Альтруизм (СИ), стр. 1
========== Часть 1 ==========
В принципе, этот день бы прошел как и все – серо и непримечательно, если бы не одно «но»… Ржевский, сволочь, вот откуда он узнал, что его начальник гей? Хорошо, узнал, но зачем трепать? И что мне было прикажете делать, когда в середине рабочего дня стая ярых гомофобов потащила мне свои заявления об увольнении? Уволил, естественно. Но все дошло до смешного, когда эта самая гомофобная братия, одумавшись, пришла забирать свои писульки. День в никуда… потраченный в пустую на всякую ненужную ересь…
Пробка на «Московском» свела с ума окончательно. Ну, а что можно было ожидать от вечера пятницы дождливой осени? Да и вообще, мне всегда было интересно, что делают дачники в такую погоду на своих фазендах. Причем, на часах уже десятый час. Световая реклама фастфуда так и манила к себе, становясь более привлекательной, когда голодный желудок вывел наиболее низкую ноту. Никогда не прельщало валяться с отравлением, но уж жрать очень хочется. Короче.., уверенным движением руки я вывел машину из стоящего потока и направил в сторону фастфудовой индустрии.
***
О, мой Бог, как же я нажрался… нет… не наелся… нажрался… Я и не думал, что гамбургеры и «чикены» будут похлеще японской рекламы, которая затягивает в свои «галлюциногенные» сети с первых секунд просмотра. Вразвалочку, как жадная переевшая комбикорма утка, я направился к своей «БМВ», черная матовая красотка приветливо моргнула фарами, после нажатия кнопки на брелоке сигнализации.
Только я устроил свое набитое пузо за рулем и собрался включить двигатель, как меня отвлек стук в окно. Открываю. На меня смотрит бомжеватого вида парень, из-под слоя грязи даже нельзя разобрать сколько ему лет, и как он выглядит, а чуть позади стоит чумазый мальчик лет десяти в окружении клетчатых китайских баулов, которого старший старается прикрыть собой.
- Извините, молодой человек, пожалуйста, дайте немного денег. Мне не себе, мне брата покормить, - взволновано сказал он.
Я недоверчиво уставился на парнишку. Опять, небось, эти попрошайки на алкоголь собирают, но что-то внутри меня не дало безжалостно закрыть окно. А я разве не говорил, что с детства жалею и тащу в дом всяких бродячих котов и собак? Так вот… жалостливое сердце это единственный орган, который мне мешает спокойно спать.
- А ты почему на работу не хочешь пойти? Молодой… вроде… - скептически произнес я последние слова. – Тебе не стыдно прикрываясь братом попрошайничать?
- Извините, - потупил он взор, аккуратно взял мальчишку за руку и поволок свои сумки.
Не знаю, что-то опять не дало спокойно их отпустить, но я вышел из машины и снова спросил:
- Эй, постой, - окликнул я его и он тут же повернулся, а в глазах читалась надежда и просьба о помощи, а мой дурной альтруизм вновь дал о себе знать. – Что у вас случилось?
- Да домой уехать не можем. Сами мы из соседней области. Сироты. Приезжали мамку хоронить, - в его глазах показались слезы. – Она неделю назад умерла в больнице от рака. Похоронили здесь – она так просила… на это тоже нужны были деньги, ведь хоронят только по прописке, - пауза, - Так мы все отдали и… даже задолжали. Теперь не можем в село вернуться, ведь денег нет даже на билет. На работу меня не берут, да и малого куда я дену? Да я ведь и не себе прошу, а? – в его глазах стояла мольба. - Мне бы только малого покормить? Он целый день не ел. Мне так стыдно…
Все, меня убило наповал.
- Бегом, садитесь в машину, оба, - отчеканил я.
Парень испуганно посмотрел на меня, машинально задвигая братишку. Эта картина заставила умиленно на него посмотреть. Вроде и маленький и худенький, но, каков воробей. Жаль, что лица из-за грязи не рассмотреть, а волосы скрывает шапка.
- Извини, ты не так понял, - потер я нос. – Садись, поедем ко мне. Помоетесь, поедите, переночуете, а завтра я вам дам денег, и вы вернетесь в свое село.
Парнишка недоверчиво посмотрел на меня.
- Тебя как звать-то? – поинтересовался я.
- Антон, - тихо ответил он, - а его, - он кивнул в сторону прижимавшегося к его ноге брата, - Мирон.
