Наш общий друг. Том 2, стр. 40
Глава XIII
Худая слава, бежит
Очаровательный Фледжби, оставшись один в конторе, стал расхаживать но комнате, сдвинув шляпу набекрень, насвистывая и заглядывая во все углы и ящики, в надежде найти хоть какое-нибудь доказательство, что его обманывают, однако ничего не нашел.
— Невелика заслуга, что он меня не надувает, ведь я гляжу за ним в оба, — подмигнув, объяснил сам себе мистер Фледжби.
Лениво и величественно потыкав тростью в столы и стулья, он сплюнул в камин, утверждая свои хозяйские права на контору «Пабси и Ко», затем поступью владыки подошел к окну и выглянул на узкую улицу поверх ставня с надписью «Пабси и Ко». Надпись, служившая для отвода глаз, напомнила ему, что он один в конторе и что дверь не заперта. Он двинулся было запереть ее, чтобы кто-нибудь, войдя, не принял его за главу фирмы, но тут услышал чьи-то шаги за дверью.
Это была кукольная швея с корзиночкой в одной руке и с костылем в другой. Ее зоркие глаза увидели мистера Фледжби раньше, чем он ее увидел, и ему не удалось запереть перед ней дверь, не столько потому, что она уже подошла, сколько потому, что она принялась отвешивать ему поклон за поклоном, как только он ее заметил. Она воспользовалась этим преимуществом, поднявшись по ступенькам с такой быстротой, что очутилась в конторе лицом к лицу с Фледжби, прежде чем он успел принять меры, чтобы она не застала никого дома.
— Надеюсь, вы в добром здоровье, сударь, — сказала мисс Рен. — Дома мистер Райя?
Фледжби плюхнулся на стул в позе человека, утомленного ожиданием.
— Должно быть, скоро придет, — ответил Фледжби, — он как-то странно сбежал и заставил меня дожидаться. Кажется, я вас раньше видел?
— Один раз видели, если глаза у вас на месте, — ответила мисс Рен, на последних словах понизив голос до шепота.
— Это когда вы играли во что-то такое на крыше? Помню. А как поживает ваша подружка?
— Мало ли у меня подружек, сударь, — отвечала мисс Рен. — Которая подружка?
— Все равно которая, — сказал мистер Фледжби, прищуривая один глаз, — любая из ваших подружек, все ваши подружки. Как они — ничего себе?
Несколько смутившись, мисс Рен ответила шуткой на шутку и уселась в углу за дверью, держа корзинку на коленях. Наконец, после довольно долгого и упорного молчания, она сказала:
— Извините, сударь, но по утрам я привыкла заставать мистера Райю дома и потому обыкновенно прихожу в это время. Мне и нужно-то всего-навсего купить лоскутков на несчастных два шиллинга. Может, вы мне их отпустите, и я побегу домой работать.
— Я вам отпущу лоскутков? — повернувшись к ней, сказал Фледжби, который сидел перед камином, щурясь на огонь и ощупывая подбородок. — Вы, кажется, вообразили, будто я имею отношение к этой конторе и вообще к фирме?
— Вообразила? — откликнулась мисс Рен. — Он же сам тогда сказал, что вы хозяин!
— Этот старый хрыч в черном лапсердаке? Райя? Он что хотите скажет.
— Да вы и сами то же говорили, — возразила мисс Рен. — Или по крайней мере держали себя как хозяин и не противоречили ему.
— Одна из его хитростей, — равнодушно и пренебрежительно пожимая плечами, ответил Фледжби. — Он вечно хитрит. Он мне сказал: «Пойдемте на крышу, сударь, и я вам покажу красивую девушку. Только я буду называть вас хозяином». Так вот, я полез на крышу, а он показал мне красивую девушку (очень и очень стоило на нее посмотреть) и назвал меня хозяином. Не знаю зачем. Думаю, что и он не знает. Он хитрит из любви к искусству, ведь это такой мошенник, — и, поискав выразительного слова, мистер Фледжби прибавил: — мошенник из мошенников.
— Ох, моя головушка! — воскликнула кукольная швея, сжимая голову обеими руками, словно она раскалывалась. — Вы, верно, шутите?
— Нет, моя милая, — возразил Фледжби, — нисколько не шучу, уверяю вас.
