Жена из другого мира (СИ), стр. 91
— Хлайкери может выбрать любой порт. Или отплыть незаконно.
— Знаю, — устало согласился министр. — А ты придумай что-нибудь. Лавентин, ты же всегда что-нибудь придумываешь. Когда маму твою похитили тоже взял и придумал.
— С мамой мы одной крови, я просто нашёл две похожие детали… — Меня обдало жаром.
Можно попытаться найти Хлайкери через кусочек его «родового» кристалла или через деталь от механизма.
Затем холодом: вряд ли я найду среди осколков настоящего кристалла крупицы поддельного, если тот вообще скалывался. А все детали уничтожил министр.
И снова обдало жаром: где-то у меня дома осталась шестерёнка. Если она от механизма, который сейчас у Хлайкери, она нас к нему приведёт.
— Ты только что покраснел, побледнел и снова покраснел, — министр прислонился к стене. — Выкладывай.
— Мне надо домой. Шестерёнку. Я взял в доме Какики шестерёнку. Молись Фуфуну Великому, чтобы она была от чего-то, что Хлайкери захватил с собой.
— Я буду усердно молиться, — пообещал министр. — Бегом туда. Я разберусь с Индели и приду к тебе.
Я бросился к выходу, но министр ухватил меня за рукав и, дёрнув к себе, отчеканил:
— И не вздумай активировать заклятие прежде, чем я с отрядом буду у тебя. Хлайкери опасен, мы поедем к нему вместе.
— Х-хорошо.
Министр отпустил меня. Поднимаясь, я всё оглядывался. Опустив голову, министр следовал за мной.
— Ты как? — почти шёпотом спросил я.
— Хуже, чем хотелось бы, а мне ещё вечером штурм родственников выдерживать.
— Сказал бы, что уже женат.
Он мрачно усмехнулся:
— Э нет. Я должен знать, кто чего стоит.
— В смысле?
— В прямом, — министр вскинул на меня суровый взгляд. — Лавентин, мне очень многие улыбаются в лицо, но при этом мечтают всадить нож в спину.
— Не посмеют.
— Когда я в силе — да. Но именно когда я буду слаб, их удар станет наиболее опасным. Я хочу знать, в чьих руках припасены для меня ножи.
Трудно быть министром. Очень.
— Надеюсь, таких окажется немного.
Губы министра дрогнули в подобии улыбки, он махнул:
— Поторопись. Если план с шестерёнкой не сработает, придётся искать другой, а времени мало.
Кивнув, я побежал и в будуаре чуть не налетел на кровавый «Бег». Хотелось спросить накрытую простынёй тётушку, что она хотела сказать этой надписью, но к горлу опять подступила тошнота, и я поспешил прочь.
Сбежал по лестнице.
Холл рассёк крик:
— Лавентин!
Я оглянулся на стрельчатую арку в золотой зал. На фоне обоев терялся одетый в золото златовласый Брондельбундель Индели, кузен Буль или просто кузен, спасший меня от Сабельды.
— Помоги, — кузен бросился ко мне, но офицеры удержали. В его глазах плескался ужас. — Что с моей магией, Лавентин? Почему здесь особый отдел? Где тётушка?
— Мертва, — бросил с высоты лестницы министр и стал неторопливо спускаться. На него смотрели, как на восставшего из мёртвых. — Сейчас всё объясню. Лавентин, поторопись.
Кивнув, я поспешил прочь. Кузен не посмел окликнуть.
Химера ждала позади ездовых ящеров и многочисленных пролёток, ландо, двуколок и пары карет. Я сел на шестилапку, оставив кэб министру с его сломанной рукой.
До дома было всего ничего, ворота распахнулись, знакомо зашуршал под лапами гравий.
— Привратный дух, когда приедет министр — пропускай без доклада.
Я ехал на химере, дышал воздухом и был жив, в отличие от тётушки.
Я жив.
Счастье-то какое!
Спешившись, взбежал на подросшее чаяниями Саши крыльцо, влетел в прихожую:
— Дух порядка! Мне нужна шестерёнка, которая была в моём костюме четыре дня назад. Срочно!
