пока никому зарока не давали!
— Вот и я о том же! — поддержал друга Геродот. — Айда в казино!
— А я вам так скажу, господа, что каждому — свое! Один на порнухе подсядет, другой на бабках, а вы на игре споткнулись, — медленно произнес Клептонян. — Да это не худший вариант!
— Лутфе, чем бои беф правил, да? — съязвил Рашид. — Хорофо, фотку, ну, край, двефти рупий я готов убить, а больфе — не фафтавите!
— Не знаю, мужики! Иногда я сам мечтаю все это прекратить, а потом время проходит, и я снова здесь! — Андрей обхватил руками свою голову, утепленную лыжной шапочкой. — И до чего это меня может довести? Может быть, как одного здешнего фаната, до суицида и дурдома?
— А чем это хреново, если человек может за один кон несколько среднемесячных зарплат поиметь? — Дмитрий агрессивно смял банку и осторожно сунул ее Валежникову в карман. — А для того, кто получает полторы-две тысячи рублей в месяц? Или, как у нас в области, месяцами вообще без бабок? Это же круто!
— Хорошо, отцы! Если бы вы могли сыграть один раз и выиграть, ну два, да ладно, три раза, и с достоинством отвалить? — неожиданно серьезно начал Сидеромов. — Тогда бы мы все разделили радость вашей нелегкой победы!
— Представляете, друзья, вы можете сразу оплатить за год квартиру, телефон, свет, автостоянку? — Марк отмечал каждую позицию шинкующим движением указательного пальца, словно курировал оркестрантов. — А у кого есть необходимость, — я, как всегда, без намека! — можно одним махом рассчитаться с накопившимися алиментами.
— Да при таких бабках можно и в секс-шопе что-нибудь полезное взять, — не унимался Еремей. — Хотя бы голову!
— Нет, вы здесь не правы! — Таранов положил руку на плечо Валежникову и ласково заглянул ему в глаза. — Вы что себе думаете: если я удвоил одну сумму, то я не останусь, чтобы удвоить и другую, и третью? К тому же и ослу понятно, что, сколько бы я после очередной с собой ни унес, это все равно не будет слишком много и я это скоро потрачу. Все равно потрачу, правда? А что потом? Снова играть?
— Слышь, пацаны, а я сегодня ровно год как играю! — спохватился Валежников. — Да, ровно год! Да если бы мне кто раньше сказал, что я таким заядлым игроком заделаюсь, я бы ему сразу в харю плюнул! Вон как засосала, падла! Но ты-то, Таран, был к этому автоматами подготовлен, а я чего так с ходу влип?
— Ладно, хороф бафарить, вфтречаемфя около кафино, и бафта! — не выдержал Рашид. — Где и во фколько?
Глава 4
ТОРЧКОВЫ И ЗАМЕТНОВЫ
— Ванюша, ты правда хочешь с нами пойти? — Софья размешивала растворимый кофе одновременно в двух чашках — себе и Ремневу. — А то пойди поспи еще, куда тебе спешить? На, возьми ключи. Ты ведь уже открывал сам?
— Да, Софья… Соня, да, я хочу пойти, — Ваня взял свою чашку. — Вы… Ты совсем ведь не спала…
— Хорошо, сейчас попьем кофе, подождем еще наших и двинемся в путь, — согласилась Морошкина. — Бери конфеты. В твоем возрасте шоколад еще не опасен.