Жена из другого мира (СИ), стр. 41
— О, сладкое.
Через минуту его тарелка была пуста. Причём кусочки он отрезал безупречно выверенными движениями. Я только моргнула удивлённо.
— Ещё можно? — бодро спросил Лавентин.
— Можно. Только в следующий раз жуй, а то чувство, что тебя неделю не кормили.
— Я часто забываю поесть, — пожал плечами Лавентин.
«Наверное, все увлечённые исследователи такие», — добавила ему две порции:
— Если понадобится, ещё испеку.
Ошеломлённая его скоростью поедания, я не сразу заметила, что Вера слегка покраснела. Придавив кончик разъехавшегося куска, она неловкими движениями пыталась его отрезать, но блины рвались, масло вытекало.
— Вера, можно просто накрутить на вилку. — Я подцепила краешек верхнего блина на своём куске, накрутила его на вилку и отправила в рот.
Вера повторила, но с такой натугой, словно впервые пользовалась вилкой.
Или…
Я похолодела: а ведь она прежде могла и не знать этого прибора. Это я привыкла к тому, что вилка нечто само собой разумеющееся, и люди учатся ей пользоваться с малых лет, а тут всё может обстоять иначе.
— Кстати, прости, но вернуть тебя смогу только через год. — Лавентин забросил в рот следующий кусочек блинов.
Вилка выпала из моей руки, во рту пересохло. Перестав жевать, Лавентин испуганно смотрел на меня.
— Что? — сипло спросила я.
Сглотнув, он торопливо объяснил:
— Как оказалось, в другой мир могут попасть только два браслета, по одному портал не пропускает, а два пропускает ненадолго. Но через год наши браслеты можно будет снять, и тогда ты вернёшься в свой мир… — Его голос затихал. — Не устраивает, да?
Я глубоко вдохнула. Поднялась:
— Конечно, не устраивает. У меня там… я там… да меня с работы уволят, без вести пропавшей запишут. Вещи выкинут. И как я своё исчезновение потом объясню? А восстановление документов… А стаж… Ё-моё… — Я схватилась за голову.
Это ж сколько проблем у меня будет по возвращении.
— Мм. — Лавентин приподнял руку, привлекая моё внимание. — Мы можем посетить твой мир на пару часов и решить часть проблем.
— Конечно, посетим! — рявкнула я. — Я не могу просто так исчезнуть. О…
Схватив чашку, залпом выпила молоко. Затем взяла чашку Лавентина и тоже выпила. Молоко успокаивает, а спокойствия мне сейчас решительно не хватало.
— А ещё сегодня вечером мы приглашены на приём в императорский дворец. Отказываться нельзя, — добил Лавентин.
Я взяла кувшин и стала пить молоко из горлышка. Не помогало.
***
Зря жена так сырым молоком злоупотребляла. Нет, чашку, конечно, можно выпить, или две на худой конец, но вот так, из горла, не контролируя порцию…
Потом сообразил, что в их мире может быть иначе, и поинтересовался:
— А ты знаешь, что молоко в больших порциях обладает дурманящими свойствами?
Поперхнувшись, жена забрызгала молоком полкухни и ошарашено посмотрела на меня.
— Похоже, не знаешь, — заключил я. — Это из-за хмарь-травы, она поразила почти все пастбища, её уже лет восемь вывести не могут. Животным-то ничего, а вот люди странно реагируют.
Сплюнув в раковину, жена сердито сказала:
— Надо было раньше сказать.
— Ничего страшного, выветрится.
— А если для меня эта ваша хмарь-трава — яд? А если у меня на неё аллергия будет?
— Тогда врача вызовем, конечно же. Несколько врачей живут на острове. Так что не бойся, если что — спасём.
Оптимизма во взгляде жены не прибавилось. Убрав молоко в стенной шкаф, она взяла квадратную тряпочку и начала протирать чёрную столешницу. Вдруг бросила тряпку в раковину и стала наблюдать, как капли молока втягиваются в забрызганные поверхности.
Чувство вины вгрызалось в сердце неприятным холодком, я опустил взгляд:
— Прости. Я не предполагал таких последствий.
