Академия Истины, стр. 19
— Прошло, Чеккина, прошло, просто я еще не совсем восстановилась. — Глаза подруги светились таким участием, что я поднялась и обняла ее. — Все хорошо, правда, не волнуйся.
— Ой, чудесно! Слушай, тогда открывай скорей коробку! Я вокруг нее уже два дня хожу! Почему ты не говорила, что знакома с Бриандой Азеведо?
— С кем? — Наверное, если бы Франческа в меня плюнула, я удивилась бы меньше.
— С художницей Бриандой Азеведо! Ее картины пользуются бешеной популярностью!
— Но я с ней не знакома!
— Да? А почему же тогда она дарит тебе подарки? — Подруга указала на мой стол. Там действительно лежала довольно объемная коробка.
— А ты уверена, что это именно мне?
— Конечно, она мне сама его вручила, чтобы я передала тебе.
— Чеккина, это какая-то ошибка, — медленно проговорила я, стараясь разогнать путающиеся мысли. — Я не знаю эту художницу, так с чего бы ей делать мне подарок? Она тебе это дала и сказала передать кому? Феодоссии Ролло?
— Да! То есть нет… Она поймала меня на факультете и спросила, как меня зовут, а потом дала коробку и велела передать… соседке. Да, точно, соседке!
— Все равно это ошибка.
— Фея, ну какая тут может быть ошибка? У меня только одна соседка, — всплеснула руками подруга.
— Не знаю, может, она видела тебя с кем-нибудь на занятиях или вообще перепутала имя и ей была нужна другая Франческа…
— Ты хоть в коробку загляни! Может, там записка есть?
Этот довод показался мне разумным, хотя до коробки все равно было боязно дотрагиваться. Но разобраться-то надо, пришлось открывать.
Внутри оказался письменный набор: бювар, чернильница, перья, бутылочки чернил и еще какие-то мелочи, я не стала копаться. Никакой записки не было.
— Нет, слушай, это все же ошибка! Надо вернуть. Ты не знаешь, где можно найти эту Брианду?
— В мастерской, наверное, — неуверенно протянула подруга.
— Поможешь?
Мастерская художников располагалась в мансарде факультета Искусства. Огромные окна, проделанные прямо в крыше, в дневное время наверняка заливали помещение потоками солнечного света. Но сейчас сквозь них проглядывало лишь ночное небо. Я отвела глаза, боясь вспоминать обстоятельства, при которых в последний раз любовалась звездами.
Часть комнаты была освещена при помощи небольших светильников. Здесь стояли какие-то здоровенные штуки, прикрытые тряпками. Около одной из таких конструкций сидела на стульчике девушка в заляпанной разноцветными пятнами мантии мастера Истины и задумчиво покусывала кончик кисти. Кажется, она даже не заметила нашего появления.
— Брианда! — негромко окликнула ее Чеккина.
— Да-да, — отозвалась истинница и отложила кисточку. Потом она обернулась к нам, и задумчивость схлынула с ее лица, сменившись каким-то диким восторгом. — Ты! — вскрикнула художница, указав на меня пальцем. — Ты выздоровела! Чудесно!
В два шага странная девушка преодолела разделявшее нас расстояние, схватила меня за руку и решительно потащила куда-то вглубь мансарды.
— Свет! — скомандовала она, и я тут же зажмурилась из-за резанувших по глазам ослепительных лучей.
— Положи это! Положи, положи! — Кажется, Брианде яркое освещение было нипочем. Она настойчиво указывала на коробку, в которую я судорожно вцепилась. — Да положи уже куда-нибудь! — гневно воскликнула девушка.
Я осторожно водрузила ношу на ближайший стульчик.
— Встань тут! Хо-ро-шо! — удовлетворенно провозгласила странная особа, оглядывая меня с головы до пят.
Я тоже наконец-то смогла рассмотреть ее хорошенько. Худощавая, с порывистыми нервными движениями, длинноватым носом и черными бровями, резко контрастирующими с медовым цветом волос. Она была не столь красива, как Франческа, зато так ровно держала спину, так гордо несла голову, украшенную высокой прической из мелких завитушек, что казалась величественней и внушительней моей подруги.
Меж тем художница накинула мне на плечо кусок изумрудно-зеленого бархата и неожиданно заурчала, будто кошка.
— Отлично даже! Будешь мне позировать!
