Бессмертный огонь (ЛП), стр. 1

Аннетт Мари «Бессмертный огонь» («Алая зима» — 3)

Перевод: Kuromiya Ren

ГЛАВА 1:

За окном кружился снег, падая на землю трепещущим занавесом. Тишина окутывала все, снегопад приглушал всю активность, а в комнате было тепло, угли в печи мягко сияли.

Эми хотелось бы насладиться спокойным вечером, но она ощущала тревогу. Из предметов на столе она выбрала моток белой ткани.

Юмей сидел перед ней на полу. Его обнаженный торс показывал, какие сражения он прошел. От ран от когтей дракона и темных синяков от ударов ей было не по себе. Такие раны оставили бы человека прикованным к больничной койке, но ёкаи были крепче. И Юмей, ёкай-ворон, известный многим как Тэнгу, а некоторым и как принц теней, был крепче остальных.

Эми прижала край бинта к его плечу. Она дважды роняла моток и начинала заново, бинты плохо держались. Он терпеливо ждал и молчал, что было удивительно, учитывая его едкий характер.

Она уже увереннее покрывала бинтами багровые синяки и четыре глубоких раны на ребрах. Касаться его было странно. В отличие от Широ, постоянно проникающего в ее личное пространство, Юмей редко позволял физический контакт. Но вскоре смущение прошло, и Эми обнаружила в происходящем простоту. Она не знала, было ли это из-за того, что она ощущала себя спокойнее рядом с ним, или потому, что он расслабился.

Когда она взяла следующий моток бинтов, он вытянул руку, и Эми начала накладывать повязку от плеча до локтя, покрывая следы от зубов Орочи. Она размышляла при этом. Хотела ли она проверить его отношение к ней?

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросила она.

Он взглянул на нее. Бледно-серебряные зрачки обрамляла темная линия, и это всегда пугало ее, ведь эти глаза очень многое скрывали.

— Хорошо.

Сухое и раздраженное слово, как она и ожидала. Тэнгу был гордым ёкаем, ему было непросто принять помощь, как и позволить ей видеть его раны. Он бы предпочел, чтобы никто не знал, что его сил не хватило.

Она еще несколько раз обвила его руку бинтом.

— Восстановление идет хорошо? Я могу сделать что-нибудь еще?

— Нет, — его ответ не помог.

Эми закрепила бинт, не удивляясь, что расспросы не сработали.

— Ты исцеляешься медленнее Сусаноо. Почему?

Сусаноо недавно покинул гостиницу. Его раны были почти такими же плохими, как у Юмея, но он восстанавливался намного быстрее. Когда он уходил, глубокие раны были лишь бледными следами на коже. И потому состояние Юмея беспокоило ее.

Он убрал руку и оторвал лишнюю часть бинта зубами, на миг показав острые клыки. Он бросил обрывок на стол.

— Я не Кунитсуками.

Его строгий ответ опечалил Эми. Она хорошо знала, что Юмей и Сусаноо не равны. Сусаноо не был простым ёкаем. Он был Кунитсуками бури, одним из четырех земных богов, правящих ёкаями.

Она посмотрела на дальнюю часть комнаты, где белые волосы и лисьи уши выглядывали из-под одеял на узком футоне. Широ тоже был Кунитсуками, но проклятие сковывало его силу и воспоминания, потому он не казался таким древним, как Сусаноо и Юмей. Но порой бессмертное божество, спящее внутри Широ, проглядывало, и эти мгновения могли сильно пугать.

Сосредоточившись на Юмее, Эми вытянула руку. Он смотрел на нее, предупреждая, что больше задавать вопросы не стоит, а потом протянул ей другую руку. Она обрывком перевязала раны на его запястье.

— Ты так долго исцеляешься, потому что давно не был дома? — она крепче сжала его запястье. — Тебе нужно вернуться?

Юмей убрал руку, он был сильнее.

— Нет ничего постыдного в том, чтобы вернуться домой на пару дней, — настаивала она. — Если так ты быстрее восстановишься, то стоит так и сделать.

Она отпрянула, когда его взгляд стал ледяным. С гордецами всегда было сложно, а у ёкая гордость накапливалась веками.

— А ты не умеешь остановиться, — проворчал с другого конца комнаты сонный голос, — да, маленькая мико?

