Жена из другого мира (СИ), стр. 96
Била невпопад: врезала коленом, ушла в разворот, рубанула локтем.
Лавентин с приоткрытым ртом стоял в дверях. Живой!
— Это… — он шумно вдохнул. — Это непередаваемо прекрасно. У тебя такие движения… завораживающие.
В его взгляде был чистый восторг… Кровь прилила к моему лицу. Это подстегнуло гнев, и я проворчала:
— Ничего замечательного. Просто движения. Жаль, тренироваться не с кем, за год потеряю форму.
— Можешь со мной попробовать. — Лавентин почесал затылок. — Правда, придётся разрешить друг друга бить.
— Нет проблем. Иди сюда. Я разрешаю. И ты разреши.
— Разрешаю себя ударить, — он приближался, на ходу снимая фрак, рубашку…
Лавентин, что же ты красивый-то такой, а? Какой торс вечно под одеждой пропадает!
— А можно мне такие же? — он кивнул на мои руки.
Я нафантазировала ему перчатки для спарринга и увеличила свои..
И ринг. Лавентин с забавным выражением лица подёргал пружинящий канат и перебрался ко мне.
Зеркально скопировал позу.
И понеслось.
Взгляд у Лавентина был добрым, но двигался он с ловкостью хищника. Не знаю, какую военную подготовку он проходил, но суть кикбоксинга уловил быстро, и через десять минут я дралась с ним нормально. И это было… здорово! И удивительно легко, словно что-то наполняло меня силой и выносливостью.
Через четверть часа я расслабилась, понимая, что не смогу ему навредить, по взгляду чувствуя, что сама могу не бояться сильного удара, и просто отрабатывала приёмы, подстраиваясь, сливая гнев в короткие броски атак. С живым человеком состязаться — это не грушу мутузить.
Пот струился градом, пульс учащался, и на душе светлело. Я чувствовала, как становится легче дышать, как тело наполняется лёгкостью.
— Интересная техника, — кивнул Лавентин.
Мы обменялись парой ударов.
И остановились, глядя друг на друга. У Лавентина раскраснелись щёки, глаза сверкали.
— Ты самая красивая девушка в мире, — прошептал он и шагнул ко мне.
Он был горячим-горячим. К нему тянуло. Поцелуй захлестнул нестерпимым жаром.
Наши перчатки растворились, пальцы Лавентина пробежались вдоль моего позвоночника, зарылись в волосы.
Я тонула в ощущениях. Голова кружилась. И в какой-то момент бесконечно приятного поцелуя я поняла, что падаю на спину.
Разобьюсь!
Пол стал мягким, как перина, и мы утонули в его объятиях. Лавентин продолжал целовать.
А в горизонтальном положении поцелуи опаснее, чуть забудешься — и всё… Да что я теряю? Перепишу собственность на племяшку или дядю, пусть разбирается с Павлом.
Лавентин оторвался от моих губ, посмотрел в лицо. Выглядел он восторженно-ошалевшим. И вообще лежал между моих ног.
Быстро сориентировался.
— Приятно как… — тяжело дыша, прошептал он. — Очень… яркие ощущения.
— Мы ещё даже не начали.
Обхватив его шею и притянув к себе, я выбросила лишние мысли из головы. Будь что будет.
Было уже утро. А может день.
Оглядела освещённую солнцем импровизированную спальню. На краю мягкого ринга лежала лупа. Притащил всё же! Изучал меня, пока я спала.
Искоса глянула на обнимавшего меня за бёдра Лавентина. Он улыбался во сне. А я чувствовала себя немного объектом исследования. Или даже не немного.
Запустила пальцы в мягкие всклокоченные волосы Лавентина. А он хорошо справился для первого раза. Потом и для второго. И для третьего тоже. И даже что-нибудь вроде «ты лучшая полость для моего цилиндра» не сказал. Он лучшей из всех возможных жён меня назвал. Улыбнулась.