— Что? — Вынуждена признать, вопрос прозвучал грубовато. Нет, я не хотела грубить, просто не привыкла, когда меня так бесцеремонно тормошат и дергают.
— О, с характером! Да просто вообще чудесно! Стой так, не шевелись! — Девушка цапнула в одну руку дощечку, в другую — палочку и начала что-то черкать, поглядывая на меня.
— Верита Брианда, — попыталась я перейти к сути дела.
— Нет. Брианда, — остановила меня истинница.
— Ч-что? — Я сбилась, запуталась и моментально растеряла весь запал.
— Просто Брианда, без всяких «верит». А тебя как звать?
— Фе-феодоссия Ролло.
— Что, прям вот так и обращаться? — Девушка скептически изогнула бровь.
— Можно просто Фея.
— Отлично! Красивое имя. И ты тоже красивая — вы подходите друг другу.
— С кем?
— С именем!
«Кто-то из нас точно сошел с ума», — подумала я и снова попыталась заговорить о деле:
— Вер… Брианда, вы передали моей подруге письменный набор для меня?
— Набор? Какой набор? А, да, был набор. Тебе не понравился?
— Нет. То есть… нет… то есть дело не в этом… Набор красивый!
— Так отлично, бери и пользуйся!
— Но, вер… Брианда, у меня нет таких денег!
— А разве я просила у тебя денег? Это подарок, их дарят бесплатно!
— Но я не могу его принять!
— Почему? — Девушка даже черкать по дощечке перестала. У меня появилось ощущение, что я опять сморозила какую-то глупость.
— Вериты, добрый вечер! — Прозвучавший у меня за спиной голос заставил похолодеть и съежиться.
— Нет, стой ровно! — повелительно выкрикнула художница.
— Милая, ты припозднилась сама и заставляешь мучиться девушек, а верита Феодоссия только что из лечебницы. — Мой персональный кошмар подошел к Брианде, обнял ее за плечи и ласково поцеловал в подставленную щечку.
— Ну да, нехорошо вышло, — признала блондиночка, вздохнув. — Я увлеклась. Но ты представляешь, Фее не понравился набор для письма! — посетовала она, откладывая дощечку.
— Нет, что вы, набор замечательный! — попыталась возразить я.
— Тогда почему ты принесла его обратно? — Оказывается, девушка узнала коробку.
— Но я же не могу его принять, — простонала я, совершенно вымотанная этим малопонятным диалогом.
— Это я уже слышала! Но почему?
— Ну, как же… вот просто взять и принять от совершенно незнакомого человека? Безо всякого повода?
— Мы с тобой уже познакомились! А повод… разве для подарка нужен какой-то конкретный повод? Просто ты уронила чернила, когда потеряла сознание, а я подумала, что после лечебницы тебе они опять понадобятся, вот и все. Заодно захватила другие принадлежности для письма. А ты пришла сюда с таким лицом, как будто я тебе что-то дурное сделала.
— Нет, что вы, ничего дурного!
— Правда? — Брианда подхватила досочку и сунула мне. На ней оказался закреплен лист бумаги с рисунком. У девушки с рисунка, очень похожей на меня, был такой насупленный вид, как будто ее оскорбили в лучших чувствах.
Я залилась краской стыда. И почему я вечно чувствую себя такой непроходимой дурой?!
— Извините, это не то, что вы подумали, я просто…
— Да ладно, все ерунда, но я так и не поняла, ты позировать-то мне будешь?
До утра я не могла уснуть, раздумывая обо всех странностях этого дня. С одной стороны, верит Дорэ меня обманул. С другой стороны, Брианда наглядно продемонстрировала, что наши поступки не всегда выглядят тем, чем являются на самом деле. С третьей стороны, мне было дико больно видеть, как мужчина с глазами цвета ночного неба обнимает художницу. С четвертой стороны, она мне понравилась. Да, Брианда странная, но она прекрасна. И что мне со всем этим делать, совершенно непонятно…
ГЛАВА 11
Журавлиное вече
Короткий сон не принес отдохновения ни душе, ни телу. Я все еще чувствовала себя обнаженной и незащищенной, но хотя бы начала догадываться, что это состояние как-то связано со «взорванными контурами», чем бы они там ни были. Спасибо, Великая Веритассия, что хоть с ума не схожу! Тем не менее раздрай в голове царил полнейший: кому верить? Что происходит? Как себя вести? И, главное, как на учебе сосредоточиться, когда мысли всякие одолевают, одна другой поганей?