Жена из другого мира (СИ), стр. 44
Точно! Про регламент первого приёма я и забыл.
— А какое наказание полагается за несоблюдение регламента? — Жена нервно сдавила мою руку, но тут я знал, поспешил обрадовать:
— Два золотых. Я заплачу.
— Уже три, — процедил министр.
— А давай мы сразу пару сотен внесём и будем приходить в какой угодно одежде? — воодушевился я. — Могу даже по двойной ставке.
— И казне польза, — поддержала жена.
— И на приёмах веселее будет.
С ужасом оглядев нас, министр глухо произнёс:
— Теперь у нас два Лавентина. Спаси нас Фуфун.
Жена прыснула. Министр хотел что-то добавить, но дверь отворилась, вошёл слуга:
— Вас требует император.
***
Теперь я осознала весь ужас ситуации: меня вели к императору, самому могущественному человеку в государстве.
«За нарушение с одеждой полагается всего лишь штраф, — успокаивала я себя. — И мы можем его заплатить».
Раввер вывел нас в тронный зал, где дамы выстроились по стеночкам и смотрели в пол. Зато мужчины на этот раз внимательно меня разглядывали.
Как и положено по протоколу, я опустила взгляд.
Первым поклонившись, Раввер отступил, открывая меня сидящим на троне.
Послышались судорожный вдох, кряхтение, шуршание ткани и отчётливый щелчок. Очень хотелось взглянуть на реакцию сидящих на троне, но по регламенту я, как не состоящая при дворе, должна смотреть в пол, пока мне не разрешат лицезреть монархов.
Ожидание затягивалось. У меня даже ноги затекли. И руки. Пальцы Лавентина сжимали мою ладонь легко и спокойно, и это придавало уверенности в том, что действительно страшного со мной не случится.
На тронах кто-то закашлялся. Зашептался.
— Ах, да, длорка Бабонтийская, можете поднять взгляд.
С трепетом я посмотрела на возвышение. На массивном троне сидел носатый сморщенный старичок в золотом мундире и разглядывал меня через пенсне. Если бы знала, что император в таком почтенном возрасте, плащиком бы прикрылась, а то вдруг его инфаркт хватит.
Императрице было лет сорок, она тяжело дышала, округлившимися глазами взирая на мои ноги. Сама запакована в платье так, что не понятно, как дышит.
Третий, маленький, трон занимала девушка лет восемнадцати с диадемой в жгуче-чёрных волосах. Она посмотрела мне в глаза со смесью ужаса и изумления.
— Длорка Бабонтийская, — прокряхтел император и наклонился вперёд, чтобы лучше меня разглядеть. — Почему вы в таком виде?
— Хотела показать вам, как выглядят женщины моего мира.
Сзади заохали, императрица стала обмахиваться веером. А я продолжила выбираться из ямы, в которую себя закопала:
— К моему величайшему сожалению, у меня при себе не было одежды, достойной посещения дворца, поэтому пришлось в гардеробе мужа выбрать нечто напоминающее привычный мне наряд. Но штаны — из моего дома. Как вы можете судить по покрою и тому удобству, с каким они на мне сидят, это действительно женская одежда.
— У вас женщины одеваются, как мужчины? — Полушёпотом спросила принцесса.
Императрица недовольно глянула на неё. Не ответить было невежливо, я слегка поклонилась:
— Очень многие. У нас в брюках могут ходить и женщины, и мужчины. Так же наша одежда значительно более откровенна. А платья, которые носят женщины, редко опускаются ниже колена. Так что, полагаю, для спокойствия общества даже хорошо, что я появилась лишь в брюках.
— Это невозможно, — выпалила императрица. — Чтобы женщины добровольно обнажали свои ноги…
— Но аборигенки Черундии обнажают, мама, — тихо вставила принцесса. — А если такое возможно в нашем мире, то стоит ли удивляться, что возможно и в другом?
Императрица залилась краской. Император продолжал рассматривать меня через пенсне, его нижняя губа мерно дрожала.
