Живой товар, стр. 91
— Бедная Зойка!
— Вдова? Дети есть?
— Девочка, четырнадцать лет.
— Ты с вдовой хорошо знакома?
Валентина кивнула.
— Поговори. Несколько раз. Понемногу объясни, мол, мужа уже не вернешь, а вам с дочкой жить надо. Пока идет следствие, придется потерпеть и показания нужные давать. Допустим, последние пару месяцев чаще обычного ездил в командировки, иногда выезжал на ночь, говорил, на сопровождение грузов. Я потом конкретизирую по датам. А фирма за это должна помочь им переехать в другой город и платить пожизненную пенсию ей, а девочке — до совершеннолетия.
— Господи, как я это через бухгалтерию проведу?
— Никак не проведешь! Ну ты идиот! — Кучумов покачал головой и матюгнулся про себя. — Сам будешь платить! Из своих! И семьям бойцов погибших, и раненым, между прочим! Болван! Как ты, Валька, до сих пор мозги ему не вправила! Тебе надо на воле остаться и при деле, и для дела тебе люди нужны будут — а кто к тебе пойдет, если ты сейчас не заплатишь?!
Кучумов плеснул себе в хрустальную стопку ещё коньяку, выпил, закусил конфеткой.
— Слон тебя за глотку крепко взял?
— Пока что десятиной обложил.
— Не дергайся, не обнищаешь. Даже если он у тебя половину оттяпает, ты все равно на расширении масштаба больше будешь иметь, чем сейчас, пока щиплешь по-любительски. Смотри на него — и учись. Не вам чета, серьезный человек. И, чую я, нацеливается он Арсланова завалить. Вот где у нас вопрос… Добро, это не у вас, а у меня вопрос. А вам сейчас, под маркой, что такой ответственный работник фирмы преступником оказался, надо все дела свои перещупать, пересмотреть, все прорехи залатать и стыки зачистить…
И дальше разговор пошел совсем деловой и конкретный.
Кухонный эпилог
Вас ждут великие дела
Августовское утро выдалось по-осеннему гнусным. Как мое настроение. Хорошо хоть теперь не надо в шесть вставать: новая фирма — новый режим. Тем более, что я в этой фирме все-таки человек не маленький, не исполнитель какой-нибудь…
Димка уже дисциплинированно гремел кофейником на кухне. И как у него хватает сил вставать каждое утро ни свет ни заря, чтобы вкусненького найти, кофе приготовить и меня, привереду, в нормальное состояние привести?
Ставший уже привычным ритуал сборов на работу сегодня нарушился только в одном — поиски зонтиков заняли лишних три минуты. Теперь уже пришлось поторапливаться, чтобы ровно в девять гостеприимно распахнуть двери нашего предприятия.
Сколько споров было, пока название придумали! И чего только бесконечная фантазия нам не подсказывала! И всякие там «Альдебараны», и «Альбатросы», и ещё нечисть какая-то — вплоть до «Соколиного Глаза»…
Пока наконец В. А. не осенило:
— Слушай, ну чего мы мучаемся? Тебя как зовут?
— Ася… — тупо сказала я.
— А меня как?
— Дима… — ответила я.
— Ну вот пусть название нашего шпионского заведения и содержит наши имена.
— Например, «АД», — подсказала я.
— Знаешь, девочка, когда-нибудь твое чувство юмора тебя подведет… Чем, например, плохо слово «АСДИК»?
— Что-что?
— «АСДИК», говорю. Ася и Дима Колесниковы…
— Ну, пока ещё не Колесниковы…
— Ты всем это собираешься рассказывать?
— Нет, вроде не собираюсь.
— И вообще это дело поправимое — только скажи.
— Подумаю как-нибудь по свободе.
— Ладно… Так вот, слово это значащее. Не просто так набор букв.
— И что оно значит?
— Так называется по-ихнему гидролокатор. Прибор, который обнаруживает подводные лодки.
Я пожевала это словечко — и мне понравилось: поиск тайн во всяких там подводных течениях нашей загадочной экономики и не менее загадочной жизни. «И гад морских подводный ход…» Символичное имечко.
Только регистрировали название долго — незнакомое слово, непривычное для слуха. Уговаривали даже изменить. Но мы стояли непоколебимо — и выстояли.
