Трафарет вечности (СИ), стр. 6
- Может железным накрыть?
- Железный она в два приема одолеет. Забыл, что она со свинцовым сотворила?
Федор усмехнулся и кивнул. Удержание одолень-травы на одном месте было немалым искусством.
Папоротник набил бутоны и, явно, собирался в этом году цвести. Петров крест светился в полутьме оранжереи, как аметист. Плакун-трава, тихо всхлипывавшая в своем уголке, при виде людей разразилась бурными рыданиями.
Федор, не обращая внимания на все эти чудеса, прошел в дальний угол подвала. В нем было сделано несколько ниш, отгороженных крепкими стальными решетками. В одной из них сидел мальчишка, сжавшись в комок и закрыв голову руками. Вокруг него, участливо поглаживая его по плечам и голове, стояли молодые мандрагоры, периодически переговариваясь пронзительными голосками.
При виде Федора мандрагоры быстренько разбежались по своим горшкам и закопались для надежности. Беляев шикнул на зазевавшихся так, что те бросились закапываться в один горшок все месте. Подойдя к нише, он выдернул застрявшую между прутьями особо толстую мандрагорку, что уже начала истерически повизгивать, метко бросил ее в пустующий горшок, открыл замок и вошел в загончик:
- Пришел в себя?
- Да.., - юноша поднял голову, заглянул Федору в глаза, но увидел в них только холодную насмешку, - Пожалуйста, заберите меня отсюда!
- Тебя кто-то обидел здесь? - участливо спросил Федор.
- Нет... Просто они очень...
- Кто? Здесь, кроме тебя никого не было, - доброжелательно сказал врач.
- Эти кусты... Они хотели меня съесть!
- Эти кусты? Они же растения, растут в горшках, - Федор улыбнулся.
- Они вылезают из горшков. Они все время орали, я чуть с ума не сошел...
- Такое бывает... при таких наркотиках, какие ты употребляешь.
- И еще... Еще этот кот... Что сидит на дубу! Он все время рассказывал какие-то сказки, про крыс, про мумии, про каких-то ужасных богов...
- Успокойся, здесь нет никакого дуба. И кота никакого нет!
За спиной Федора неслышно возник дуб, окованный золотой цепью и погрозил юноше ветвями. Кот, спящий на цепи, обмотанной вокруг ствола дуба, зевнул, открыв черно-розовую пасть, обнажив здоровенные клыки.
- Ненавижу Пушкина! - застонал мальчишка, - Помогите мне, - он просительно заглянул в глаза врачу, - Пожалуйста! Они приходят! Кот хотел меня съесть! Он пролезает сквозь прутья...
- Сейчас я отвезу тебя к отцу. Он очень волнуется за тебя. Он поможет тебе вылечиться.
Федор сделал паузу, давая мальчишке насладиться ощущением покоя и обещанием безопасности, а затем, как ни в чем не бывало, продолжил:
- Но если ты еще раз притронешься к игле, эти маленькие кустики вместе с котом придут и сожрут тебя живьем... Ты меня понял?
- Да, да! Я больше никогда не стану колоть эту дрянь!
- Вот и отлично, - Федор протянул руку и, взяв за плечо, поднял съежившегося подростка с пола, - Поехали!
Приехав в Петербург и возвратив юную неприятность в лоно семьи, Федор смог вернуться к более серьезной проблеме - Леониду.
Леонид лежал в одиночестве в частной палате и, задумчиво смотрел в потолок, когда к нему вошел Федор.
- И что? - безжизненным тоном спросил Леонид, вместо приветствия, - привез ты меня сюда...
- Не хочешь лечиться - выпущу, - ответил Федор.
- А смысл? Лечиться? Для чего?
- Жизнь не закончилась, Леня.
- Закончилась.
- Для тебя еще не закончилась. Для Марины... Ты думаешь, ей приятно было бы знать, как ты тратишь свою жизнь?
Леня, как змея, развернувшая свои кольца и метнувшаяся на врага, вскочил с кровати и бросился на Федора. Врач легко отразил атаку бывшего спецназовца и ловко швырнул его на кровать.
- Не дорос ты еще, драться со мной, - без малейших признаков превосходства, а просто констатируя факт, сообщил Федор.
- Это точно, - согласился Леонид, - В морду тебе дать не выйдет.
Федор отстраненно согласился:
- Не выйдет.
- Ты понимаешь, что я люблю ее?
- Понимаю, - кивнул Федор.
- Что ты понимаешь! Вот ты... Ты ведь колдун?
- Можно сказать и так, - ответил Федор, не желая вдаваться в тонкости.
- Можешь сделать так, что бы я ее разлюбил? Что бы каждую секунду ее не вспоминал?
- Хитрое дело.., - задумался Федор, затем принял решение, - Я могу лишить тебя способности любить вообще. Любить всем сердцем. Привязываться.
- Вообще никого не смогу полюбить?
- Вообще. А в замен, могу дать тебе какую-нибудь другую способность. Талант актера. Или сногсшибательную привлекательность для женщин. Или сразу обе этих способности.
- Врешь, - протяжно, как как-то по-детски, сказал Леонид, - Не бывает такого.
- Бывает еще и не такое.
Леонид поерзал, встал на ноги и подошел к окну, на Федора он не смотрел.
- Хм... А зачем мне привлекать женщин, если я их любить не смогу?
- Ты их душой любить не сможешь. А так... пожалуйста. Увлекаться, увлекать за собой...
- Нет, это я понял... А смысл?
- Закрыть пустоту в душе.
- О! Это ты прав... Только она уже есть... Пустота...
- Та пустота - другая. Так что - решай.
- Прямо сейчас?
- Да, - кивнул Федор, - прямо сейчас.
- Знаешь, что... Наверное, ты прав. Любовь - это такая мука... Давай, забирай!
- Дай мне руку.
Леонид протянул Федору руку, тот крепко взялся за нее и, используя прикосновение, как проводник, мощным мнемоническим толчком лишил мужчину сознания. Остальное было делом довольно обычным - Федор закрыл участки подсознания Леонида, отвечающие за глубокие эмоциональные привязанности, оставив только его родителей и самых близких друзей. Актерский талант разбудить было довольно просто - Леонид и так был талантливым художником, немного простимулировать этот участок мозга не представляло никаких трудностей. Ну, а насчет привлекательности к женскому полу - здесь и стимулировать ничего не требовалось, великолепная мужская красота Леонида вовсе никуда не делась, а шрамы лишь добавили ему загадочной притягательности.