Живой товар, стр. 90
Наступила пауза. Слон неслышно барабанил пальцами по столу, Димка — по подлокотнику. Наконец на столе чуть слышно мяукнул телефон «Филипс».
— Евгений Борисович? Дубов беспокоит, Борис Олегович. Вы уж простите, что в такое время тревожу, но жизнь заставляет. Нужно нам с вами встретиться и безотлагательно… Нет, лучше уж вы ко мне — ситуация так складывается… За Пушкой сверните налево, вас там будет ждать белый «Рекорд», номер 227-27, проводит… Ну что вы, ваш «чероки» мы знаем… Да, господину Кононенко не звоните, он сегодня вам не сможет сопутствовать, да и нужды нет — разговор у нас сугубо деловой, доверительный и мирный, хоть и срочный… Извольте через тридцать минут быть у Пушки.
И брякнул трубку.
Я покосилась на Димку. Мне вовсе не хотелось встречаться здесь с Манохиным.
— Э-э… Борис Олегович, нам, кажется, нет нужды дожидаться здесь Манохина.
— Что? А-а, да-да. Вас отвезут. Занимайтесь завтра своими делами свободно, а часам к шестнадцати…
— А если нам помешают заниматься делами свободно?
— Не думаю — но если обнаружите слежку, то на метро и троллейбусе добирайтесь между двенадцатью и часом до Выжлятников и двигайтесь к лыжной базе. Там будет в это время прогуливаться Алексей со своими друзьями… Впрочем, это чистая перестраховка… Итак, в шестнадцать часов вы передадите оригинал кассеты человеку, который сейчас повезет вас домой присмотритесь к нему.
— А где?
— О-о… ну, скажем, в зоопарке. У слоновника.
И Борис Олегович расплылся в улыбке.
Глава 48
Хеппи-энд
Час приема посетителей заканчивался. Дмитрий Николаевич держал себя из последних сил: после бессонной ночи раскалывалась голова. Наконец настала очередь последнего гражданина — некоего Дубова.
— Слушаю вас… — Кучумов заглянул в список, — Борис Олегович.
— Я не отниму у вас много времени. Я, собственно, зашел познакомиться и поговорить об искусстве. Как вам понравился вчерашний фильм? Который вам занес мой… коллега…
Ах вот оно что… Кучумов откинулся на спинку своего деревянного кресла, снял очки, аккуратно сложил.
— Он произвел на меня большое впечатление.
— Не хотите ли посмотреть и вторую серию?
— А что, есть и вторая?
— Съемки завершены, уже монтируется.
— Вот как… Впрочем, не утруждайтесь. Последующие серии всегда слабее.
— Мне не хочется отнимать у вас много времени, я понимаю, на этом посту к концу рабочего дня человек уже без сил. Собственно, о кино мы уже поговорили, друг на друга с приятностью поглядели, осталось лишь для символического закрепления знакомства обменяться визитными карточками… Вот, пожалуйте. Я здесь для удобства приписал мои прямые телефоны служебный, домашний и мобильный, по одному из них меня можно найти в любое время дня и ночи.
Кучумов повертел в руках карточку, прочел вслух название фирмы:
— «Элефант»…
— Слон, значит, — пояснил Дубов.
— Как же, слышал.
Кучумов вздохнул, вынул свою карточку и тоже приписал два телефона. Подчеркнул последний:
— Это — прямой. Не через коммутатор, не через секретаря.
— Ну что ж, знакомство с вами, Дмитрий Николаевич, доставило мне весьма приятные минуты, — посетитель поднялся.
Дмитрий Николаевич тоже встал — проводить нового знакомого до дверей.
— Надеюсь, мне оно тоже доставит приятные минуты, — проговорил Кучумов сугубо светским тоном.
Слон приостановился и расплылся в улыбке:
— Мне радостно слышать такие слова, я не смел на них надеяться, Дмитрий Николаевич.
— Нет, отчего же, напротив, Борис Олегович, — Кучумов прищурился, стиснул зубы и глянул на Слона очень твердыми глазами.
— Мне крайне, крайне приятно это слышать…
— Надеюсь, каждая наша встреча будет взаимно приятна.
