Виннипегская Стена и я (ЛП), стр. 29
В его словах есть смысл. Конечно, есть смысл. Но... но...
Дыши. Кредит и дом. Кредит и дом.
— Хорошо. Ладно. В этом есть смысл.
Мои вещи. Что я буду с ними делать? Моя квартира со всеми моими вещами, которые я собирала годами...
У меня случится паническая атака.
Я знала, что не всегда буду жить здесь, по крайней мере, надеюсь, нет. Но это ничего не меняет. Этот дом не мой, и не ощущается таким. Это место Эйдена. Дом, в котором я проработала несколько лет. Но я могу переехать, если надо, особенно если есть разница между тем, будет этот фальшивый брак казаться законным или нет.
Я должна. Должна.
— Когда ты хочешь это сделать? — практически выдохнула я.
Меня он не спросил. Просто ответил:
— Скоро.
У меня сейчас случится приступ паники.
— Ладно.
Все нормально. Скоро — может быть и через месяц. Через два месяца.
— Хорошо? — Эйден с вызовом приподнял брови.
Я тупо кивнула, все больше свыкаясь с мыслью, что мы на самом деле делаем это. Я собиралась выйти за него, чтобы оформить его документы. Ради денег. Ради кучи денег. Ради финансовой безопасности.
Эйден мгновение смотрел на меня. Движение его горла было единственным знаком того, что он думает.
— Значит, ты сделаешь это?
Я буду идиоткой, если не сделаю этого, верно?
Это был идиотский вопрос. Конечно, я буду идиоткой, огромной, большой идиоткой, которая должна кучу денег.
— Да, — я с трудом сглотнула. — Сделаю.
Впервые за два года лицо Виннипегской Стены приняло выражение очень близкое к радостному из всех, что я когда-либо видела. Он, казалось, испытывал... облегчение. Больше, чем облегчение. Клянусь жизнью, его глаза засветились. На долю секунды он стал похож на другого человека. Затем мужчина, который носил бандаж на постоянной основе, сделал нечто немыслимое.
Он потянулся вперед и положил свою ладонь на мою, впервые прикасаясь ко мне. Его пальцы длинные и теплые, сильные; его ладонь широкая, кожа грубая, толстая. Он сжал мою ладонь.
— Ты об этом не пожалеешь.
Глава 9
Я не звонила Эйдену, и он не звонил мне.
Я не могла скинуть вину за отсутствие связи на отсутствие у него моего номера; я дала ему номер до того, как покинула его дом в тот день, когда согласилась сделать то, что мы собирались сделать.
Прошла неделя, и когда он не потрудился связаться со мной, я не очень над этим задумывалась. Судя по новостям, «Три Сотни» сейчас на середине предсезонных игр. Я знала, как он занят в это время года.
Плюс, существовал маленький шанс, что он, может быть, передумал. Может быть.
Ну, не знаю, почему еще он не звонил, но я заставила себя не думать об этом больше, чем нужно, а много, как я поняла, не нужно, и я чертовски уверена, что не буду из-за этого переживать.
Реальность шанса, что он нашел другой способ заполнить петицию на гражданство, не была такой уж парализующей, как я себе представляла, учитывая, что на кону нашей сделки было более ста тысяч долларов. Не скажу, что я разочарована, но...
Ладно, на пятый день, я, возможно, приняла тот факт, что слегка, совсем немного разочарована. Оплата моих кредитов... ну, чем больше я думала о таком количестве денег, бременем лежащих на моих плечах, тем больше понимала, как это подавляет. Одно дело, если бы я должна была такую сумму за дом, но за чертовы студенческие займы?
Если бы двадцатишестилетняя Ванесса смогла поговорить с восемнадцатилетней Ванессой, не уверена, что я снова пошла бы в такой дорогой колледж. Вероятно, я бы поступила в общественный колледж на основные предметы, а затем перевелась в колледж штата. Мой брат никогда не заставлял меня чувствовать вину за то, что я уехала; именно он сказал мне поехать. Но время от времени я жалела о принятом мной решении. Но я упрямая идиотка, которая хотела того, чего хотела, во что бы то ни стало, и я сделала то, что хотела, по невероятно высокой цене.