- Хм… так вот, Антон. Я нормальный человек, периодически страдающий приступами альтруизма. Я обещаю тебе, что ничего с вами не случится. Подумай о брате. Ему нужно отдохнуть и поесть.
Антон кинул мимолетный взгляд на Мирона и покосился на меня.
- С чего это Вы решили нам помочь? Вы бы не могли просто дать нам денег?
- Нет, - твердо сказал я. – Вам нужно отдохнуть и нормально поесть.
- А Вы не боитесь пускать в свой дом посторонних бомжей?
- Вопрос верен, но могу сказать одно, что в моем доме столько охраны, что я могу себе позволить, если захочу, каждый день устраивать ночлежку бомжам… - я выжидающе уставился на парня, он мялся и сомневался, но потом, видно, желание отогреть себя и брата взяло верх над разумом.
- Хорошо, - согласился он. – Только пообещайте, что ничего плохого не задумали.
- Обещаю, - клятвенно заверил я. Божечки, какой же он все-таки наивный, ну разве какой-нибудь торговец органами скажет, что он задумал вырезать у Вас почку? Хорошо, что я первый на них наткнулся.
***
В машине пахло непривычно вкусно и дорого. Антон опасливо сел на заднее сиденье и притянул к себе брата, он и не заметил, когда их сморило. Разбудил его голос мужчины, оповещающий о том, что они приехали. Парень заспанно осмотрелся по сторонам. Барельеф и архитектура пятиэтажки говорила о том, что они приехали не в простой район.
- Добро пожаловать на Васильевский остров, - улыбнулся мужчина доброй улыбкой, а у Антохи все внутри перевернулось, и он в очередной раз проклял свою натуру, боясь ее показать.
Мать и отец выкинули его из дома уже давно. Когда узнали о любимом цвете Антона – нежно-голубом, под стать его ориентации. Антон тогда не стал спорить, а молча собрал свои вещи и покинул отчий дом. Уехал в культурную столицу, устроился работать в элитный ресторан, благо профессия была, вскоре прикупил маленькую квартирку. Через несколько лет пришло письмо от тетки, в котором говорилось, что отец спился, а мать болеет, и нужно кому-то забрать Мирона, пока его не отправили в детдом.
Приехав на Родину, он узнал, что отец давно уже живет с другой женщиной, а мать не встает с постели. Собрав все свои накопленные средства он перевез мать в Питер, а Мирона поселил у себя. Деньги утекали рекой, операция за операцией не приносили должного эффекта. Пришлось продать квартиру и вновь переехать в село, а с работы уволиться. В этот раз он собрал последние деньги и продал дом в поселке, но истратить их пришлось не на лечение, а на похороны. Он понимал, что на данный момент ему возвращаться некуда, но Антон надеялся на тетку, которая хотя бы приютит Мирона, пока Антон устроится на работу и снимет квартиру. И это нужно было делать скорее, так как Мира нужно было отдавать в школу, пока им не заинтересовались органы опеки.
Квартира оказалась шестикомнатной и дорого обставленной, Мирон так и остался жаться у его ног. Хозяин молча показал им свободную комнату.
- Располагайтесь, душ и туалет в комнате, - дружелюбно сказал он. – Меня зовут Владимир. Как будете готовы, проходите в столовую, я вас буду ждать уже там.
Антон молча кивнул, и Владимир оставил их наедине.
Мирон так и не дождался ужина, уснув после душа. Антон, в кои-то веки помылся и привел себя в порядок, сбрив щетину и расчесав волосы. Достав свои чистые вещи из сумки, переоделся. Заботливо укрыл брата одеялом и пошел по направлению ароматных запахов скворчащего на сковородке мяса.
Антон, стараясь особо не шуметь, появился в дверях огромной кухни. Владимир, одетый в домашние штаны и свободную белую футболку, даже сквозь которую были едва заметны перекатывающиеся под кожей мощные мышцы, увлеченно раскладывал ужин по тарелкам, напевая. Его черные волосы были еще влажные после душа, а загорелая кожа, после солярия, красиво играла в приглушенном искусственном свете. У Антона опять внутри все перевернулось, и он смутился своей реакции. Вот за что ему такая ориентация? Сто процентов, хозяин натурал, да и даже если бы не был, то не повелся на его тощие кости, тусклую блондинистую шевелюру и невзрачный вид. У таких, как он, и мальчики, и девочки должны быть словно с обложки модного журнала, этакие красивые куклы или пидорки, которые знают себе цену и не боятся ее озвучивать.