Уже у дверей Дубов вновь остановился:
— Вы, конечно, слышали, о позавчерашней стрельбе в Садах? Представляете, там погиб некий Ланской Владимир Ильич, не слышали? Много лет работал у вашего соседа. Причем так глупо — дни дождливые, решил заехать протопить садовый домик, чтобы постели не сырели! Самого уложили на месте, сотрудник, милейший юноша, подвозил его — теперь в больнице валяется. Как глупо, как нелепо! Машину служебную повредили — хотя это пустяки.
— Действительно, обидная и нелепая смерть — вот так ни с того, ни с сего угодить в самую гущу бандитской разборки.
— А знали бы вы, какие нелепые слухи ходят — якобы там была женщина неописуемой красоты, из-за которой все и заварилось, но она чудом спаслась…
— Не слушайте, Борис Олегович! У нас нет никаких данных о такой женщине, уверяю вас, досужие сплетни.
— Слава Богу! Очень обидно будет, если чудом спасшейся красавице придется мытариться у вас в свидетелях.
— Заверяю вас, пустая болтовня.
— Но что же произошло на самом деле? — с жаром полюбопытствовал Слон.
— Строго между нами: трупы опознаны. Это начальник охраны одной из крупных фирм и его подчиненные. Есть основания полагать, что он набрал себе штат головорезов и вместе с ними разбойничал на дорогах. По крайней мере на месте одного из ограблений остались отпечатки пальцев, хозяина этих отпечатков мы искали уже несколько дней. Думаю, не поделили добычу.
— Да-да, Дмитрий Николаевич, скорее всего именно так! Действительно, кто бы в наши дни устроил перестрелку из-за женщины? У нас здесь не Кавказ!
— Ну, по крайней мере один из четверых убитых — кавказец.
— Вот как? А что говорит господин Арсланов?
— Мы пока не имели повода к нему обратиться. С нами на эту тему никто не заговаривал — кроме вас.
— Очерствели люди, им теперь все безразлично — только деньги!
— Увы, нам приходится иметь дело только с подобным контингентом…
— А что фирма, где работали эти люди? Не может ли она иметь касательство?
— Мы так не думаем. Серьезная фирма с серьезным оборотом, для неё такая экзотическая деятельность просто невыгодна.
— Вы меня успокоили! Крайне неприятно было бы узнать, что люди нашего круга якшаются с разбойниками и убийцами! Засим позвольте ещё раз…
— Валентина, Кольку отправила?
— Да, папа, он на рок-концерте.
— Хорошо.
Прошли в гостиную. Сели за стол.
— Так, дети. Был у меня сегодня Слон.
Манохин с женой переглянулись, но промолчали — ждали продолжения.
— Подставили вы меня. Теперь не слезет. Не нагличал, вел себя корректно — но… Сами понимаете.
Кучумов замолчал.
— Папа, чай будешь?
— Чай? А коньяка у тебя нет?
Валентина безмолвно выставила коньяк. Выпили без тоста.
— Что там вышло в Садах?
— Виктор-второй…
— Кто?
— Один из людей Кононенко. Уцелел, можно сказать, чудом. Говорит, пытались взять какую-то женщину на Черной горе, её выручил неизвестный мужчина, угнали одну из машин — наших. За ними гонялись по всему городу, под конец подключился и Кононенко, догнали в Садах, но там оказалась засада с автоматами… А машина наутро оказалась у Жени во дворе.
— Что за женщина?
— Думаю, наш менеджер Иващенко, папа. Она увезла у нас из-под носа эту беглую шлюху Гончарову и где-то спрятала.
— Иващенко эта действительно красивая?
— Ничего особенного. А при чем тут?..
— Уже ходят слухи о неописуемой красавице. Интересно, где она сейчас.
— А где ей быть, или дома, или у своего сожителя. Явилась вчера на работу как ни в чем не бывало и подала заявление по собственному желанию. Объявила, что выходит замуж, а жених не хочет, чтоб она работала. Лаврук там чуть с ума не сошел…
— Где он раньше был, этот жених? — вздохнул Кучумов. — Не сидели б вы сейчас в дерьме — и я с вами. Ладно. Засаду устроили люди Слона. Еще и народ из бывшего КГБ там каким-то боком замешан. Видимо, эта ваша Иващенко и её сожитель работали на Слона. Он особо отметил свой интерес. Так что не вздумайте трогать. Пусть гуляют, пока его сила… Пока! Спешить не станем, но и забывать не будем… Ладно, дальше. Кононенко вашего придется обгадить: мол, за спиной у фирмы набрал головорезов и разбойничал на дорогах. Иначе вашу лавочку не отмазать.