Такое запирательство было не только ловким ходом, рассчитанным на тот случай, если неожиданный посетитель застанет Фледжби врасплох, но и отплатой мисс Рен за ее излишнюю резкость и милым образчиком острот по адресу старого еврея. «Слава у него худая, как оно и полагается старому еврею, за это ему и платят, а уж свои денежки я из него выколочу». Как деловой человек, Фледжби всегда рассуждал именно так, а тем более сейчас, когда старику вздумалось завести от него секрет, хотя сам по себе этот секрет доставил ему даже удовольствие, досадив неприятному для него человеку.
Мисс Рен сидела в углу за дверью, пригорюнившись и не поднимая глаз, — снова наступило долгое, упорное молчание, как вдруг мистер Фледжби насторожился, и по выражению его лица можно было догадаться, что он заметил через стеклянную дверь нового посетителя, топтавшегося перед входом в контору. Послышался шорох и стук в дверь, немного погодя опять шорох и опять стук. Так как Фледжби не двинулся с места, дверь, наконец, тихонько приотворилась, и в нее заглянуло высохшее личико кроткого пожилого джентльмена.
— Мистер Райя? — очень вежливо осведомился посетитель.
— Я сам его дожидаюсь, сэр, — ответил мистер Фледжби. — Он ушел, а меня оставил здесь. Я жду его с минуты на минуту. Может быть, вы тоже присядете?
Джентльмен присел и поднес руку ко лбу, словно находясь в меланхолии. Фледжби искоса поглядывал на него, видимо наслаждаясь его унынием.
— Хорош денек, сэр, — заметил Фледжби.
Маленький, весь высохший старичок был так погружен в свои невеселые размышления, что обратил внимание на слова Фледжби, уже после того как он замолчал. Только тогда он встрепенулся и спросил:
— Простите, сударь. Кажется, вы что-то сказали мне?
— Я сказал, что день хорош, — повторил Фледжби несколько громче прежнего.
— Простите, сударь. Простите. Да.
И маленький высохший джентльмен опять поднес руку ко лбу, а мистеру Фледжби это опять доставило удовольствие. Когда джентльмен вздохнул и переменил позу, Фледжби, ухмыляясь, обратился к нему:
— Мистер Твемлоу, если не ошибаюсь?
Высохший джентльмен, видимо, изумился.
— Имел удовольствие обедать с вами у Лэмла, — сказал Фледжби. — И даже имею честь состоять с вами в родстве. Странное место для встречи; но когда бываешь в Сити, никак нельзя знать наперед, с кем встретишься. Надеюсь, что вы в добром здравии и жуируете жизнью?
Последние слова отзывались, быть может, наглостью, но, с другой стороны, это могла быть прирожденная приятность манер мистера Фледжби. Мистер Фледжби сидел в шляпе, поставив ногу на перекладину табурета. Мистер Твемлоу снял шляпу, как только вошел, и больше не надевал ее.
Совестливый Твемлоу, сознавая, что он расстроил планы очаровательного мистера Фледжби, был не на шутку смущен этой встречей.
Он чувствовал себя настолько неловко, насколько это возможно для джентльмена. Он решил, что с Фледжби надо держаться сухо, и поклонился ему издали. Фледжби, заметив это, еще больше сощурил свои узенькие глазки. Кукольная швея сидела в своем уголку за дверью, сложив руки на корзинке и придерживая ими костыль, и, по-видимому, ни на что не обращала внимания.
— Что-то он долго, — проворчал мистер Фледжби, взглянув на часы. — Который час на ваших, мистер Твемлоу?
На часах мистера Твемлоу было десять минут первого, сэр.
— Как в аптеке, — подтвердил Фледжби. — Надеюсь, мистер Твемлоу, что вас привело сюда более приятное дело, чем мое?
— Благодарю вас, сэр, — ответил мистер Твемлоу.
Фледжби опять сощурил свои узенькие глазки, весьма самодовольно поглядывая на Твемлоу, который сидел, робко постукивая по столу сложенным письмом.
— То, что мне известно о мистере Райе, — сказал Фледжби, весьма пренебрежительным тоном произнося это имя, — заставляет меня думать, что дела в этой конторе бывают только неприятные. Насколько я его знаю, это первейший жмот и скряга во всем Лондоне.
Мистер Твемлоу ответил на это замечание сухим, едва заметным кивком. Оно, видимо, его встревожило.
— До того даже, — продолжал Фледжби, — что если б я не обещал приятелю, так ни минуты не стал бы дожидаться. Но если уж друг попал в беду, надо ему помочь. Так я думаю, так и поступаю.