Поймите меня правильно, стр. 17
Я надел шляпу, вышел из танцзала и отправился к себе в отель. Я решил все обдумать. Наконец-то настало время действовать. Хватит ходить вокруг да около. Теперь совершенно очевидно, что Зеллара имеет прямое отношение к тому, что Пеппер уехал в Сьерру Мадре и встретился с Педро, и вы спокойно можете биться на пари: сделала это Зеллара не сама, а по чьему-то указанию, и, кажется, сейчас мне удастся узнать, по чьему именно.
Придя к себе в отель, я попросил прислать ко мне рассыльного. Буквально через мгновение он явился. На вид неплохой парень. Неглупый.
Я сказал ему, что собираюсь на днях уехать из Мехико-Сити на серебряные рудники, но говорят, что климат там не особенно полезный для здоровья, поэтому мне бы очень хоте лось купить револьвер, так, небольшой. Не знает ли он, где я могу его купить?
Он сказал, что знает, и назвал магазин, в котором я смогу купить его. А также сказал, что он сможет позвонить хозяину магазина, это его приятель, предупредить, что я к нему приду. Я сказал о'кей.
Я сунул ему пять баксов и спросил, нет ли у него в Мехико-Сити еще одного знакомого парня, достаточно смышленого, работающего где-нибудь в гараже, и чтобы он не задавал лишних вопросов, но был не прочь заработать 50 долларов.
Ничуть не задумываясь, он сразу же ответил: да, он знает такого парня, это его кузен, и у него на Калле Фердинандо есть свой гараж. Я сказал о'кей.
Он сначала позвонил револьверному парню, а потом в гараж и сказал своему кузену, что я к нему приду. За такую исключительную быстроту я сунул ему еще пять долларов.
Я спустился вниз, пошел в магазинчик, который указал тот парень, и купил себе револьвер. Маленький голубой пугач, 22-го калибра. Отличный револьверчик: достаточно мощный, чтобы досыта накормить любого парня, и достаточно маленький для моих целей.
Я вернулся в отель, положил люгер в плечевую кобуру и повесил под руку. Потом позвонил дежурному и попросил прислать мне липкий пластырь.
После того, как рассыльный принес его и смылся, я взял новенький пугач, засунул его за пояс дулом вниз, так чтобы ремень полностью закрывал его. Потом я отрезал узенькую полоску пластыря и приклеил с обеих сторон рукоятку револьвера к ноге так, чтобы он не болтался, когда я иду и чтобы его никто не заметил. А когда он мне понадобится, я легко смогу его достать. Для этого мне только нужно оторвать пластырь, правда, может быть, в спешке вместе с пластырем отдерется немного кожи, но это не так уж существенно. После этого я пошел в гараж на Калле Фердинандо.
Парень действительно оказался довольно смышленый. Я растолковал ему, что мне от него потребуется, заставил его повторить все в точности, чтобы он не напутал, после чего сунул ему 25 баксов и сказал: если он сделает точно и аккуратно все, что я ему сказал, он может прийти завтра в отель и получить у портье запечатанный конвертик на его имя, в котором будет лежать еще одна бумажка в 25 долларов. Он сказал о'кей, он сделает все, что полагается.
Он ничуть не удивился моему поручению, потому что ни один парень в Мехико-Сити никогда ничему не удивляется.
Вот так-то!
ГЛАВА 6
В два часа ночи я вернулся в «Эстансия де Эльвира», прошел через артистическую дверь и спросил Зеллару. Когда меня привели к ней в уборную, я убедился, что она в жизни так же хороша, как и на сцене.
Как-то, когда я был в Англии по делам ван Зельдена, один парень назвал какую-то девчонку «карманной Венерой». Что ж, пожалуй, вполне можно назвать и ее этим именем. Это действительно маленькая, изящная статуэтка, но, ребята, какие пропорции!
Я стоял и любовался этой беби, и думал, что никогда в жизни не приходилось встречать в одном цветке столько меда.
Я думаю: даже в самом дряхлом старом джентльмене, поклявшемся лучше жениться на гремучей змее, чем на женщине, Зеллара способна возбудить такие биологические процессы, которые заставят его забыть эту клятву.
Ее волосы были причесаны по-испански, с огромной гребенкой, а платье было такой яркой пылающей раскраски, что буквально слепило глаза.