На седьмой день без связи я почти смирилась с тем фактом, что останусь в долгах следующие двадцать лет моей жизни (я предположила это еще в ту минуту, когда получила письмо по почте вскоре после выпуска).
Так из-за чего плакать?
Я сказала ему правду. Мне не нужен он или его деньги.
Но я взяла бы их, потому что я идиотка, но не такая уж идиотка.
Я загружала сопроводительный файл «Фэйсбука» на DropBox для клиента, когда зазвонил мой телефон. Он лежал на кофейном столике, и я взглянула на него из-за своего рабочего стола и не могла не удивиться имени, высветившимся на экране.
Миранда П.
Вероятно, я должна сменить контактную информацию, так как он, технически, больше не моя версия Миранды.
— Алло?
— Ты дома? — спросил глубокий голос.
— Да, — я едва закончила произносить «а», когда раздался знакомый, тяжелый стук в дверь. Мне не надо было проверять телефон, чтобы знать, что он отключился. Мгновение спустя глазок подтвердил, что это тот, о ком я и подумала.
И да, это Эйден.
Он ворвался внутрь в ту же секунду, как повернулся засов, и захлопнул за собой дверь, запирая ее. Эти темные глаза пронзили меня взглядом, от которого я нахмурилась и застыла.
— Что такое?
— О чем, черт возьми, ты думала, поселившись здесь? — прорычал он брезгливым тоном, который мгновенно заставил меня защищаться.
Конечно, я знала, мой комплекс слегка пугающий, но он не должен вести себя так, будто я живу в трущобах.
— Тут дешево.
— Да ты шутишь, — пробормотал он.
Откуда взялся этот шутник?
— Некоторые мои соседи милые, — заявила я.
Выражение на его лице было сомнительным, когда он ответил:
— Кто-то выпрыгнул прямо у ворот, когда я заехал.
О-о-о. Я махнула, чтобы он зашел внутрь, желая сменить тему. Ему не нужно знать, что это происходит каждую неделю. Несколько раз я вызывала копов, но когда поняла, что они никогда не приезжают, перестала волноваться.
— Тебе что-то нужно?
Идя впереди меня в сторону гостиной, он ответил через плечо:
— Я ждал, что ты сообщишь мне, когда переезжаешь.
Это первое, о чем я перестала волноваться, когда начала осознавать, что он, возможно, передумал. Так что, услышав об этом снова, почувствовала, будто меня осыпали льдом. Почти. Я не стала говорить ему, что подумала, будто мы уже ничего не собираемся делать.
— Ты... ты... — закашлялась я. — Как скоро я должна сделать это?
Разворачиваясь лицом ко мне, он слегка опустил подбородок вниз, скрещивая огромные бицепсы на груди.
— Скоро начнется сезон, мы должны сделать это до начала.
Не помню, чтобы слышала, что это часть плана. То есть, я поняла, что скоро, но...
Он оплатит мои студенческие кредиты, если я это сделаю. Я должна была переехать на следующий день после того, как мы приняли решение, если это то, чего он хочет.
— Когда, ты думаешь, я должна это сделать?
Конечно, у него уже заготовлена дата.
— В пятницу или в субботу.
Я чуть не подавилась.
— В пятницу или субботу? — это всего через пять дней.
Эта большая голова наклонилась набок.
— У нас ограниченное время.
— О-о-о, — сглотнула я. — Мой срок аренды заканчивается через два месяца.
Иногда я забывала, что Эйден не верил в препятствия.
— Оплати их. Я дам тебе наличные.
Это происходит. Это, правда, происходит. Я переезжаю к нему. С ним.
Я осмотрела его: широкие мускулы его плеч, темные волосы, покрывающие челюсть, эти чертовы глаза, которые, кажется, смотрят на всех и все. Я собираюсь жить с этим парнем.
Мои кредиты. Мои кредиты, мои кредиты, мои кредиты.
— Какой день тебя больше устроит? Пятница или суббота?
— Пятница.
Тогда пятница. Я впервые посмотрела на свои вещи и ощутила острую боль печали.
Когда я думала о своих вещах, Эйден, кажется, делал то же самое, осматривая маленькую гостиную. Я думала, он мог бы поднять носком своей ноги мой диван.