Влюбиться в жизнь. Как научиться жить снова, когда ты почти уничтожен депрессией, стр. 6

Циклон

Сомнения подобны ласточкам: они всегда следуют друг за другом и собираются в стаи. Уставившись на себя в зеркало, я смотрел на свое отражение до тех пор, пока мое лицо не перестало быть моим. Вернувшись к столу, я сел и никому не сказал, что испытал. Рассказав о своих чувствах, я только усилил бы их. Если бы я вел себя спокойно, то и самочувствие мое тоже стало бы чуть более нормальным. Поэтому я решил вести себя адекватно.

– О, вы только взгляните на время! – сказала мама с драматичной обеспокоенностью. – Мне завтра рано вставать в школу. (Она работала завучем в начальной школе.)

– Иди спать, – сказал я.

– Да, идите спать, Мэри, – поддержала меня Андреа. – Мы сами разберемся с кроватями и со всем остальным.

– В его комнате есть кровать и матрас на полу, но мы с удовольствием уступим вам нашу постель на сегодня, – сказал отец.

– Все нормально, – ответил я. – Не беспокойся.

Папа сжал мое плечо, перед тем как отправиться спать.

– Хорошо, что вы приехали, – сказал он.

– Да. Хорошо быть дома.

Я не хотел плакать по двум причинам. Во-первых, не хотел, чтобы отец видел мои слезы; во-вторых, из-за этого я стал бы чувствовать себя еще хуже. Поэтому я просто пошел спать.

Когда я проснулся утром, депрессия на пару с тревожностью обе уже были здесь.

Депрессию часто описывают как груз, и это действительно так. Она может быть как реальным физическим весом, так и метафорическим, эмоциональным.

Но мне не кажется, что слово «груз» лучше всего охарактеризовало бы мое состояние в тот момент. Пока я лежал на матрасе на полу (я настоял на том, чтобы Андреа спала на кровати, но не из-за показного рыцарства, а потому что я поступил бы так, будучи нормальным), мне казалось, что я попал в эпицентр циклона. На протяжении следующих нескольких месяцев я буду казаться окружающим чуть более медлительным и заторможенным, чем обычно, однако процессы внутри моего разума были безжалостно быстрыми.

Мои симптомы

Для моего состояния было также характерно следующее.

• Ощущение, что в моем отражении другой человек.

• Болезненное покалывание в руках, груди, горле и затылке.

• Неспособность даже думать о будущем. (Для меня все равно его не существовало.)

• Страх сойти с ума, попасть в психушку и быть помещенным в обитую войлоком палату в смирительной рубашке.

• Ипохондрия.

• Сепарационная тревога (тревога, вызванная разлукой).

• Агорафобия [8].

• Постоянное ощущение ужаса.

• Моральное истощение.

• Физическое истощение.

• Ощущение собственной никчемности.

• Тяжесть в груди и периодическая боль в этой области.

• Ощущение падения, даже когда я просто стоял.

• Боль в конечностях.

• Периодическая неспособность разговаривать.

• Ощущение потерянности.

• Безграничная печаль.

• Слишком яркие сексуальные фантазии. (Страх смерти часто уравновешивает себя мыслями о сексе.)

• Чувство отчуждения, словно я появился из другой реальности.

• Сильное желание быть кем-нибудь другим.

• Потеря аппетита (я похудел на 12 кг за полгода).

• Внутренняя дрожь (я называю это «трепет души»).

• Чувство того, что я нахожусь на грани панической атаки.

• Ощущение слишком разреженного воздуха.

• Бессонница.

• Потребность постоянно искать свидетельства того, что я скоро умру или сойду с ума.

• Нахождение этих свидетельств и вера в них.

• Желание очень быстро ходить.

• Странное ощущение дежавю и непонятные воспоминания о том, что никогда не происходило, по крайней мере со мной.

• Чернота по периферии поля зрения.