Широко зевнув и прижав лисьи уши к голове, Широ сел.

— Ты, — он указал на Юмея, — ничего не говори. Она просто переживает за тебя, — он указал на Эми. — Хватит носиться с ним. Если бы ему нужно было вернуться домой, он бы уже это сделал.

— Я не носилась, — проворчала она.

— Ты надоедаешь не хуже кицунэ, — сказал ей Юмей, поднимаясь на ноги и поднимая черную косодэ. Он надел ее и пошел к двери. Она с треском закрылась за ним. Может, его отношение к ней все-таки не улучшилось.

Широ фыркнул, лег на футон и закрыл рукой лицо от тусклого света.

— Это весело, но не стоит делать его себе врагом.

— Я и не пыталась, — Эми поправила предметы из аптечки на столе, борясь со смущением. — Ты говорил, что пребывание в горах ослабляет его.

— И он знает это лучше всех. Не нужно ему напоминать.

— Почему тогда он не уходит домой?

— В этом нет необходимости. Даже раненый, он может справиться почти со всеми проблемами.

— А как же те, с какими он не справится?

— Если придет Изанами, помощь Юмея может обеспечить нам с тобой шанс сбежать живыми, так что он не уйдет, — Широ убрал руку с лица и ухмыльнулся при виде ее тревоги. — Не переживай, ками не может попасть в Тсучи.

Но одного упоминания Изанами, Аматсуками земли, пытающейся убить Эми, хватило, чтобы ее кровь похолодела.

— Это место все равно не безопасное, — возразила оно. — Мы слишком близко к месту, где был в плену Сусаноо.

— Потому нам нужно будет уходить, как только он вернется, — Широ снова зевнул. — Он сказал, что будет послезавтра.

Юмею нужно было исцеляться еще пару дней, и Сусаноо отправился по делам Кунитсуками. После пяти лет плена он спешил воспользоваться шансом и начать собирать свою жизнь по кусочкам.

Если Эми и нужно было паниковать, то из-за следующей миссии. Через пару дней они собирались отправиться на восток к островам Сабутен, где был в плену Сарутахико, Кунитсуками гор, и его сторожил Тсукиёми. Она не знала, враг ли им Аматсуками воды. Могла ли Изанами обмануть и его?

Четверо Аматсуками, правители ками, должны были помогать Эми. Чтобы спуститься с небесного царства, Аматсуками требовалось смертное тело, и Эми как раз была камигакари для Аматэрасу, Аматсуками ветра.

И скоро Эми предстояло исполнить долг.

Когда Аматэрасу спустится в Эми, сила богини поглотит разум и душу Эми. Она пропадет, и Аматэрасу останется жить в теле Эми. Ее судьба, ее конец ожидали ее в день зимнего солнцестояния, оставалось всего двадцать три дня.

Она прогнала мысль раньше, чем начала тревожиться. Собрав бинты, она встала и пошла к футону Широ.

Она опустилась рядом с ним.

— Раз ты проснулся, я могу перевязать и твою руку.

Он снова убрал руку с лица, чтобы сонно посмотреть на нее.

— Я в порядке.

— Тогда ты не помешаешь мне проверить рану, — бодро сказала она и схватилась за его запястье над витком блестящих красных бусин — проклятых оненджу, что сковывали его силу и воспоминания.

Он со страданием вздохнул и позволил ей положить его руку на свои колени. Эми сняла повязку и обнаружила, что от раны остался лишь красный след, который не нужно было промывать. Может, его не нужно было и перевязывать, но раз она настояла на проверке, она упрямо наложила свежую повязку.

После этого Эми провела пальцами по гладким бусинам оненджу. Она не была готова снять последний виток, ведь провал мог убить его, но этот день близился. И как только он освободится от проклятия, как долго будут возвращаться его воспоминания? Как скоро это его изменит?

Ее пальцы перекочевали на его ладонь, где на коже был красный символ, схожий с теми, что были на лице. Закрыв глаза, с расслабленным видом он лежал с одной рукой под головой. Уснул снова, пока она перевязывала его руку?

— Широ? — с теплым весом его руки на коленях Эми склонилась ближе. — Широ, ты не спишь?

Его ухо дернулось в ее сторону. Не зная, играет ли он, она нежно потянула его за ухо.