Жена из другого мира (СИ), стр. 85
В дверях министр развернулся и поднял руку. Чёрное пламя охватило кристалл из сердца, тот заскрипел, но выдержал.
— Надо придумать, как их уничтожить, — процедил министр и вышел в коридор.
Я хотел предложить их расколоть, вдруг они не такие твёрдые, как наши родовые, всё же у патологоанатома я видел расколотые кристаллы, но потом сообразил, что в этом случае пропадёт такой интересный образец, и промолчал.
***
— Деточка, прости, что занимаю койку, — бледный и осунувшийся Вериндер лежал на огромной двуспальной кровати.
Спальню я ему сделала что надо, в дворцовом стиле с позолотами, лепниной и нимфами, убегающими от сатиров. Только теперь, глядя на обнажённые груди дев, подумала, что для чопорного мужчины с инфарктом картинки не очень.
Правда, Вериндер посматривал на роспись с явным одобрением.
— Места всем хватит, — отмахнулась я.
Он пристально оглядел моё кожаное одеяние.
— А правда, что в твоём мире все так одеваются?
— Я ещё скромно одеваюсь, — на всякий случай приврала я.
— Эх, был бы я на пятьдесят лет моложе, — вздохнул Вериндер. — Я бы показал тебе, каким должен быть настоящий длор.
«Как хорошо, что вы не на пятьдесят лет моложе», — подумала я, старательно изображая сожаление по поводу его преклонного возраста.
— А старику одна радость остаётся — на молодых посмотреть да сладеньким заесть. Тут конфеты были, ни разу таких вкусных не пробовал. Можно повторить? Я к повару обращался, но он остался глух к мольбам.
По спине поползли холодные мурашки. Я натянуто улыбнулась:
— Я спрошу у него. Вдруг ингредиентов не хватает. Со всеми этими событиями о поставках продуктов как-то не думали.
— И я ещё со своими капризами, — всплеснул морщинистыми руками Вериндер. — Но ты не беспокойся, Лирикири сказал, что завтра меня можно перевозить к себе. Буду своих духов гонять.
— Гостите, сколько потребуется, места хватает. И с продуктами я сейчас разберусь.
Уйти удалось только минут через десять повышенно вежливых расшаркиваний, я чуть не пулей залетела в кухню и постучала в пол:
— Повар… Повар, ты здесь?
Из пола высунулась жуткая ящерная морда:
— Да.
Отпрянув, я схватилась за бешено колотящееся сердце.
— Простите, хозяйка, — ящероповар потупил глаза с вертикальными зрачками.
— Ты это… предупреждай в следующий раз, — сипло попросила я. — И… — На всякий случай заговорила шёпотом: — Ты можешь сделать что-то похожее на конфеты из моего мира? Мы хотели сохранить в тайне своё путешествие, а Вериндеру они понравились, он требует ещё.
— Мм, — повар наморщил лоб зеленоватого оттенка. — Мм… ну я попытаюсь, конечно. Но для начала придётся их попробовать.
— Пробуй, конечно, только сделай, пожалуйста. Хотя бы внешне похожие. По вкусу можно будет сказать, что он ему в предынфарктном состоянии померещился. А вот внешний вид надо соблюсти.
— Сделаю всё от меня зависящее, хозяйка!
— Надеюсь на тебя.
Голова исчезла в полу.
Вот так здесь задушевные беседы с поварами-духами происходят.
Безумный-безумный мир.
На сердце вдруг потяжелело. Раньше было просто: год здесь проведу и всё, а теперь решать надо.
Плюсы и минусы взвешивать.
Ясно и чётко вдруг ощутился губами поцелуй Лавентина.
И так тоскливо от мысли, что год спустя вернусь к себе и больше его не увижу… как будто сердце разрывается. Неужели настолько привязалась за несколько дней? Или браслеты шалят? Почему родной дом кажется блеклым, скучным… чужим.
Но если останусь здесь, чем заниматься-то? Общество защиты женщин продвигать? Социальную политику стимулировать?