— Год, — севшим голосом произнесла жена. — А раньше нельзя? Почему такой срок?
— Дело в том, что брак… — Мне вдруг стало стеснительно, я приподнял рукав над своим браслетом. — У нас браки заключаются на всю жизнь, но если брак не подтвердить, то через год он аннулируется, и браслет спадает. И ждать нужно именно столько, я не могу повлиять на браслет, он действует самостоятельно.
— Что значит «не подтвердить»?
— Не совокупляться. Ни разу.
Жена заморгала. Вряд ли она огорчилась такому условию. Неужели ей не понравилась формулировка? Вроде нормальный термин… Или она его не поняла? Вдруг заклятие понимания подвело или она слово не знает?
— Не совершать половой акт. Не предаться страсти, — перебирал я знакомые синонимы, — не возлечь на ложе любви, не…
— Поняла! Мог бы при ребёнке не выражаться.
Покосился на девочку со странным именем Вера.
— Хорошо, больше не буду. — Посмотрел на жену. — Прости. Я очень виноват и сделаю всё возможное, чтобы ты уладила свои дела и этот год прожила здесь с удовольствием… Считай, что ты уехала в путешествие, в отпуск…
— Есть ещё что-нибудь, что мне стоит знать? — мрачно уточнила жена.
Узнав о соблазняющих функциях браслетов, она наверняка разозлится, и часть меня очень хотела смолчать, чтобы избежать шума и разборок, но другая понимала: я обязан рассказать всё сейчас. Вздохнув, уставился на тарелку:
— Браслеты будут склонять нас к подтверждению близости.
— Как?
— Притягивать. Мысли навевать всякие… — Снова покосился на краснеющую девочку. — Тематические.
— Час от часу не легче! Ты всегда такой?
— Какой такой? — Вскинул взгляд на лицо жены в обрамлении огненных прядей.
— Внезапный и разрушительный.
— Кажется, да, — понуро признался я.
— И как тебя до сих пор никто не убил?
Не она первая об этом спрашивала. Развёл руками. Откуда мне знать. Хотя грозились многие.
Махнув на меня, жена плюхнулась за стол и принялась есть блинный пирог. И хорошо: еда успокаивает. Мама всегда пирожные из-за моих опытов ела, а потом становилась сговорчивее.
Значит, надо подождать, когда жена поест, и тогда попросить её вызвать библиотеку, то есть гардеробную. Да, в первую очередь надо просить вызвать гардеробную с церемониальными нарядами.
Глава 21
— А ты уверен, что у вас эта гардеробная есть? Может, она… ну, — я вспомнила эпичное приключение с домом, — того? Схлопнулась, когда дом пытался убежать?
Лавентин сосредоточенно смотрел на бетонную стену с сакральной надписью из трёх букв, ведь вызвать гардеробную я решила в «неотремонтированной» части дома, где царствовал подъезд.
— Да вроде не должна, — отозвался Лавентин, — она же из резерва, как кладовая, винный погреб и библиотека, разрушается только целенаправленным волевым усилием.
— Еда, одежда и знания под защитой — разумно, — хмыкнула я.
И я точно не думала об уничтожении местной гардеробной.
— Может, дому силы не хватает её к нам доставить? — предположила я.
Лавентин задумался:
— Может быть. Давай проведём эксперимент: ты призови библиотеку, если она появится — то что-то случилось с гардеробной, а если и библиотека не появится — дом настолько обессилел, что не может вытолкнуть комнаты из глубины.
— Хорошо.
Так и стояли мы, как два идиота, и пялились на корявую стену. Лавентину хорошо, он не понимал, что на ней написано. Ох, ну что я торможу: надо просто представить, что стена чистая.
Представила.
— А почему ты надпись убрала? — тихо спросил Лавентин.
— Она неприличная.
— А зачем писать на стене что-то неприличное?
— Знаешь, я не писала, так что ответить не могу. Это покрытая мраком тайна за семью печатями.
— О. Семь печатей — надёжная защита. Похоже, важная тайна.