• Желание избавиться от кошмаров, которые я иногда видел, закрывая глаза.

• Желание ненадолго выйти из своего тела: на неделю, на день, на час, да хоть на секунду.

Тогда все эти ощущения казались настолько странными, что я считал себя единственным человеком на планете, испытывающим их (в то время еще не было «Википедии»), хотя, конечно, миллионы людей проходили через все это одновременно со мной. Я часто представлял свой разум в виде огромной черной машины, как из графического романа, полной трубок, педалей и уровней, испускающей искры, пар и шум.

Тревожность в сочетании с депрессией можно приблизительно сравнить с кокаином в сочетании с алкоголем. Такой дуэт очень быстро преображает всю жизнь. Когда у вас одна лишь депрессия, ваш мозг словно погружается в болото, а тело отказывается сопротивляться. Однако когда депрессия на пару с тревожностью захватывает человека, болото остается болотом, но в нем появляются водовороты. Чудовища, которые прячутся в мутной воде, беспрестанно двигаются, словно аллигаторы, с максимальной скоростью. В таких ситуациях всегда приходится быть настороже, потому что в любой момент можно умереть, – человек отчаянно пытается держаться на плаву, хватая ртом воздух, которым люди на берегу так свободно дышат.

Нет ни секунды, ни мгновения без всепоглощающего страха. И это вовсе не преувеличение. В таких ситуациях человек мечтает о моменте, когда страх отступит, но этого не происходит. Депрессия – это не болезнь отдельно взятой части тела. От нее нельзя обособиться.

Если у вас проблемы со спиной, вы можете сказать: «О, боль в спине меня убивает», – отделяя таким образом себя от боли. В этом случае страдания воспринимаются как нечто отдельное от вас. Боль атакует и досаждает, она покушается на личность человека, но все равно не проникает в нее.

Однако с депрессией и тревожностью дело обстоит иначе: здесь боль в мыслях. Вы – это не спина, вы – это мысли.

Если болит спина, то боль усиливается при сидении. Если же болит разум, то боль усиливается, когда вы просто думаете. И здесь уже нельзя просто встать и прислониться к стене, чтобы облегчить страдания. Однако иногда это все же не так.

Коллекция плохих дней

Когда депрессия или тревожность накрывает человека так, что он не может ни выйти из дома, ни подняться с постели, ни думать о чем-либо, кроме депрессии, это может быть невыносимо тяжело. Не все плохие дни ужасны одинаково, они поддаются градации. По-настоящему жуткие дни, прожить которые кажется невозможным, будут полезны в будущем. Храните их в своей памяти, собирая коллекцию таких дней. День, когда вы сломя голову выбежали из супермаркета. День, когда депрессия была настолько сильна, что вы даже языком пошевелить не могли. День, когда вы заставили родителей плакать. День, когда вы чуть не бросились вниз со скалы. Итак, если у вас будет еще один плохой день, вы сможете сказать: «Сегодня был ужасный день, но были и хуже». И даже когда вы не сможете вспомнить дня более жуткого, то хотя бы будете помнить о существовании своей коллекции, зная, что вы добавили в нее еще один экземпляр.

Что говорит вам депрессия

– Эй, неудачник!

– Да, ты!

– Что делаешь? Зачем ты пытаешься встать с постели?

– Зачем тебе устраиваться на работу? Ты кем себя возомнил? Марком Цукербергом?

– Оставайся в постели.

– Ты сойдешь с ума. Как Ван Гог. Возможно, ты тоже отрежешь себе ухо.

– Чего ты плачешь?

– Потому что тебе нужно включить стиральную машину?

– Помнишь своего пса Мердока? Он мертв. Как и твои бабушки и дедушки.

– Все, кого ты когда-либо встречал, будут мертвы в это же самое время через сто лет.

– Да. Все, кого ты знаешь, – это лишь совокупность медленно разрушающихся клеток.