Из пола вырос витиеватый стебель, на конце вспух бутон, раскрылись белые лепестки, явив на подушечке сердцевины искомую шестерёнку.
В одну из дверей выглянула Саша:
— Что случилось?
— Я понял, как здорово, что я жив, а ты моя жена. — Сунув шестерёнку в карман, я подбежал к Саше, обхватил её за талию и, приподняв, закружил по прихожей. — Это прекрасно: дышать, влюбляться, кружиться в танце…
Она ошарашено смотрела на меня. И в этом недоумении было что-то на редкость милое. Ореховые глаза были широко распахнуты, придавая лицу невероятно очаровательное выражение. А приоткрытые губы, а жар её тела… Я сбился с ритма, опустил Сашу на пол.
— Ты восхитительная.
Удержаться было невозможно, я наклонился и поцеловал её тёплые, сладкие губы с запахом шоколада.
Глава 54
Министр был настолько мрачен, что я решил оправдаться. Ещё раз:
— Это был порыв.
— У тебя было задание, — проворчал министр. — Ты на службе.
— Шестерёнку я уже взял, так что формально…
Взгляд министра стал таким, что я подумал, как бы на мой формализм он не ответил чем-нибудь нецензурным. Ну не понравилось министру, что мы с Сашей целовались так увлечённо, что не заметили, как он вошёл. И кашлянул дважды. Про кашель — это с его слов. Я почему-то думаю, он преувеличивает. Хотя, положа руку на сердце, это самое сердце так громко колотилось, что я бы услышал только выстрел.
— Мы были дома, — напомнил я. — И она моя жена.
— Вы подтвердили брак?
Я помотал головой. Министр уставился на зашторенное окошко. Хмурился. Интересно, а он свой брак подтвердил?
— Тебе ещё нужен способ снять с жены браслет? — тихо уточнил я.
— Конечно!!!
Я отшатнулся.
Министр потёр лоб и добавил глухо:
— Конечно, нужен.
— Уверен?
— Да.
— А если попробовать наладить отношения?
— У меня другая ситуация, — процедил министр.
— Да ладно, ты достаточно богат, чтобы позволить себе брак с бесприданницей. И достаточно отдаёшься служению родине, чтобы в браке разрешить себе немного расслабиться.
— У. Меня. Другая. Ситуация. — Он затравленно посмотрел на меня. — И хватит об этом. Тебе просто надо отыскать способ освободить меня от жены как можно скорее.
Мне стало не по себе, словно на плечи надавило что-то незримое.
— Постараюсь, — пробормотал я. Кувшин в моих руках накренился. — Правее. Надо ехать правее.
Министр стукнул кулаком по правой стенке, и кэб свернул. Я взглянул вокруг глазами химеры, бежавшей в хвосте отряда между поджарых тёмных согров. Мы приближались к порту на Ларзе, впадавшей в Торговое море.
Стиснутый в моих руках кувшин завибрировал, шестерёнка скребла по дну, силясь воссоединиться с неведомым механизмом.
— Оставь хоть что-нибудь из изобретений Хлайкери, — взмолился я. — Я никому их не покажу.
— Никто не должен знать, что магию может получить любой человек, иначе люди начнут ради этого убивать. Нас убивать.
— Знаю. Поэтому никому не расскажу, но так хочется посмотреть, попробовать.
— Ещё одного Хлайкери не хватало! — стиснул кулак министр. — Лавентин, это дело государственной важности — уничтожить все свидетельства деятельности Хлайкери и его изобретений.
— А вдруг мы с помощью его приборов сможем вернуть магию Индели и Какики? Зачем уничтожать два рода, когда можно…
— Лавентин! Осознай: простые люди поймут, что для получения магии надо убить длора. Многие даже не станут разбираться в условиях, просто будут убивать. Детей. Младших. Просто потому, что не каждый дотянется до главы рода. У тебя мать живёт в человеческом городе, хочешь, чтобы ей перерезали горло в надежде, что её кровь подарит магию?
Я оцепенел, слишком ярко представляя, как маму… Замотал головой.
— И я не хочу, — доверительно сообщил министр. — Никому такой участи не хочу. Не все длоры благородны, но мы знаем их в лицо, мы можем их контролировать.