«Только бы его кондратий не хватил», — взмолилась я.
Сзади, судя по оху и шелесту, кто-то снова упал в обморок. Покосилась на Лавентина: он стоял со скорбным видом, но уголок губы трясся, норовя завернуться вверх, да и нижнюю губу ему постоянно приходилось закусывать.
Ну что, я тоже приняла скорбный вид, только от этого тоже хотелось смеяться. Пришлось закусить губу. Но меня предавали уголки губ. Как не к месту! Наверное, это нервное. От сдерживаемого смеха заныли мышцы живота.
Император запрокинул седую голову и рассмеялся:
— Лавентин, ты нашёл жену себе под стать.
Лавентин расплылся в улыбке:
— Спасибо за высокую оценку моего выбора.
— Ладно, — император махнул пенсне. — Наслаждайтесь вечером. После ужина останься, нам нужно обсудить кое-какие дела.
Взгляд императора стал холодным и серьёзным, он снова надел пенсне и оглядел шокированных гостей. Мы отошли к стеночке. Только теперь поняла, что у меня дрожат коленки — совсем как после педсовета, на котором меня костерили за тройной прокол уха и кожаные штаны с клёпками.
К нам ало-чёрным духом возмездия подступил Раввер. И выражение лица — совсем как у моей школьной директрисы. Только здесь, в отличие от школы, между мной и воплощением порядка встал Лавентин. Приятно как.
— Если император не возражает, я тоже не возражаю, — процедил Раввер. Перевёл пронизывающий взгляд на меня. — Вам повезло. Император хоть и стар, но до сих пор любит созерцать полуодетых девиц.
— Она одета. Раввер, я тут подумал, — Лавентин встал так, чтобы оказаться под прицелом его взгляда. — В свете того, что мужские костюмы оставляет одевшую их женщину как бы не совсем одетой, можем ли мы, мужчины, считаться одетыми?
— А я думал, тебя больше заинтересует, что случилось со старшей Какики.
Лавентин расправил плечи и стал выше, весь оцепенел. Я физически чувствовала охватившее его волнение. И голос у него изменился, исчезла бравада:
— Ты что-нибудь узнал?
— Пришло извещение, когда собирался сюда. Или, думаешь, я бы просто так позволил вам явиться сюда без моей проверки?
Ну всё, этот Раввер — моя директриса и завуч в одном лице. Нащупала неожиданно холодную руку Лавентина и сжала, он стиснул мои пальцы в ответ.
— Что с ней? — напряжённо спросил Лавентин и качнулся к Равверу.
— Раввер! — послышался бас, и к нам подошёл пузан лет шестидесяти в зелёном мундире, косивший на меня глазом через розовый монокль в золотой оправе. — Мне предлагают поспорить, что нас ждёт: твоя отставка или твоя женитьба? — Фыркнув в усы, пузан заговорщически подмигнул. — Ну, что посоветуешь? На что мне ставить?
Раввер поднял расфокусированный взгляд к потолку. Затем повернулся к пузану.
— Я бы посоветовал не заниматься глупостями.
— Ну, дорогой племянник, у тебя всего три дня, чтобы решить, в какую сторону плыть. Поэтому трудно назвать эти ставки глупостью, они как никогда актуальны.
— В таком случае, мне не стоит нарушать честность тотализатора. — Раввер протянул руку, тут же возле неё оказался официант с подносом. — Я же блюститель порядка.
Не глядя прихватывая бокал с янтарной жидкостью, Раввер задел стоявший рядом, и тот выплеснулся на объёмное пузо, осколки звякнули об пол и исчезли.
— Ах, — облитый мужчина ошарашено уставился на Раввера.
— Покорнейше прошу простить, — не глядя, бросил тот и подхватил Лавентина под локоть. — Мне срочно нужно с тобой переговорить.
Они направились в угол, Лавентин по-прежнему держал мою руку, и я пошла следом. Предчувствие у меня было наидурнейшее.
Глава 23