Вы сами понимаете, ребята, я чувствовал себя не особенно бодро, все-таки до этого вечера я никогда в жизни не видел Зеллару, а вы понимаете, в записке-то я написал, что мы встречались в Манзанилло. Я тогда рассчитывал, что она ничего не помнит из своих прошлых похождений. Так оно и вышло.
Упершись одной рукой в бедро, она медленно окинула меня взглядом с головы до ног.
— Уилли, милый, как приятно снова встретиться с тобой.
Я уже говорил вам, что у нее нежный певучий голосок, и когда она назвала меня «милый», меня даже в жар бросило.
Я подошел к ней поближе и протянул руку, ожидая, что она пожмет ее. Но этого она не сделала. Она схватила мои руки, прижалась ко мне всем телом, подняв очаровательное личико, и в следующий момент я целовал ее таким поцелуем, каким Роберт Тейлор целует кинозвезду, когда его снимают крупным планом.
Должен вам сказать, ребята, это был такой дьявольский поцелуй, что когда она оторвала свои губы от моих, я почувствовал себя так, как мой покойный дедушка, когда от него оторвали перестоявший горчичник.
— Хелло, детка, как приятно снова увидеться с тобой. Хорошее было время тогда, в Манзанилло.
Она достает из своего туалетного столика золотой портсигар, одну сигарету берет себе, а другую бросает мне.
— Очень хорошие времена, — согласилась она. — Ты помнишь ту ночь, Уилли, когда четверо верзил выбросили тебя из Каса Мексикал, а твоя Зеллара бегала на следующее утро в полицию выручать тебя? — Она взвела очи к потолку. — Кар-рамба! Ну и безумец же ты был в те дни.
Я решил лучше переменить тему разговора, а то как бы не сказануть что-нибудь неподходящее.
— О'кей, бэби, — сказал я весело. — Те времена давно прошли, а настоящее всегда с нами. Ну, куда мы пойдем? Она кокетливо посмотрела на меня.
— Есть отличное местечко, Уилли, — сказала она. — Эль Доро. Мы поедем туда. Мы будем там есть, пить и разговаривать о… — она лукаво посмотрела на меня, — о том, что мы будем делать завтра.
Я улыбнулся ей.
— О'кей, — сказал я. — Хотя меня больше интересует, что мы будем делать в период времени до завтрашнего дня.
— Ну, пойдем, дружище, — сказала она.
Мы подхватили такси и поехали в Эль Доро. Кажется, все идет как нельзя лучше. Если мне повезет, я, может быть, кое-что узнаю уже сегодня.
Я начал быстро разрабатывать в уме план своих действий. Уже третий час ночи, и хотя в Мехико-Сити в такое время суток жизнь течет обычным порядком, все-таки нельзя откладывать дело слишком надолго; когда люди устают, они делают совсем не то, что сделали бы, когда чувствуют себя нормально.
В Эль Доро метрдотель, который, видно, хорошо знает Зеллару, поспешил предоставить в наше распоряжение столик в дальнем уголке. Хорошее спокойное местечко, и приятный ансамбль гитар наигрывает на веранде нежные мелодии достаточно тихо, чтобы не мешать разговору.
Я заказал ужин, бутылку шампанского, бутылку ржаного виски, и во время ужина мы много болтали. Она рассказывала, в каких ресторанах выступала, а я старался больше помалкивать.
Я все время любовался ею. Она действительно была хороша.
Прежде всего, она держится очень естественно и просто. Ест, пьет, смеется и смотрит прямо в глаза. Любой парень должен будет согласиться со мной — это стопроцентная бэби. Такой бабенке можно вполне довериться, она уж не подведет никого, потому что она относится к категории прямодушных детей солнца. Она танцует, пьет и беспечно пользуется благами, которые ей дарит жизнь.
Ребята, скажите, ну разве у меня нет поэтического дарования?
Да, вот так бы подумал о Зелларе любой парень. Обыкновенный. Но не я. Я на своем веку встречал слишком много женщин, чтобы обмануться их внешним видом.
К сожалению, мне пришлось неоднократно убеждаться: если у девчонки миленькое личико и стопроцентные ножки, она обязательно втянет тебя в беду, даже если у нее только хорошенькие ножки, она все равно представляет собой потенциальную опасность для любого парня.