Виннипегская Стена и я (ЛП), стр. 91
Я сделала, как он сказал, подняв ее высоко над плечом, испытывая любопытство от того, что он собирается мне дать. Жевательную резинку?
Мне на ладонь упало что-то прохладное и маленькое. Но довольно тяжелое.
Когда я опустила руку, во рту пересохло.
— Это не подарок. Вчера позвонил ювелир и сообщил, что заказ готов. Я собирался отдать его тебе, но…
Сначала я, честно говоря, подумала, что это камешек. Большой светло-голубой камешек. Должно быть, я пребывала в таком замешательстве, что не сразу заметила ободок из белого золота под камушком. И тут до меня дошло: это же кольцо.
Держа его на уровне глаз, я вспомнила все те годы, когда была вынуждена делать покупки исключительно в стареньких секонд-хендах. Изумрудная огранка, голубовато-зеленый камень — аквамарин, если быть точной, камень месяца моего рождения, — венчал верхушку тоненького ободка. С четырех сторон камень окружали по три бриллианта. А рядом с белым, ничем не украшенным золотым простым ободком, находился еще один тонкий ободок, инкрустированный бриллиантами, который прилегал к основному кольцу, как будто они из одного набора.
Это кольцо напоминало те кольца, которые носили люди в 1950-х на коктейльных вечеринках… правда, уверена, клянусь сердцем, это не какая-то дешевка, заказанная по каталогу.
— Я решил, что тебе нужно обручальное кольцо. Не думаю, что тебе нравятся бриллианты. Это кольцо больше похоже на тебя.
— Заткнись.
Я еще секунду рассматривала кольцо, мне стало трудно дышать.
— Нет, — запротестовал он. — Если тебе не нравится...
— Прекрати болтать, Эйден. Это самое прекрасное кольцо, которое я когда-либо видела, — я поднесла руку ближе к лицу и покачала головой, затем посмотрела Эйдену в глаза, вложив в свой взгляд чувства своего сердца. — Оно для меня?
— Для кого еще? Моей другой жены? — спросил он раздраженно.
Он купил мне кольцо.
И оно...
Черт возьми. Черт возьми. Я не могу любить его. Не могу. Не могу, особенно не потому, что он купил мне нечто идеальное. Нечто, так подходящее для меня.
Я пыталась подавить свои эмоции.
— Ты мог просто купить мне обычное кольцо. Мне плевать на то, что думают остальные, — прошеп24тала я и надела кольцо на правильный палец.
— Мне тоже плевать, но я все равно купил его для тебя.
Глава 25
— Я влюблен.
Мы с Заком наблюдали, как Лео носился по полу из стороны в сторону, и это видение — было самым прекрасным во всей Вселенной, а я не могла не согласиться с Заком.
Мы трое любили маленький желтый меховой комочек, а прошло всего две недели. Все это время мы с Эйденом тренировали мальца и установили расписание. Когда Здоровяк уезжал, щенок оставался со мной, и каждые пару часов я выводила его на улицу.
Лео — бриллиант, и я очень жалела, что отдала его Эйдену, а не оставила себе. Но не так-то и важно, кому он принадлежал, потому что, технически, со мной он проводил больше времени, чем с папочкой, которого постоянно не было дома.
«Три Сотни» сейчас приближались к окончанию сезона и продвигались по непредсказуемой таблице, и скоро они окажутся в дивизионном плей-оффе. Их игра завтра, и, должна сказать, мужчина, который настаивал на том, чтобы нести на своих плечах вес всего мира, ощущал невероятный стресс.
Я, само собой, давала ему свободное пространство и старалась поддерживать, что означает, что я готовила достаточное количество еды, чтобы накормить всех в доме. Эйден включил уровень Джедая и, когда был дома, проводил все свое время с новым «ребенком» и отдыхал столько, сколько возможно.
— Я люблю его, — произнесла я, когда малыш подбежал к месту, где мы сидели в уголке, и лег на мои ноги, одетые в носки. — Пока я работаю, он все время спит у меня на коленях. Так трудно не оставлять его у себя на весь день.
Зак наклонился, чтобы почесать его кончиками пальцев, но Лео отключился. Мы пошли на девятнадцатикилометровую пробежку в зал, где он тренировался, а после сразу достали Лео из его клетки, которую Эйден хранил в своей комнате, и дали ему побегать по заднему двору.