Приятно всё-таки, когда тебя ценят…
Невыносимо милый спросонья Лавентин перебрался выше, прижался к виску и прошептал:
— Как хорошо, что ты теперь никуда не уйдёшь.
Очень приятно.
Устроившись в его горячих объятиях, я решила поспать, всё равно торопиться больше некуда.
— Хозяйка, — жалобно позвал привратный дух. — Простите, что отвлекаю, но к вам длорка Сарсанна Мондербойская. Говорит, её сам император прислал учить вас этикету.
— О нет, — я уткнулась лицом в подушку.
Лавентин поцеловал моё плечо, лопатку, шею.
— Хозяин… — простонал привратный дух.
— Саша, — Лавентин обхватил меня за талию. — Преврати этого надоедливого духа в меня, а духа порядка — в себя. Пусть уважат Сарсанну, пока мы занимаемся исследованиями.
— А так можно?
— Да, — прошептал Лавентин. Провёл носом у меня за ухом. — Только это большой секрет.
От его прикосновений и поцелуев стало жарко.
Отдуваться за нас пришлось духам.
Эпилог
—
Было ветрено, я плотнее закуталась в плащ и вздохнула:
— Может, пойдём? Близенда с Вердлой скоро приедут. Нехорошо, если им придётся с малышами сидеть на вокзале.
Да и я планировала по дороге заехать к модистке за новым пристежным подолом для визита к императору и взглянуть на строительство нашего подотчётного работного дома для семей с детьми.
— Ещё минуточку, — взмолился Лавентин.
— Мог бы и поторопиться ради встречи с братьями, — проворчала я.
Ну не любила я Башню злых духов. С тех пор, как прыгнула с неё в озеро, не любила, хотя призраки меня больше не пугали.
— У нас новый вокзал, им есть на что посмотреть, — отозвался Лавентин.
— Мам, ну ещё пять минут, — попросил Сеймунд.
Оба смотрели на меня одинаковыми жалобными глазами серо-зелёного цвета. Двойного удара сердце не выдержало, я отмахнулась:
— Ладно. Но только пять минут! — и демонстративно приподняла рукав, под которым скрывались часики, подаренные Лавентином в последнее путешествие на Землю.
Не прошло и минуты, как Сеймунд радостно воскликнул:
— Едет!
— Тсс, — Лавентин приложил палец к губам. Подмигнул нашему сыну и вручил ему наполненный краской воздушный шарик.
Рано Сеймунд начал, ох рано. Я покачала головой, но наблюдала, как маленькая лохматая копия дорогого лохматого мужа перетаскивает через парапет тяжеленный для его пяти лет шар.
— Помни: ветер, скорость…
— Да знаю, пап, — Сеймунд покраснел от напряжения, но шар держал.
По мосту с острова длоров на собрание учёных мужей ехал министр науки и новых технологий Смуз Мондербойский.
Сын с силой швырнул наполненный краской шар за парапет.
Раздался хлопок.
И воздух сотряс страшный вопль:
— Бабонтийские!
Почему-то длоры всегда правильно угадывали источник неприятностей.
Была у меня мысль устроить что-нибудь этакое, чтобы хоть раз мои мальчики были ни при чём.
Но ведь я тоже Бабонтийская.
Конец
Больше книг на сайте - Knigolub.net
Глоссарий
ВНИМАНИЕ: спойлеры.
Алверия — островная империя. Столица — г. Динидиум. В данный момент находится в состоянии войны с Галлардией за богатую полезными ископаемыми Черундию (буквально — волшебный континент).
Быкослов (Свободный алверийский университет Быкослов) — самое крупное и элитное учебное заведение Алверии. Там проходят обучение аристократы, высшие административные служащие империи, юристы и лучшие медики.
Главы рода — старший в роду длор и его законная супруга, получающие максимальный доступ к магии родового источника и регулирующие её распределение между другими членами рода.