Я закрыла лицо руками.
Лавентин, зачем ты такой милый, добрый, отзывчивый, красивый, замечательный, соблазнительный, богатый и весёлый? Как такое сокровище оставлять?
Почему я вообще всерьёз обдумываю его предложение?
Потому что Лавентин слишком понравился, зацепил…
Глава 50
ывшие зерновые хранилища посерели от старости, в покатых крышах зияли дыры. Наш кэб остановился на границе складской зоны. Министр открыл шальные с полудрёмы глаза, высунулся в окошко.Солдаты и офицеры особого отдела рассредатачивались между ветхих строений и куч мусора. Команды передавались знаками. И всё так тихо, спокойно, что закралось подозрение: а не обманул ли нас таинственный информатор?
БАХ! БАХ! БАХ! В небо взвились огонь и земля, трескуче заполыхал мусор, магия всколыхнула воздух, выпуская в него водяных хлёстких змей.
Меня отшвырнуло на стенку, министр выскочил наружу, его крик утонул в воплях раненых. Тёмная магия наполнила всё вокруг леденящим дыханием. Мне сдавило грудь, сердце бешено колотилось.
В сумраке кэба, в рыжих отблесках пожиравшего мусор огня я видел свои руки с зеленеющими венами. Стальные кольца на груди будто кто-то отомкнул. Глубоко дыша, я выскочил наружу.
Чёрные щупальца сцепились с водяными потоками, словно ветви двух тесно стоявших деревьев.
«Он сошёл с ума, — пронеслась лихорадочная мысль. — Кто же так открывается?»
Я побежал к министру. А из хлипких стен хранилищ выбивали доски и совали в отверстия дула ружей.
***
Сидя на лавочке среди кустиков, я держалась за голову.
Недели здесь не провела, а уже думаю о браке с аборигеном!
Шесть дней назад единственным мужчиной, с которым я мыслила свою жизнь и старость, был Павел. И что сегодня? Меня ломает от мысли остаться без Лавентина. А ведь при первой встрече он не впечатлил, я просто хотела домой.
Может, заболела? Или меня заколдовали?
Но я отмела эти предположения: никакого колдовства не надо, чтобы оценить Лавентина. Он хорош по самое не могу. К нему ещё чуткая, терпеливая и далеко живущая свекровь прилагается.
А если я здесь не приживусь?
Так и бегать всю жизнь от визитов во дворец?
— Не о том думаю, не о том думаю, — твердила я себе, не вполне понимая, зачем и почему, в каком смысле «не о том».
Если сейчас так пугает перспектива расставания, то что будет через год?
Если переживём все их заговоры.
Мы будем жить вместе.
Иногда просыпаться в одной постели.
Лавентин будет меня умопомрачительно целовать.
Ещё сны какие-нибудь тематические начнутся.
А ещё Лавентин будет весь такой милый, очаровательный и добрый.
Ну и какие у меня шансы устоять против него?
Никаких.
Будь Лавентин конченым мудаком или мистером «директор школы» вроде Раввера, я бы продержалась, а этот взглянет серо-зелёными глазами и всё, я даже сердиться за похищение на него не могу.
Попала. Кажется, я действительно попала.
Надо срочно подумать, что я теряю в случае согласия остаться здесь навсегда.
***
Следом за мной выскочила из засады химера.
— Пригнись! — я бежал к министру.
Застрелят ведь! И его и меня.
Министр провалился во тьму теней у себя под ногами. Химера скакнула на меня, притиснула к земле. Громыхнул нестройный залп. Над нашими головами вились, хлестали друг друга водяные змеи-плети, яростно шипели.
Солдаты и офицеры, пригибаясь, лавируя между постройками, воронками от химико-магических бомб, полыхающими сарайчиками и мусором, помчались к хранилищам.
Я лежал под химерой. Она опять вошла в режим защиты и наотрез отказывалась слушать мои приказы бежать в атаку.
В общем-то, она права. С боевыми заклятиями у меня слабо. А ещё я стал понимать план министра.