Выпрямившись, Зак сделал большой глоток лаймово-зеленого «Гаторэйда» из бутылки, которая стояла около него.
— Ты идешь завтра на игру?
— Планирую. Хочешь пойти?
Он снова заглянул под стол.
— Тебе есть с кем еще пойти?
После той первой игры он со мной больше не ходил. Я смотрела их одна.
— Я могу пойти одна. Ничего страшного.
— Я знаю, что ты можешь пойти одна, но это игра дивизиона. Там будет сумасшествие.
Я закатила глаза.
— Я выросла с тремя психами. Я могу справиться с сумасшествием.
Зак приподнял брови, и тогда до меня дошло, что я сказала. Я могла справиться с сумасшествием. Идиотка.
Я застонала.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
Его улыбка была большой, широкой и не очень невинной.
— Но я ничего не сказал, — подмигнул тупица. — Слушай, я пойду завтра с тобой. Только убедись, что Эйден достанет нам хорошие места, так как ты говоришь, что слишком хороша, чтобы сидеть с семьями.
— Слишком хороша, чтобы сидеть с семьями? — вскрикнула я. — Просто не хочу быть дружелюбной с женами других игроков. Вот и все.
Из-за этого Зак нахмурился.
— Почему?
— Я тебе говорила, — или я рассказывала об этом Эйдену? Не помню. — Я чувствую себя обманщицей.
— Ты не обманщица.
Я приподняла плечо.
— Так я себя чувствую. Плюс, сезон почти закончился. Кто знает, что произойдет. Он не говорит мне, что происходит с Тревором, или поедет ли в Колорадо в этом году.
Честно, я не сильно задумывалась над тем, уедет ли он во время перерыва между сезонами, потому что не хотела. Когда я все-таки подумала об этом, лишь раз, то мне стало грустно, потому что я не увижу его несколько месяцев. Я бы предпочла жить в неведении, чем все время думать об этом.
Плюс, он скажет мне, когда соберется уезжать... не правда ли?
— Он ничего мне не рассказывает, Ванни, и когда я в последний раз разговаривал с Тревором, мы обсуждали мои планы на межсезонье, — объяснил Зак.
Это стало для меня отговоркой забыть на секунду о Колорадо и вспомнить что-то: что Эйден решит делать со своей карьерой, затронет не только меня, но и Зака. Если он перейдет в другую команду, Зак этого же сделать не сможет. Последние пару месяцев между ними очень натянутые отношения, и я не знаю, что сейчас происходит.
— Ты уже решил, что будешь делать?
— Пару недель назад мне позвонил мой старый тренер из Техаса. Сказал, что в этом году собирается уйти в отставку, и он живет в городе, недалеко от моей мамы. Думаю, все-таки вернусь в Остин, чтобы работать с ним.
Остин? Я подавила свой эгоизм.
— Правда?
— Да. Неплохо было бы вернуться домой. Я тебе рассказывал, каким виноватым я себя чувствовал из-за дедули в это Рождество, — объяснил он. Зак говорил, что его дедушка продолжал напоминать ему, что моложе он не становился.
Потом меня поразил следующий шаг будущего. Конечно, мы живем вместе лишь пять месяцев, но... в конце концов, можем оказаться в разных штатах. Навсегда. Я буду безумно скучать по Заку, моему лучшему другу. В каком испорченном, эгоцентричном мире жила я, что не думала о подобном результате?
Должно быть, он заметил отчаяние на моем лице, потому что недоверчиво рассмеялся.
— Почему ты расстраиваешься, сладкая?
— Потому что я больше не буду тебя видеть, — ответила я со всей честностью. — Ты, фактически, мой второй лучший друг.
— Ох-х, черт, Ван. Ты тоже мой лучший друг, — он распахнул свои голубые глаза. — Что бы я делал без тебя в эти последние несколько месяцев.
Я потерла глаза тыльной стороной ладони. С Рождества я стала плаксой, хотя на это не было никаких причин.
— Почему я так расстроена? Мы все равно будем писать друг другу, верно?
— Конечно. Конечно. Давай же.
Его глаза блестят?
— Обними меня. Из-за тебя у меня тушь потечет.