Вот поэтому теперь у нас на дверях офиса красуется маленькая табличка:
«А С Д И К Информационное обеспечение научно-технических и коммерческих исследований»
Академия наук, надо признаться, пока к нам за помощью не обращалась. Может, пропустила объявление в «Курьере». Но другие заказчики не жалуются.
Они начали появляться ещё до того, как тихо скончалась фирма СИАМИ, где так усердно служил Колесников. Договора с СИАМИ были расторгнуты «в связи с отсутствием финансирования». Говоря простыми словами, заказчики нашли себе (или им порекомендовали?) исполнителей более дешевых и более усердных — то есть наш «АСДИК». «Мы стараемся сильнее».
Да, столько я возмущалась этими грязными шпионами, а теперь сами занимаемся тем же самым — выискиваем слабые места в разных фирмах на пользу конкурентам. Уже пару раз бывало, что сначала к нам приходит фирма А узнать пару-другую жареных фактов про фирму Б, получает эти самые факты и отбывает с благодарностью. А потом появляется фирма Б с аналогичным заказом — уж очень фирма А ей жизнь портит… Ну и ладно — все они подонки, пусть друг другу глотки перегрызают на здоровье.
Но все равно не могу сказать, что наше занятие кажется мне таким уж достойным. Нет, конечно. Однако, к сожалению, действительность наша такова, что шпионскому бизнесу тоже нашлось местечко. «Се ля житухес», как выразился один знакомый саксофонист.
Иногда мысль о шпионаже просто бесит. Но теперь мы хотя бы не прикрываемся всякими сахарными словами насчет высшей справедливости и интересов молодого независимого государства. Где конкуренция, там и шпионы. К сожалению.
Противно делать дело без любви к нему. Ох и противно!
— Слушай, Димыч, а когда мы сможем чем-нибудь более достойным заняться?
— Чем, например?
— Не знаю. Может, действительно научно-техническими исследованиями или хоть аудитом. Может, анализом рынка…
— …и мочи.
— «Грубый ты, Корнеев», — обругала я его очередной цитатой и вздохнула: да, все это копание в дерьме.
— «Но прекрасный работник», — ответил он мне в тон, сам вздохнул и потрепал меня по плечу: — Потерпи немножко, Рыжая, потерпи.
— И Слону толстому улыбаться надоело!
— И тут потерпеть придется. Еще какое-то время.
— Какое?
— Не знаю пока. Ничего, найдем управу — и слонам, говорят, мыши пятки прогрызают. А то, глядишь, сыщется у него заклятый друг, которому господин Дубов стал поперек дороги или поперек глотки… Да и папочка Кучумов небось спит и видит, как с крючка сорваться. Или — и чудеса в жизни случаются! сама держава вдруг полюбопытствует, чем в наших широтах слоники кормятся. Вот тогда наш черед и придет.
— Ох Димка, в какую же игру мы играем теперь!
— Слушай, Лиса Алиса, не трави душу с утра пораньше. Небось, когда нас с тобой Слон за шкирку из дерьма вытащил, мы же не стали благородно упираться. И ты со мной рядом сидела, когда я перед ним хитромудрого циника разыгрывал, и не кидалась грудью на амбразуру. Но Слон сделал ошибку: он доверил нам искать информацию. А кто владеет информацией, тот всегда побеждает.
— Опять лозунг…
— Нет, не лозунг — закон! Вот увидишь, мы ещё будем работать в нормальной фирме с нормальными людьми. Ради самой прекрасной цели торжества справедливости.
— Ты уже работал ради торжества справедливости. У Иван Иваныча.
— Ася, если бы прекрасные цели не были прекрасны, подонки не спешили бы прикрываться ими, — он задумался на миг, а потом заговорил тоном пророка (с бутербродом в руке): — Я ещё не знаю, куда катится этот мир, но пока есть люди, для которых что-то значат слова честность, благородство, справедливость, — не все потеряно.
Я отложила свою обкусанную булочку и подняла на него глаза. Мне хотелось добавить к его списку ещё одно слово — любовь.
Но тут он глянул на часы и поднялся:
— Пора! Вставайте, графиня, вас ждут великие дела!